– Точно так. Дело было сделано, Анаку ни к чему было торчать на месте. Вы, мисс Стреттон, услышали грохот и повернули назад. – Чудовище! – воскликнул адвокат. – Что же ты врешь, будто не убивал его? – Я признался во всем, к чему причастен, – нагло объявил Иосия. – Но вы должны помнить, что он был застрелен из револьвера. – И кто же стрелял? Тут бывший компаньон господина Боуринга и управляющий сэра Ганнибала выпрямился и усмехнулся. – То, что вы сейчас услышите, сильно вас удивит, – хмыкнул он. – Мне об этом рассказал Анак, который, прежде чем уйти с места преступления, чуть задержался, чтобы посмотреть на дело рук своих. – Пусть так. Но кто же все-таки стрелял? Кто убил господина Боуринга? – посыпались на Полуина вопросы со всех сторон. – Его собственный сын, – спокойно объявил Иосия. – Морган! Глава 26. Потоп – Это невозможно, – опешил Форд, в то время как сэр Ганнибал уставился на бывшего управляющего, словно перед ним был настоящий черт с рогами и копытами. – Это правда, – заверил его Полуин. – Почему вы сомневаетесь? Анак сказал мне, что Морган в этот день гулял по холмам, и к тому же у него имелся револьвер. – И где сумасшедший мог получить такое опасное оружие? – спросил баронет. – Я дал, – хладнокровно ответил Иосия. – Боуринг, которого достали капризы сына, угрожал запереть его. Морган, которого идея сидеть под замком повергала в ужас, пожаловался мне. Я напугал его еще больше, рассказав, какими жуткими методами лечат душевные болезни. – Наплел сказок, – пробормотал Форд, нахмурившись. – В нормальных клиниках с сумасшедшими обращаются очень бережно. Ты просто зверь! – Я же должен был привести Моргана в надлежащее настроение, чтобы он сам захотел убить отца. К тому времени он уже больше месяца таскал с собой револьвер, но так и не использовал его по назначению. Однако он продолжал бояться, что его неожиданно схватят и запрут в клинике. В тот день они долго болтали с Анаком, после чего каменотес сказал, что Морган может прийти и посмотреть, как он – Анак – прикончит его папочку. – Сердца у вас нет! – воскликнула Дерика. – А вам-то какое дело? – огрызнулся Полуин. – Не перебивайте. Дайте мне закончить эту историю, вы мне все надоели. В общем, Морган пронаблюдал, как разбилась машина, а Анак уже собирался возвращаться на карьер. И тут бедный псих увидел: его отец не умер, он встает. Вот тогда-то Морган сбежал с холма и пристрелил его. Затем он кинулся прочь и натолкнулся на Анака. Гигант отобрал у него револьвер и велел молчать, пригрозив безумцу, что, если тот проболтается, его же и повесят. Вот, собственно, и все! – Этого более чем достаточно, – объявил побледневший от такой фабулы сэр Ганнибал. – А миссис Крент об этом знает? – Нет. И даже молодая миссис Боуринг ни о чем не подозревает. Но мне кажется, что матушка ведьма, как называет ее Морган, то есть моя драгоценная первая жена, докопалась до правды. Она молчала обо всем ради Моргана. Вот только теперь, когда она проведала, что я ее муж, она непременно пойдет в полицию и расскажет все. Мне нужно бежать из страны. Но в одном вы можете быть уверены: живым я не дамся. Иосия замолчал. Больше добавить ему было нечего. Форд повернулся к сэру Ганнибалу. – Мне кажется, сэр, что миссис Карни способна доказать вашу невиновность. И все же было бы неплохо, если бы этот мерзавец написал признание и поставил под ним свою подпись. Однако, прежде чем сэр Тревик смог ответить, раздался крик, а за ним по-настоящему жуткий вой. Рванувшись, Полуин выскользнул из захвата молодого адвоката и скрылся во тьме. Все сразу повернулись в сторону безопасного спуска и увидели Моргана, который приближался к ним, размахивая топором. Его одежда была разорвана в драке с Анаком, а глаза горели безумным огнем. Дерика и Энн разом завизжали, увидев несущегося к ним умалишенного. А потом откуда-то из-за спины сумасшедшего донесся громовой бас Анака: – Держите его! Держите! Он вконец спятил. Ранил мне руку топором! Поймайте его, господин Форд! На губах у Моргана была пена. Он вопил, словно дикий зверь. Уклонившись от Форда, который попытался схватить его, он со всего маху рубанул топором по одной из свечей. – Где Полуин? Я хочу убить Полуина! Дайте мне разрубить его… Дайте мне… А-а-а! – дико заверещал он, снова оказавшись в могучих тисках Анака. Потом они качнулись в сторону мисс Стреттон, и та выронила свою свечку. Теперь всю шахту освещала только одна, последняя свеча. – Дерика! Дерика! Сюда! – позвал Форд. Схватив девушку за руку, он подтолкнул ее к выходу мимо дерущихся. – Сэр Тревик! – Я с Энн! – откликнулся сэр Ганнибал, стоя рядом с единственной все еще горевшей свечой. – Боже, смилуйся над нами! И в самом деле, только длань Всевышнего помогла бы им здесь, в недрах земли, под дном морским и почти в полной темноте, где насмерть схватились сумасшедший и преступник-гигант. В таком положении даже самому разумному из людей недолго было бы тронуться умом. Однако, несмотря на весь ужас, Дерика не потеряла голову. Схватив за руку своего возлюбленного, она устремилась наверх, к выходу через туннель, по которому они с мисс Стреттон спустились в эти катакомбы. Сэр Ганнибал, подхватив на руки близкую к обмороку Энн, попытался протиснуться между Анаком и Морганом, но те метались из стороны в сторону, не давая ему пройти. Вдруг они услышали шум, подобный удару грома, и через мгновение из темного туннеля выскочил Полуин. – Я пробил стену, и скоро все эти пещеры и шахты затопит! – радостно прокричал он. – Теперь Морган утонет… Морган… Сумасшедший, услышав ненавистный голос, вырвался из рук Анака и, словно взбесившийся монстр, бросился на бывшего управляющего. Одновременно с этим откуда-то из тьмы темных коридоров хлынула вода. Недолго думая, сэр Тревик, таща за собой Энн, метнулся ко второму выходу, где подняться на поверхность было намного труднее. Заметив ошибку, Энн попыталась остановить Ганнибала, но было уже поздно. – Мы не сумеем подняться там… Мы не справимся! – в ужасе прокричала она. – Но мы должны… должны… – пропыхтел баронет, спотыкаясь на неровном полу пещеры, которая уже по щиколотку была залита водой. Где-то сзади визжал от ужаса Иосия, уворачиваясь от Боуринга-младшего, который пытался зарубить его топором. В какой-то миг, ища спасения, он стал цепляться за великана, но тот, вовсе не собираясь тонуть вместе с безумцем и его жертвой, стряхнул с себя коротышку, словно мокрую крысу. А Морган, услышав шум рвущейся в подземелья воды, схватил их обоих и завопил от восторга. – Мы будем вместе плавать в воде… Плавать – это хорошо… Мыться полезно… Ха-ха-ха! – Его смех диким эхом разносился по подземным галереям, перемежаясь с руганью Анака и завываниями Полуина. И тут по подземелью прокатилась большая волна, которая, как молотом, сбила их с ног и поволокла в сторону мисс Стреттон и сэра Ганнибала. – Оставьте меня… Оставьте! – требовала Энн, пытаясь вырваться из объятий своего жениха. – Нет! Мужайтесь! Я вас спасу, – объявил баронет. Это был его долг – непременно спасти девушку, которая ради него рисковала столь многим. Внезапно она споткнулась и упала бы, не подхвати он ее на руки с невесть откуда взявшейся силой. Дальше Энн и Ганнибал уже брели по пояс в воде. К счастью, они были не так далеко от выхода и вскоре увидели высоко над головой пятнышко дневного света. Тут их накрыла новая волна, а следом – еще одна. Мимо них по туннелю, уходящему куда-то в глубину скалы, подхваченные волной, пронеслись трое все еще дерущихся людей – Морган, Полуин и Анак. Безумец мертвой хваткой вцепился в отца и сына, и лишь Небесам известно, в какие подземные чертоги понесла их разбушевавшаяся стихия. Сэру Тревику удалось удержаться на ногах: они с мисс Стреттон успели проскользнуть в устье шахты, ведущей наверх, которая находилась чуть в стороне от основного бурлящего потока. Из последних сил, стоя по плечи в воде, баронет приподнял свою спутницу, надеясь, что та ухватится за обломки лестницы. – Держись! – взмолился он. – Быстрее, быстрее, вода поднимается! Отчаянным усилием Энн дотянулась до какой-то балки, сэр Тревик полез следом за ней. – Не бойся, я рядом, – ободрял он девушку. Уровень воды становился все выше и выше. Казалось, море, затопившее и пещеры, и шахту, не желало отдавать свою добычу. Цепляясь за обломки балок и камни, подталкиваемые снизу водой, сэр Ганнибал и мисс Стреттон медленно карабкались вверх. Наконец вода перестала прибывать. Они повисли, держась за крупный камень и молясь, чтобы тот не вывалился из стены. Баронет кричал, пока не охрип. Когда он уже был готов сдаться на милость Господа, наверху показались два лица. Форд и Дерика с надеждой всматривались в темный зев уходящего вниз туннеля, и неожиданно мисс Тревик охнула от радости. – Мы уже решили, что вы погибли! – воскликнула она, разглядев плавающих внизу отца и его невесту. – Так и будет, если вы нам не поможете! – прохрипел сэр Ганнибал. – Подождите… Подождите… Тут у выхода валяется старая ржавая цепь, – заявил Форд. – Держитесь! Они убежали, а минут через десять, которые показались сэру Тревику и мисс Стреттон вечностью, вернулись вместе с цепью. Руки Дерики и ее жениха были расцарапаны до крови – размотать цепь, освободив ее от сырой, разломанной лебедки, оказалось очень непросто. Ее конец спустили в колодец шахты. Энн крепко схватилась за ржавый металл, и Форд с Дерикой вытащили девушку на поверхность. Следующим был сэр Ганнибал. Только выбравшись из мрака под сияющие небеса, он понял, какой ужасной смерти избежал. – А остальные? – с дрожью в голосе спросила Дерика. – Где они? – Мертвы! – скорбно объявил ее отец. Форд снял шляпу. – Тогда остается сказать то, что обычно судья говорит осужденным: да помилует Бог их души, – опустив голову, произнес он. Эпилог Как и следовало ожидать, когда вся эта история стала известна в Санкт-Эвалдсе. Она вызвала там настоящий фурор. Затем журналисты дотошно реконструировали все события в деталях, и полный отчет о них был направлен в лондонские газеты. Было установлено, что выкачать воду из затопленной шахты невозможно. Видимо, Полуин – Крент – Карни, зная слабость каменных стен, отделяющих шахту от моря, проломил одну из них в надежде утопить Моргана, которого он боялся, и собственного сына Хью, готового выступить свидетелем в суде по делу об убийстве Джона Боуринга. Но сумасшедший сполна отомстил человеку, который заставил его убить отца и сжечь особняк Грандж. В недрах земли, глубоко под соленой водой упокоились три тела – шахта Трегейгл стала их могилой. Госпожа Карни полностью реабилитировала баронета. Она согласилась дать показания, невзирая на то, что могла быть арестована как соучастница, и рассказала следователям свою историю. Она и впрямь не встречала Полуина, поскольку он успешно скрывался от нее до того рокового часа, когда он в поисках Анака столкнулся с ней нос к носу. Бригадир каменотесов сам признался матери, что пытался убить Боуринга, но завершил дело Морган. Нисколько не рассердившись, миссис Карни даже похвалила тогда своего сына за то, что он хотел истребить негодяя, которого она ненавидела. Впрочем, эта старуха ненавидела всех подряд и не могла точно объяснить почему. Из-за долгой череды неудач, одинокой жизни и веры в собственные колдовские силы ее разум помутился. Обиды старухи на сэра Ганнибала были совершенно надуманными, да и господин Боуринг, которого она презирала, в действительности был очень добр к ней. Она молчала, чтобы навредить сэру Тревику, но ненависть к Полуину развязала ей язык. В итоге колдунья выложила всю правду, сэр Тревик был полностью оправдан и покинул зал суда без единого пятнышка на репутации. Кроме нее, против Иосии Полуина дали свидетельские показания Освальд, Дерика и Энн, в присутствии которых в последний день своей жизни он признался в своих преступлениях. Однако то, что имелся и независимый свидетель, миссис Карни, принесло большую пользу делу. Многие говорили о необходимости судить миссис Карни, однако смерть сына окончательно пошатнула ее разум. Вместо того чтобы посадить ее в тюрьму, женщину поместили в сумасшедший дом, и сэр Тревик постарался сделать так, чтобы ее содержали со всеми удобствами, ведь ее свидетельские показания спасли ему жизнь. Тем не менее вскоре она умерла, до самой смерти проклиная Боуринга и Полуина. Единственным человеком, которого она поминала добрым словом, был ее покойный сын Анак. Оказалось нетрудным доказать и то, что второе завещание – подделка. Супруги Трабби признались, что Полуин заставил их подписать фальшивку, пообещав, что даст три тысячи фунтов для поездки в Америку. После этого второе завещание было аннулировано, и Форд не стал возбуждать против них дело. Бывшие слуги Боуринга покинули Грандж без гроша в кармане и рекомендаций. Так что в конце концов все деньги достались Дерике. Когда же сэр Ганнибал окончательно освободился, его дочь заявила: