— Знали и понимали, — согласился Евстигнеев. — Однако не хотели ни знать, ни понимать. Потому что в городе у нас действует один закон: с директором Соколовым — не ссорятся. Если ему что-нибудь надо, значит — руки по швам. Руднев помолчал. — Допустим, переувлажнение... — сказал он. — Но существуют, стало быть, пороки и в самой конструкции теплотрасс. Если они надежны — переувлажнение не сыграло бы такой роли. — Конечно, — согласился Евстигнеев. — Я же сказал: водохранилище — только последнее звено в длинной цепи причин... * * * Постников с женой Надеждой Евгеньевной обедали в санаторной столовой. Построена она была недавно и в современном стиле: одна стена — сплошь стеклянная, напротив — большое панно: розовый пастушок среди голубых овечек играет на дудочке. В зале было шумно, то здесь, то там слышался смех. За столиком вместе с Постниковыми сидела молодая пара: парень в очках и его румяная подруга. — ...Есть такая теория, — говорил парень, — супругам раз в году надо отдыхать врозь. Говорят, очень сохраняет семью. — А вы давно женаты? — спросила Надежда Евгеньевна. — Семь месяцев. Надежда Евгеньевна засмеялась. — Это, конечно, стаж... Я вам, голубчик, так скажу: если для того, чтобы сохранить семью, надо отдыхать врозь, то уж лучше, наверное, ее вообще не сохранять. — А вы сколько лет женаты? — поинтересовалась молодая женщина. — Тридцать один год, — ответила Надежда Евгеньевна. — И за все это время мне ни разу не удалось выгнать Георгия Андреевича одного в отпуск. — И не удастся, — сказал Постников. ... — Отдыхающий Постников, Георгий Андреевич! — На пороге столовой стояла дежурная сестра. — К телефону! Постников обернулся. Встал из-за стола. Пошел к выходу. — Спасибо, Машенька, — поблагодарил он сестру. — Междугородка, — объяснила та. — Найдите, говорят, хоть из-под земли. * * * Вера Игнатьевна Ванина говорила по телефону. — ...А Руднев разве ничего тебе не сообщил?.. Удивительный человек! Ну ладно, разберемся... Жду послезавтра... И учти, Георгий Андреевич, разговор предстоит серьезный... В это время в селекторе прозвучал голос секретарши: — По второму городскому Земсков Виталий Федорович... — Минуту, — сказала Ванина в трубку и обратилась к секретарше: — Передай, что по телефону разваривать с ним не буду. Через час жду его в исполкоме... Земсков звонит, — объяснила она Постникову. — Что?.. А вот этого я уж не знаю. Придет — погляжу, волнуется он или нет... Но мне кажется, Георгий Андреевич, вам обоим надо волноваться. И очень сильно... Да. Все. — Она положила трубку. * * * Директор местного проектного института Виталий Федорович Земсков находился в кабинете Ваниной. Вера Игнатьевна сидела, подперев подбородок кулаком, и в упор смотрела на собеседника. — ...Значит, проект ваш, товарищ Земсков, предусматривал укладку труб прямо в грунт, бесканальным способом? — спросила она. — Совершенно верно, — согласился Земсков. Казалось, ни строгий тон, ни суровый взгляд начальства его абсолютно не трогают. — А между тем, — Ванина придвинула к себе книжку в светлой обложке, — строительные нормы и правила требуют укладывать трубы не в грунт, а в железобетонные лотки. То есть канальным способом. Так? — Именно, — опять охотно согласился Земсков. Ванина откинулась на спинку кресла. — Получается, — спросила она, — авария и смертельный случай прежде всего на вашей совести? — А вот это уже неверно, — возразил Земсков. — Объясните. — Сделайте одолжение. — Земсков показал на книжку: — Когда были введены эти правила? Ванина посмотрела на обложку. — Тысяча девятьсот семьдесят четвертый год. — Правильно. А проект теплотрасс выдали мы в пятьдесят четвертом. За двадцать лет... И в технической литературе господствовала тогда теория о целесообразности, наоборот, бесканальной прокладки... Особенно там, где песчаный грунт. Бесканальная прокладка ведь на тридцать процентов дешевле... Прислать вам эти книги? — Значит, врали ученые? — оставив без внимания его вопрос, спросила Ванина. — Нет, Вера Игнатьевна, не врали, — спокойно возразил Земсков. — Просто наука не стоит на месте, а с каждым годом идет дальше, развивается... Вполне естественный процесс... Пройдет еще двадцать лет, и, возможно, мы откажемся от сегодняшней канальной прокладки. Появится что-нибудь новое, получше... Разве можно упрекать авиаторов, зачем они на заре века проектировали винтовые, а не реактивные самолеты? Смешно, не правда ли? — он улыбнулся. Ванина спросила: — А почему взяли для изоляции диатомовый кирпич, который вызывает коррозию? — В пятидесятые годы это тоже допускалось всеми инструкциями, — объяснил Земсков. — Да и не было под рукой ничего другого. Она молчала. Земсков спокойно ждал. — Ах, как хорошо! — сказала Ванина. — Выходит, по науке лопаются трубы каждый год, и люди заживо варятся в кипятке — тоже по науке! — А вот это уже безобразие, — сказал Земсков. — Люди не должны страдать ни при каких условиях. Пусть объяснит Георгий Андреевич Постников, как это получилось, что работники «Горэнерго» три часа не могли перекрыть воду. Безобразие, да и только. Виновных надо отдать под суд. — Замечательно, — сказала Ванина. — Тех, кто не мог ликвидировать аварию, — под суд. А вас, которые запроектировали ее своими собственными руками, под суд не надо. Земсков мягко улыбнулся. — Надо или нет — не знаю, — сказал он. А вот то, что по закону нас нельзя под суд, — это совершенно точно. Ванина молчала. — Бесполезный разговор, Вера Игнатьевна, — сказал он. — Даже преступника не судят, если с момента преступления прошло больше десяти лет... А трассы эти проектировались, между прочим, тридцать лет назад... Да вы бы с прокурором посоветовались, он подтвердит. — Советовалась уже. — Ну и что?