– Ах! – вздохнула Мария. – Это возвращает меня на много лет назад. Я родилась в Уайтчапеле и окончила школу. Я считалась в нашем кругу образованной девушкой. Когда я повзрослела, мне стали делать предложения многие молодые люди. Я выбрала Джерри Уорда, сапожника. Мы вместе поехали в Африку, и через три года после этого родилась моя Дженни. А потом мой муж умер. – Погодите, – нахмурилась Дерика. – Я полагала, что вашу дочь зовут Джейн Крент! – Джейн Уорд – ее настоящее имя. Уорд – фамилия ее отца, а Крент – фамилия моего второго мужа. Когда я вышла за него, то поменяла фамилию и себе, и дочери, чтобы избежать кривотолков. Но сейчас она не Крент и не Уорд, а Джейн Боуринг. – Вы можете доказать, что этот брак действителен? – вмешался Освальд Форд. Миссис Крент выпрямилась в кресле с видом оскорбленной невинности. – Я готова предъявить вам подлинный документ, – встрепенулась она. – Дженни хорошая девочка, а я – порядочная женщина. Но это позже. Я хочу, чтобы вы не перебивали меня, а внимательно слушали, иначе так ничего и не поймете. – Да-да, продолжайте, – одновременно закивали Освальд и его невеста. Миссис Крент устроилась удобнее и заговорила вновь, наслаждаясь тем, что стала центром внимания и обрела благодарную публику. – Джерри умер, оставив меня вдовой с крошкой Дженни на руках. Мне пришлось работать прачкой в Кейптауне. Уорд ушел в мир иной, а меня заставил разгребать дела земные. – И как же вы поступили? – спросила Дерика, пытаясь вернуть собеседницу к интересующей их теме. – Я занималась стиркой, дорогие мои. Моими конкурентами были черномазые. Только они делали это много хуже меня. Никто из них не умел крахмалить белье, как я. С тех пор прошло уже двадцать лет, – вздохнула Мария. – Я тогда была маленьким ребенком, – задумчиво произнесла мисс Тревик. – Да, мисс, и моя Дженни тоже. Потом я встретила вашего папу. Он всегда любил чистое белье и обратился ко мне в прачечную. Более того! Ему так понравилась моя работа, что он привел с собой Боуринга и Крента. – То есть они явились в прачечную втроем? – удивился адвокат. – Они были партнерами, господин Форд, и занимались алмазами, золотом и всем, из чего можно выжать хоть пенни. Сэр Ганнибал, настоящий джентльмен, хорошо относился ко мне. Он сказал, что они собираются сколотить капитал. Где он познакомился с Джоном, не знаю. Как я понимаю, в те годы сэр Тревик располагал деньгами, но не имел мозгов, а господин Боуринг, наоборот, был умен, но без гроша. Ведь ваш отец, вы уж простите меня, милочка, – не очень дальновидный человек. Вот они и объединили свои усилия, чтобы разбогатеть. – А Крент? – уточнил Освальд. – Он играл роль пассивного партнера, – ответила гостья. – Выполнял за них грязную работу. – Значит, не обошлось и без нее? – поднял брови Форд. – Еще как! Сэр Ганнибал – ох, тут я снова должна попросить у вас прощения, душечка! – прекрасный джентльмен, но не слишком умный. Господин Боуринг думал за него, а также за Крента. Именно Джон делал все деньги. Он был тем еще прохвостом, хоть и стыдно мне так о нем говорить. Он ведь всегда относился ко мне по-доброму, к тому же мы состояли в родстве. – В родстве?! – хором воскликнули слушатели. – Сводном, конечно, – пояснила Мария. – Иначе я не позволила бы моей Дженни выйти замуж за Моргана Боуринга. Джон Боуринг был женат на сестре Уорда – моего первого мужа, который… – Понятно! – прервал ее Освальд. – Мы уже разобрались в ваших родственных связях, миссис Крент. – Вот я и говорю, – продолжала экономка. – Господин Боуринг женился на Амелии Уорд вскоре после смерти моего первого мужа. Она страдала слабоумием, бедняжка, да и супруг обращался с ней довольно жестко. Она умерла через пять лет, оставив ему Моргана. Джону было не до детей, и он отдал мальчика мне на воспитание. Потом Боуринг и сэр Ганнибал отправились в Трансвааль по какому-то делу, связанному с алмазами. Крент остался здесь, сделал мне предложение, и я сдалась без боя. – Вы согласились? – уточнила Дерика. – Да, моя дорогая. Господин Крент наплел мне басен о своем будущем богатстве, а я так устала от бесконечной стирки, что кивнула. Он держался превосходно – правда, только в самом начале, – вздохнула миссис Крент. – Потом стал грубым. Забрал все мои деньги и поехал в Трансвааль за своими компаньонами, бросив меня без гроша с Дженни и Морганом на шее. – И когда вы увиделись снова? – спросил адвокат. – Его не было много лет, но однажды в дождливый вечер мой супруг объявился. Увидев его лицо, я закричала от ужаса – он был бледным и страшным. Вошел, потребовал денег и ночлега и сообщил, что господин Боуринг разбогател и вышвырнул его из фирмы. – Почему он его выгнал? Тут гостья понизила голос и обвела комнату испуганным взглядом. – Кому ни попадя я об этом не рассказываю, – прошептала она, – но вам, юная леди, я обещала правду. Сэмюель сказал, что Боуринг подделал несколько подписей сэра Ганнибала, но тот завладел этими бумагами… – Быть такого не может! – с негодованием перебила ее Дерика. – Еще как может! – усмехнулась Мария. – Боуринг сам мне в этом признался, когда заработал достаточно денег и вернулся в Англию, прихватив меня с собой. – Но мой отец бы никогда… – Тише, Дерика! – быстро остановил возлюбленную Форд. – Пусть госпожа Крент договорит до конца. Мы только сейчас подошли к чему-то важному. Девушка замолчала, хотя и злилась из-за того, что миссис Крент посмела плохо отзываться о сэре Ганнибале Тревике. Заметив ее раздражение, та тоже вышла из себя. – Моя дорогая, я бы не говорила того, что сказала, не будь это правдой, – уверенно заявила она. – Сэмюель узнал об этом подлоге и пытался шантажировать Боуринга, который к тому времени уже достаточно разбогател. Но ваш отец, мисс, заверил, что никакой подделки не было. После этого Боуринг выгнал моего мужа, и тот нагрянул ко мне без единого пенни. – Так ему и надо. Судя по вашим словам, он был еще тем негодяем, – с негодованием произнес Форд. – Хуже, чем последней тварью, – вздохнула пожилая женщина. – Вы не представляете, что мне пришлось вынести! Он жил за мой счет, бил меня, отбирал деньги и, простите за подробность, тратил их на других женщин. Он несколько раз писал господину Боурингу и сэру Ганнибалу, но они ему так и не помогли. Тогда он исчез из дома на год. – И куда же он делся? – Отправился обратно в Трансвааль. Мне кажется, он рассчитывал лично исправить что-то, связанное с бриллиантами. Так вот, когда мой муж вернулся через год, у него было много денег. Кстати, он упоминал о Мертвой голове. – Ага! – воскликнул Освальд. – Нельзя ли поподробнее? – Мой дорогой юноша, я не так уж много знаю, а все, что знаю, – исключительно со слов Сэмюеля. Он сообщил мне лишь одно: как-то раз Боуринг едва избежал смерти, предвестником которой был череп негра. Если он увидит его вновь, то опять сумеет уйти от гибели, но, встретившись с Мертвой головой в третий раз, уже не спасется. Молодой человек внимательно посмотрел на гостью: – Крент принес череп с собой? – Нет, – прошептала Мария. – Он сказал, что Мертвой головой владел сэр Ганнибал. Дерика и Освальд переглянулись: неужели баронет поставил череп в шатре гадалки в день праздника? – Ничего не понимаю, – пожал плечами Форд после долгой паузы. – Вы говорите, что этот череп негра служил своего рода предупреждением господину Боурингу о том, что ему грозит смертельная опасность. И он почему-то верил, что если увидит череп в третий раз, то непременно будет убит. – Госпожа Крент кивнула, и адвокат продолжал: – Тогда, как я полагаю, впервые Боуринг увидел череп в Трансваале, как и рассказал мистер Крент, а во второй раз здесь… – Нет, сэр, простите, – перебила его Мария. – Боуринг отправился в Кейптаун на алмазные копи, как и множество других искателей приключений. Иногда он навещал Моргана, который по-прежнему оставался со мной. Однажды Джон пришел весь бледный, и Сэмюель налил ему бренди. А потом муж признался мне, что Боуринг во второй раз видел череп – предвестник смерти. – А в третий раз он узрел череп в Шатре тайн, – задумчиво произнес Форд. – И это действительно сулило смерть. Но объясните: к чему такие сложности? Миссис Крент всплеснула руками: – Ах, сэр, с меня-то какой спрос? Это все, что Крент мне сказал. Тогда господин Джон велел ему убираться и дал немного денег. Мой муж снова исчез. Я не видела его лет десять и очень этому рада. Потом сэр Ганнибал уехал в Англию, а за ним вернулся и Боуринг, забрав с собой меня, Дженни и Моргана. Он заявил, что хочет жить неподалеку от сэра Тревика. – Тут женщина понизила голос и внимательно оглядела слушателей. – Он привез меня в Грандж и назначил экономкой. Но я думаю, все дело в том, что сэр Ганнибал заставил его поселиться тут, чтобы приглядывать за ним. Доказательств этого у меня нет, лишь догадки, – добавила она, вытирая шелковым платочком потное лицо. – А как насчет свадьбы? – спросил юрист. – Ну, дорогие мои, господин Боуринг был человек горячий, любил кричать и распускать руки, особенно со мной и Дженни. Раз или два он грозил, что выкинет нас на улицу и оставит помирать с голоду. Тогда-то я и решила, чтобы совладать с ним, выдать дочь за его сына. – Что вы натворили?! – возмутилась Дерика. – Вы же видели, что Морган совершенно безумен. – Не так уж и безумен, да и Дженни его в итоге полюбила, – заметила Мария. – Если бы он действительно был сумасшедший, священник не обвенчал бы их. Мы вдвоем отлично с ним управляемся, но больше никто, тем более отец. Морган никогда не слушал его, чем приводил в ярость. – Где именно состоялась церемония? – резко спросил Форд. Экономка достала из вместительного кармана свидетельство о браке. – Они обвенчались в Лондоне, в церкви Святого Эдвина, – ответила она, протягивая документ. – Тут все в порядке. Свадьба была около года назад. Я все ждала случая, когда Боуринг снова начнет верещать о том, как он вышвырнет нас из дома, чтобы сунуть ему под нос эту бумагу, но, как видите, не дождалась. Вот, в общем-то, и все, – вздохнула Мария, поднявшись из кресла. – Если нужно, я объявлю во всеуслышание, что Джейн давным-давно стала миссис Боуринг. – Это не лишне, миссис Крент, – произнес Освальд, взглянув на свидетельство, которое, вроде, было оформлено правильно. – Если вы не возражаете, то я оставлю этот документ у себя, чтобы проверить подлинность церковной записи. – Ладно. Убедитесь сами: там все нормально, – заверила его бывшая экономка. – Есть еще какие-нибудь вопросы, мои дорогие? – Конечно, – сказала Дерика, порывисто вскакивая с места. – Почему вы обвинили моего отца в убийстве господина Боуринга? – Понимаете ли, мисс… – протянула миссис Крент и сильно покраснела. – Я ведь слышала о том, что покойный увидел Мертвую голову в шатре гадалки. Зная от мужа, что владелец черепа – сэр Ганнибал, я решила, что именно он подложил туда эту ужасную вещь, чтобы напугать Боуринга, то есть он же его и убил. И потом, я ведь помнила, что вашему отцу нужны деньги, и сделала вывод, будто он надеется заполучить состояние Джона. – Госпожа Крент, – с серьезным видом заговорил Форд, аккуратно сложив свидетельство о браке и опустив его в карман, – сэру Ганнибалу не требовалось убивать господина Боуринга. Вы же сами сказали, что у него имелись документы с поддельными подписями. При желании он мог выкачать из Джона любую сумму. – Освальд, ты что, тоже обвиняешь моего отца? Считаешь его шантажистом? – моментально взвилась мисс Тревик. – Нет, дорогая. Но если миссис Крент винит его в убийстве, она легко способна допустить, что он причастен и к более легкому преступлению – шантажу. – Нет, я же не утверждаю, что убийцей мог быть только сэр Ганнибал! – принялась оправдываться миссис Крент. – Но, согласитесь, эта история с черепом более чем подозрительна. – Пожалуй, – кивнул Форд и проводил гостью до двери. – Я попросил бы вас, госпожа Крент, пока никому не сообщать о нашем разговоре. До того, как я дам вам знать. – Не вымолвлю больше никому ни слова, – заверила его гостья. – Все, что мне нужно, – это деньги. – Вы получите их, как только мистер Граттон составит все бумаги, – заявила Дерика. – А пока просим вас обнародовать тот факт, что Морган уже давным-давно женат. Пожилая дама пообещала это сделать и отправилась восвояси, довольная тем, что ее финансовым трудностям наступил конец. Кряхтя, она вышла в холодную дождливую ночь и направилась к поджидающему экипажу, который привез ее в особняк. На прощание махнув пухлой рукой Освальду, она залезла в повозку.