– Полагаю, вам это сказала моя секретарша. Подумать только, какими важными становятся всякие мелочи, когда происходит что-то ужасное! Лора подошла к дивану и села. Я последовал ее примеру. Внезапно она коснулась моей руки и посмотрела в глаза с такой нежностью, что я улыбнулся. Мы оба рассмеялись, и мелочи утратили свою значимость. – Помогите мне, Марк! – попросила она. – Я сказала правду. В пятницу после обеда я чувствовала себя так ужасно, что была просто не в состоянии вынести болтовню Уолдо. Ужинать с Шелби тоже не хотелось, ведь он бы радовался, что я отменила встречу с Уолдо. Мне было нужно побыть одной. – Почему? – Какой же вы настырный! Она поежилась. День стоял холодный. В окно стучал дождь, а небо казалось свинцовым. – Растопить камин? – Не утруждайтесь. Ее голос тоже был холодным. Я достал поленья из шкафчика под книжными полками и развел огонь. Лора сидела на краешке дивана, подобрав ноги и обхватив плечи руками. Она выглядела совершенно беззащитной. – Ну вот, – сказал я, – сейчас вы согреетесь. – Пожалуйста, пожалуйста, Марк, поверьте мне. Я ничего не скрываю. Вы ведь не просто сыщик, который видит только то, что лежит на поверхности. Вы – чуткий человек и воспринимаете все нюансы. Пожалуйста, попытайтесь меня понять. Это была хорошо рассчитанная атака. Мужчина всегда слабее своего тщеславия. Если бы я усомнился в ее словах, то выглядел бы обыкновенным сыщиком-грубияном. – Ладно, оставим это, – отступил я. – Возможно, за обедом вы увидели привидение. Возможно, ваша подруга сказала что-нибудь и вы вспомнили о чем-то еще. Черт возьми, мы все иногда поддаемся порывам. Она соскочила с дивана и подбежала ко мне, протянув руки. – Вы и вправду душка! Я уже вчера вечером поняла, что мне не нужно вас бояться. Я взял ее руки в свои. Ладони у нее были мягкие, но очень сильные. Наивный ты простак, сказал я сам себе и решил тотчас же что-нибудь сделать. Мое самоуважение было под угрозой. Я – полицейский, детектив, слуга народа, представитель закона и порядка. Я подошел к бару с напитками. – Вы это раньше видели? Я показал бутылку бурбона с тремя лошадиными силуэтами на этикетке. Лора ответила не задумываясь: – Конечно, она здесь давно стоит. – Но это не тот сорт, который вы обычно покупаете, так? Его вы тоже приобрели у Москони? Она ответила одним предложением, без пауз и без знаков препинания: – Нет-нет я купила эту бутылку однажды вечером когда у нас закончился бурбон я ждала гостей к ужину и по дороге домой заглянула в магазин на Лексингтон-авеню а может на Третьей точно не помню. Она бессовестно лгала. Я разговаривал с Москони и выяснил, что тем вечером в пятницу, между семью и восемью часами, в магазин заходил Шелби Карпентер. Он купил бутылку бурбона «Три Хорсиз» и расплатился наличными, вместо того чтобы записать покупку на счет мисс Хант. Глава 5 – Что вас задержало, мистер Макферсон? Вы должны были приехать раньше. Сейчас, возможно, он ушел навсегда. На розовой кровати лежала миссис Тредуэлл в розовом жакете с рукавами, отороченными мехом. Я сел, как врач, на высокий стул. – Шелби? Она кивнула. Кожа на ее розовом, ухоженном лице выглядела сухой и старой, глаза опухли, а под ресницами расплылась тушь. Померанский шпиц лежал на розовом шелковом одеяле и поскуливал. – Сделайте что-нибудь, пусть Вулф замолчит, – попросила она, вытирая глаза бумажным платочком, который вытащила из обтянутой шелком коробки. – Мои нервы на пределе. Я этого не вынесу. Песик продолжал скулить. Миссис Тредуэлл села и легонько его шлепнула. – Он ушел? Куда? – спросил я. – Откуда мне знать? – Она посмотрела на свои усыпанные бриллиантами часики. – Его нет с половины седьмого утра. Меня это известие не расстроило. Один из наших парней следил за Шелби с тех пор, как я выяснил у Москони, кто купил ту бутылку бурбона. – Вы уже проснулись, когда исчез Шелби? Слышали, как он уходит? Или он ушел тайком? – Я одолжила ему свою машину, – всхлипнула она. – Миссис Тредуэлл, думаете, он пытается уйти от закона? Она высморкалась и снова промокнула глаза платочком. – Ох, мистер Макферсон, я понимаю, что дала слабину, но вы же знаете Шелби, он такой очаровательный! Он что-то просит, и ты размякаешь, а потом ненавидишь себя за то, что поддалась. Он сказал, что речь идет о жизни и смерти и если я когда-нибудь узнаю, в чем дело, то буду благодарна по гроб жизни. Я дал ей возможность немного поплакать, потом спросил: – Вы считаете, это он убил… убил вашу племянницу? Про возвращение Лоры я не сказал. – Миссис Тредуэлл, вам ведь не нравится Шелби? – Он просто прелесть, но не для Лоры, – ответила она. – Лоре он не по карману. Я удивленно хмыкнул. Испугавшись, что у меня создастся неправильное представление, миссис Тредуэлл поспешно добавила: – Вы только не подумайте, что он жиголо. Шелби из прекрасной семьи. Но в каком-то смысле жиголо обходятся дешевле. Знаешь, с кем имеешь дело. А человеку вроде Шелби нельзя просто сунуть денег. Я подумал, как мне повезло, что большинство моих расследований не касались особ женского пола. Их логика ставила меня в тупик. – Лора совершала безумные поступки, чтобы потешить его гордость. Взять хотя бы портсигар. Типичная история. А Шелби его потерял. К этому времени я уже утратил нить повествования. – Конечно, для нее это было слишком дорого. Ей пришлось записать покупку на мой счет, а потом выплачивать мне долг. По словам Лоры, золотой портсигар был ему нужен, чтобы чувствовать себя ровней с теми людьми, с кем он обедал в клубе, и со своими клиентами. Вы что-нибудь понимаете, мистер Макферсон? – Нет, – честно ответил я. – Ничего не понимаю. – Но это вполне в духе Лоры. – И Шелби его потерял? – спросил я, направляя миссис Тредуэлл к сути рассказа. – Ага. В апреле, Лора даже не успела полностью расплатиться. Представляете? Внезапно, по непонятной мне причине, она взяла с тумбочки пульверизатор и опрыскалась духами, потом подкрасила губы и привела в порядок прическу. – Я вспомнила о портсигаре, как только Шелби ушел с ключами от моей машины. И почувствовала себя полной дурой! – Понимаю, – кивнул я. Ее улыбка объяснила мне, к чему были все эти манипуляции с духами и помадой. Я был мужчиной, и она стремилась меня очаровать. – Вы же не станете меня обвинять из-за того, что я позволила ему взять машину? Правда, я не хотела ничего плохого. Шелби такой милый. – Зря вы дали машину, если чувствовали какой-то подвох, – произнес я тоном сурового сыщика. Она попалась. – Я дала слабину, мистер Макферсон. Прекрасно понимаю, что допустила оплошность. Я должна была быть начеку, особенно после того телефонного звонка. – Какого звонка, миссис Тредуэлл?