– И где произошло убийство… – Вот именно. Проезжая по второй дороге мимо этой шахты, я встретил своего управляющего, спускавшегося с холма. Я устал и отдал ему мопед, чтобы он последовал за мисс Энн. Он согласился, а я пешком отправился обратно домой и гулял по пляжу за особняком до ужина. – Почему же ты не вернулся на праздник? – всполошилась мисс Тревик. Баронет покраснел: – Я был влюблен, Дерика. Я брел по пустынной дороге и думал о женщине, которую обожаю. Но я не могу доказать свое алиби, поскольку никто меня на пляже не видел. А господин Боуринг, с которым я как раз перед этим поссорился, был убит примерно в это же время, так что я находился в очень опасном положении. – Мисс Стреттон видела вас на вершине холма рядом с гранитной глыбой, которая в дальнейшем перегородила дорогу. Это была именно та глыба, в которую врезался автомобиль Боуринга, – заявил Освальд. – Господин Форд! – с яростью воскликнул баронет, когда адвокат закончил свою речь. – Мисс Стреттон – мой друг. Она не стала бы такое говорить… – Но это правда, отец? – Нет, Дерика, душой клянусь, меня там не было. Я сделал то, о чем уже рассказал, а когда Полуин уехал на моем мопеде, я пешком отправился к особняку и на пляж. Девушка посмотрела на Форда, а он – на нее. – Странно! – с удивлением произнес адвокат. – Интересно, а не изображал ли вас кто-нибудь, сэр Ганнибал? Мисс Стреттон утверждает, что видела именно вас. – Не знаю, кто мог устроить подобный маскарад, – помедлив, ответил сэр Тревик. – Но меня и близко не было к месту убийства. Однако вам лучше поделиться со мной всем, что вы узнали, и тогда, вероятно, мы прольем свет на этот инцидент. – Я от вас ничего не скрою, – заверил его юрист, – но взамен и от вас требуется совершенная откровенность. – Ладно. Продолжайте. Адвокат был вынужден довольствоваться этим зыбким обещанием. Он рассказал сэру Ганнибалу о разговоре с Иосией, о неожиданном появлении Моргана, о визите мисс Стреттон в хижину Анака и, наконец, подробно изложил то, что поведала им молодая миссис Боуринг про Полуина, также известного как Крент. Баронет спокойно все выслушал, держа дочь за руку и не прерывая Освальда почти до самого конца истории, хотя, судя по выражению лица аристократа, он был возмущен. Когда рассказ уже подходил к концу, сэр Тревик не выдержал. – Хватит! Достаточно! – воскликнул он. – Крент – мой враг. – Вот как? – удивилась Дерика. – Думаешь, это он убил господина Боуринга? – Нет, – резко объявил ее отец. – Они с Боурингом сговорились, чтобы уничтожить меня. Есть определенная истина в том, что вам сообщила миссис Крент, как и в истории ее мужа. Полуин, или Крент – называйте его как угодно, – настоящий злодей. Он был нашим с Джоном партнером в Африке, но вел себя так отвратительно, что нам пришлось его вышвырнуть. Он вечно устраивал нам неприятности с туземцами. – А насчет подделанных бумаг – это правда? – поинтересовался Форд. – Правда. Но я никогда не шантажировал ими Боуринга. Я просто держал их под рукой как гарантию того, что он не попытается мне навредить. Я занимался бизнесом с алмазами не совсем честно, но был не хуже других. Господин Боуринг все знал и время от времени пытался запугать меня, угрожая рассказать о моих махинациях жителям Санкт-Эвалдса. Но я пригрозил, что, если он это сделает, я подам на него в суд за подделку моей подписи. Бумаги… Да, все в мире повторяется, – с горечью произнес сэр Ганнибал. – Джон подделал их в недобрый час, а я завладел ими с помощью Крента. Боуринг и так зарабатывал больше чем достаточно, ему не было резона что-то фальсифицировать, но он все же пошел на это, надеясь захватить еще больший куш. В результате сделка сорвалась, я ничего не получил и остался ни с чем, а Джон превратился в миллионера. – Имея компрометирующие бумаги, вы могли вытребовать у него свою долю, – заметил Форд. – Нет, – возразил сэр Тревик. – Я совершил много низких поступков, но шантажировать не стал бы. – Но вы участвовали в продаже алмазов, сэр Ганнибал, вы вправе претендовать на свою часть. – Разумеется. Однако, пока я был в Кейптауне, а Боуринг в Рэнде, он подделал мою подпись и купил от моего имени много алмазов, надеясь исчезнуть с ними навсегда. Вот только Крент… – Называй его Полуином, отец, так будет понятнее, – вмешалась Дерика. Ганнибал кивнул и продолжил: – Через Полуина я раздобыл фальшивые бумаги и пообещал Боурингу встречу в суде, если он попытается скрыться с моей долей алмазов. Он согласился все уладить. Но потом произошла эта ужасная история с Мертвой головой, и я сам оказался в его власти. – Отец! – На глазах дочери баронета выступили слезы. – Ты и вправду убил сына колдуна Мулу? – Нет. Это сделал Боуринг. Но они с Полуином обставили все так, что все посчитали убийцей меня, ведь именно в моих руках очутился алмаз, ради которого застрелили сына знахаря. Боуринг отдал мне про´клятый камень и не стал забирать его назад. – А почему вы просто-напросто не выбросили его? – быстро спросил Форд. – Мой дорогой Освальд! Алмаз стоил пять тысяч фунтов, и, кроме того, если бы я даже выбросил его, это не доказало бы моей невиновности. Джон убедил бы всех, что я – преступник, да и Полуин готов был поклясться, будто это я убил зулуса. Поэтому я покинул Африку таким же бедным, как приехал туда, и поселился в Санкт-Эвалдсе. Остальную часть моей жизни ты, Дерика, видела своими глазами. – Но ведь господин Боуринг дал вам денег? – озадаченно произнес Освальд. – Гроши. Я находился в его власти так же, как он – в моей. Он мог доказать, что я виновен в убийстве зулуса, а я готов был подать на него в суд за подделку бумаг. А потом… – тут сэр Ганнибал заволновался, – …признаюсь тебе откровенно, Дерика, я продал алмаз, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, так что, если бы Боуринг публично обвинил меня, я не сумел бы оправдаться. – Какая гадость! – воскликнула девушка, сильно обеспокоенная этими неприятными откровениями. – Но как вышло, что господин Боуринг поселился в Грандже? – Это я его заставил, – резко ответил сэр Тревик. – Наша вражда зашла в тупик, и я согласился подождать, пока он умрет, прежде чем получить деньги, которые по праву были моими. После того, что он сделал, я настаивал на том, чтобы ко мне отошло все его состояние. Он согласился на подобный вариант, но требовал, чтобы ты, Дерика, вышла замуж за его безумного Моргана. Однако в завещании этот брак упоминался лишь как пожелание. Я велел Боурингу поселиться в Грандже, чтобы он не исчезал из моего поля зрения. А потом появился Крент. Он поменял фамилию и стал Полуином. Так как он слишком много знал, мне пришлось взять его в управляющие. – Постойте! – возразил Форд, заметив в истории несостыковку. – Но Мулу ведь был убежден, что убийца его сына – Боуринг! – Он не ошибался, – кивнул Тревик. – Старый знахарь оказался умнее, чем белые люди, поверившие в мою вину. Не удивляйся, Дерика: против меня распространились слухи и подозрения, но без свидетельств Боуринга и Полуина доказать ничего не удалось бы. Закон мне не грозил, но ситуация была столь неприятной, что вынудила меня покинуть Африку. Наступила долгая пауза, после чего Форд произнес: – Все это очень запутанно, сэр Ганнибал. Я вижу, что вас нельзя назвать невинной жертвой обстоятельств, но никаких преступлений вы не совершали. Так какую же роль во всем этом сыграла Мертвая голова? – Я и подумать не мог, что она у Полуина, – ответил баронет. – Но я охотно верю, что с ее помощью он собирался пугать Боуринга. Мулу действительно предрек Джону, что он умрет, когда увидит голову в третий раз. И, насколько мне известно, в Африке он видел ее дважды. – Тогда, по-моему, – промолвил адвокат, – Полуин – единственный, кто знал о значении Мертвой головы. Он использовал ее, чтобы напророчить Боурингу смерть. Выходит, он и совершил убийство. Дерика покачала головой. – Нет, – уверенно заявила она. – Судя по всему, Полуин так же озадачен смертью господина Боуринга, как и мы. По крайней мере, так утверждала Джейн, подслушавшая, как он разговаривал с ее матерью. Он мог использовать Мертвую голову, чтобы напугать Боуринга, но не думаю, чтобы он убил его. – А вы, сэр Ганнибал, какого мнения по этому поводу? – спросил Освальд. – Я согласен с Дерикой, – кивнул баронет. – Живой Боуринг куда полезнее для Полуина, чем мертвый. Пока Джон был жив, тот негодяй мог тянуть из него деньги. – У вас есть хоть какая-то версия о том, кто убил господина Боуринга? – поинтересовался адвокат. – Нет, совершенно никакой. Точно так же я не в состоянии представить, кто взялся бы изображать меня. – Жаль, – печально заметил Форд. – Если бы мы выяснили, кто выдавал себя за вас, то, несомненно, нашли бы убийцу. Что ж, сэр Ганнибал, выслушав вашу историю, я понял: вам и вправду безопаснее укрываться тут – по крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем настоящего убийцу и не докажем вашу невиновность. – Но как мы справимся с этой задачей? – спросила Дерика. – С помощью Полуина, – объявил Освальд. – Я намерен потолковать с ним. Помогите нам, сэр Тревик, вывести его на чистую воду. Баронет поморщился: – Мне нечего сказать против Полуина, зато у него куча всего против меня. – Вы от нас точно ничего не утаили? – забеспокоился юрист. – Ничего, – без колебания ответил Тревик. – Не спорю, я глуп и безрассуден, но я не преступник. Идите и подумайте над тем, что я рассказал, а когда решите, как лучше поступить, возвращайтесь. Я и здесь не пропаду. Только, Дерика, в следующий раз, когда соберешься навестить меня, принеси бутылку портвейна. Девушка пообещала выполнить его просьбу, и, попрощавшись с добровольным узником, влюбленные поднялись по лестнице в верхний мир. – Ну? – спросила мисс Тревик Форда, когда они стали спускаться по холму. Молодой человек скептически пожал плечами. – Сейчас я ничего не соображаю, – посетовал он. – Если мы с тобой продолжим все это обсуждать, то окончательно растеряемся. Давай-ка, Дерика, оставим этот вопрос в покое на несколько дней – пусть время все расставит на свои места. – Но папа там мучается! – С ним будет все в порядке, – заверил ее Освальд и надолго замолчал. Действительно, на следующий день к этому и без того запутанному делу прибавилась очередная деталь. Новости принесла миссис Крент, которая появилась у Тревиков под вечер и объявила, что хочет видеть молодую хозяйку. По счастью, Форд также был в доме. Марию препроводили в библиотеку, где ее встретили Дерика и Освальд, а мисс Куинтон, не желая им мешать, тактично отлучилась в гости. Дерика нервно посмотрела на громоздкую фигуру женщины, а потом перевела взгляд на жениха. – Надеюсь, вы, господин Форд, и вы, дорогая моя, не лукавили, когда говорили, что вам нет никакого дела до денег, – начала экономка чуть ли не с порога. – Так и есть, – шагнул вперед Освальд, быстро и незаметно подав Дерике знак помолчать. – Тем более что ваши требования совершенно справедливы. – Ну, тогда вы не слишком огорчитесь, – заявила пожилая дама, протянув адвокату синий конверт. – Что это? – насторожилась мисс Тревик, пока мистер Форд вскрывал его. – Это, моя милая, второе завещание, согласно которому все деньги господина Боуринга должны быть переданы его родному сыну. Теперь вашему отцу абсолютно ничего не достанется, а Морган получит все, – торжественно провозгласила Мария.