...Терехины уходили. В рубашке, задранной до подбородка, Васька нес яблоки. То и дело оборачивался и махал старику. И старик тоже махал ему вслед. — Пойдем, отец, — тихо сказала Ольга Степановна. — Нас ждут. Старик ничего не ответил. Ольга Степановна вдруг прижалась к нему. — Отец, — сказала она с внезапной нежностью. — Надо смириться. Мы с тобой ничего уже не переменим... * * * Было раннее утро. Солнце поднималось из-за гор. На деревьях поблескивала свежая роса. Игорь Степанович Беляев возился у машины. Открыл капот, проверил уровень масла, что-то подкрутил. Его жена Тамара стояла рядом, наблюдала. Из дома вышла Ольга Степановна с сумкой через плечо. Направилась к машине. — Олюшка! Она обернулась. На пороге стоял Кудинов. — Да? Он молчал, только улыбался. — Ты чего? — не поняла она. — А ничего, — сказал он. — Просто так. Спустился с крыльца, подошел к ней, поцеловал. Она внимательно посмотрела на него. — Скажите на милость, — сказала. — Какие мы молодые. — На том стоим! — засмеялся Кудинов. Игорь Степанович захлопнул крышку капота. — Дамы, прошу! — объявил он. * * * Терехин возвращался из рейса. Руки его свободно лежали на руле. Тяжелая машина шла легко, послушно. «С чего начинается Родина...» — с удовольствием пел Терехин. * * * Бежевые «Жигули» миновали последние городские постройки. Началось загородное шоссе. — Почему со мной не села? — недовольно спросил жену Игорь Степанович. Тамара засмеялась, покосилась на соседку. — А может, мне с Ольгой Степановной приятнее? Та промолчала. Красиво было за окнами, глаз не оторвать. На зеленых склонах горы паслась отара белых овец. Желтели густые ряды спелой кукурузы. То приближаясь к дороге, то отступая от нее, петляла быстрая речка. По обочинам шоссе все чаще замелькали деревья. Сильно и ровно пел мотор. Шелестели шины по асфальту. И тут самосвал Терехина будто вырос перед ветровым стеклом «Жигулей». — Игорь! — закричала Тамара. Зажмурилась и вцепилась в локоть Ольги Степановны. И бежевые «Жигули» точно вынырнули перед ветровым стеклом Терехина. — Ку-да? — крикнул он. — Ку‑да? — и резко крутанул руль вправо. Послышался сильный скрежет металла о металл. Проехав несколько метров, самосвал остановился. Терехин выскочил из кабины и увидел, что на мосту, развернувшись поперек дороги, горят «Жигули». * * * Беляев рывком открыл свою дверцу, оказался на земле, схватился за ручку задней левой дверцы и тут же отпрянул — в салоне «Жигулей» бушевало пламя. Он обежал машину, бросился к другой задней дверце, резко рванул ее на себя, но дверца не открывалась, ее заклинило. Беляев заметался. Пламя уже охватило всю машину. Высоко в небо тянулся черный столб дыма. * * * Междугородный «Икарус» остановился в нескольких метрах от моста. Из него выскочили пассажиры. Кто-то крикнул: — Стой! Взорвется!