У Эбби на сей счет была своя теория, которой она тут же не преминула поделиться: – Наверняка он заработал эту болячку на Западе. Я слышала, еда там просто… просто… – Так и не сумев подобрать подходящего слова, она заломила руки. – Ошибаешься, – возразил Чарли. – В Денвере полно великолепных ресторанов, а в отеле в Колорадо-Спрингс готовил французский шеф-повар. – Мне бы это не понравилось, – фыркнула Эбби. – Если бы я поехала в Колорадо, то предпочла бы попробовать там мясо медведя или бизона. – Это западное блюдо? – спросила Эллен, угощаясь рисовой запеканкой. – Нет, этот рецепт я узнала в Новом Орлеане. Блюдо называется джамбалайя. Правда, там ее готовят иначе – с речными креветками, крабами и… – В Новом Орлеане? – перебила ее Эбби. – Я думала, ты родом из Калифорнии. Чарли, ты разве не говорил мне, что Беделия приехала из Калифорнии? – Я родилась в Калифорнии, но жила в разных местах. В Новом Орлеане я жила со своим первым мужем. – Я всегда хотела туда поехать, – сказала Эбби. – Говорят, это очень цивилизованное место. Ты когда-нибудь видела Марди Гра?[38] – Она так увлекательно может описать этот город, – похвастался Чарли. – Расскажи им о Французском квартале, дорогая, и о художниках. – Обо всем? – А почему нет? Ты стыдишься? – Нет, ты ведь знаешь, что нет. – Беделия тепло улыбнулась Чарли и доверительно подмигнула ему. – Но, дорогой, едва ли об этом стоит рассказывать людям, которые всегда вели очень традиционный и замкнутый образ жизни… – Ох, ну расскажи же, наконец! – взвизгнула Эбби. – Это не то, о чем ты думаешь, – рассмеялась Беделия. – Понимаете, мы были очень бедны. Большинство людей скорее признается в грехе, чем в бедности, не так ли? Мы с мужем были отчаянно бедны, жили в мансарде. – Она говорила с таким трепетом, словно в этом было нечто романтичное. – Видите ли, он был художником, из хорошей семьи, но родители хотели, чтобы он занялся бизнесом, и отказали ему в содержании. Бедность нас совсем не тяготила, ведь мы были молоды, и здоровы, и влюблены друг в друга, и большинство наших друзей тоже были бедными художниками. Нам было очень весело, и если мы могли позволить себе цыпленка и бутылку итальянского кларета, то сразу устраивали вечеринку. – Ее голос, понизившийся к концу рассказа, намекал на более яркие воспоминания. Эллен нашла джамбалайю слишком сытной и жалела, что съела ее так быстро. – Будь он жив, он стал бы знаменитым, может, даже великим художником. Когда он умер, один торговец скупил все его картины, поскольку знал, что когда-нибудь они станут очень ценными. – Бидди, как же так? – В чем дело, милый? – Ты ведь говорила, что друзья продали его работы на аукционе. – Ах! Ах! – сказала Беделия, глядя на Чарли из-под опущенных ресниц. – Да, конечно, дорогой, они продали их на аукционе, потому что торговец предлагал мне всего сто долларов. Поэтому друзья заставили его купить картины через аукцион, а не напрямую у меня, и я получила свыше двухсот долларов. Ты ведь помнишь, Чарли, я тебе рассказывала. – Не дожидаясь ответа Чарли, она продолжала: – Когда-нибудь мы поедем туда и посмотрим, нельзя ли выкупить хоть что-то из его произведений. Я, конечно, мало разбираюсь в искусстве, но многие говорили, что его ждет большое будущее. Бен не отрываясь смотрел на Беделию. Заметив на себе пристальный взгляд Эллен, он взял вилку и вновь принялся за запеканку. – Неужели ты продала все его картины? – воскликнула Эбби. – И ни одной себе не оставила? – У меня в кармане не было ни цента, – без малейшего стыда или смущения призналась Беделия. – От чего умер твой муж? – От аппендицита. Его слишком поздно положили в больницу. Она сказала это просто как факт и улыбнулась каждому из гостей, словно давая понять, что не нуждается в сочувствии. Затем Эбби спросила Бена Чейни, знакомы ли ему работы художника по фамилии Кокран. – Его звали Рауль, – уточнил Чарли. – Рауль Кокран, какое странное имя. – У него мать француженка, – объяснила Беделия. – Рауль не был известен в художественных кругах на Севере. Он продал несколько картин, но только на Юге. Эллен, не одобрявшая вопросов личного характера, все же не удержалась и спросила: – Если вы были так ужасающе бедны, как получилось, что ты проводила лето в Колорадо-Спрингс? – Непростительная расточительность, верно? Но я была больна, у меня было нервное расстройство… и, понимаешь, я потеряла ребенка. – Она произнесла это с подобающей скромностью, не глядя на гостей. – Врач сказал, что мне необходимы перемены в жизни. Мне всегда нравились горы, а поскольку в Колорадо-Спрингс находится курорт, я решила съездить туда. Конечно, мне и в голову не могло прийти остановиться в отеле. Я жила в дешевеньком пансионе, но там было удобно, а из окна открывался великолепный вид. – Когда мы познакомились, – сказал Чарли, – у нее была мысль прожить в Спрингсе еще две недели, а потом устроиться на работу в универмаг в Денвере. В тот день она пришла в отель, чтобы посмотреть, какая сейчас мода. – У меня много лет не было ничего нового, и я подумала, что если соберусь устраиваться на работу в хороший магазин, неплохо бы показать, что я кое-что знаю о современной моде. Поэтому перед тем, как перешивать собственную одежду, я решила пойти поглядеть, что нынче носят люди с Востока. – Она пришла поглядеть на шляпки, но увидела меня и нашла более интересным. – Ах, дорогой… – Беделия так очаровательно флиртовала с мужем. – Ведь это ты неотступно преследовал меня. – Так ли уж неотступно? Всего лишь последовал за тобой из комнаты отдыха, где ты пила чай, на террасу, куда ты вышла полюбоваться видом. Рассказывая о том, что случилось дальше, Беделия обращалась уже ко всем гостям, а не только к Чарли. – Как же он старался выглядеть равнодушным, когда сел рядом со мной! Он так нарочито не замечал меня, что я сразу поняла, почему его интересует вид именно из этого угла террасы. Ему понадобилось почти десять минут, чтобы набраться храбрости и спросить, восхищает ли меня величие Скалистых гор. – Мы могли бы и не встретиться, если бы не одно происшествие. Я собирался идти в поход с товарищами из отеля, но один из них вывихнул ногу, и мы отложили поход. К счастью для меня. – А я, – добавила Беделия, – накануне едва не передумала идти в отель, потому что самый дешевый чай стоил там пятьдесят центов. – Небеса были к нам благосклонны. Набожный пафос Чарли и беспокойная самоуверенность Беделии раздражали Эллен. Разговор выглядел вполне естественным, но в то же время казалось, будто его уже много раз репетировали опытные актеры. Эллен пожаловалась, что в комнате слишком жарко, поскольку больше жаловаться было не на что. – Здесь невозможно дышать! Ты ничего не можешь с этим сделать, Чарли? Резкость Эллен испортила Чарли настроение. На несколько секунд он мысленно перенесся на пики Скалистых гор. Он недовольно заворчал и пошел отключать отопление, а затем принес Беделии белую ангорскую шаль своей матери. – Как ты заботлив, дорогой! Но не стоило беспокоиться. Мне не холодно. – Теперь тебе надо проявлять осторожность, – сказал Чарли. Беделия покачала головой. – В чем дело? Беделия беременна? – без обиняков спросила Эбби. – Извините, – сказала Беделия. Отодвинув стул, она поспешила скрыться в кухне через вращающуюся дверь. Эбби это озадачило. – Я что-то не то сказала? Что такого ужасного в упоминании о будущих детях, когда люди женаты? – Помолчи, пожалуйста, – сказала Эллен. – Она нервничает, потому что уже потеряла одного ребенка, – объяснил Чарли. – Считает, что подобные разговоры приносят несчастье. – Суеверие какое-то, – фыркнула Эллен и тут же пожалела об этом. – Не всем же быть такими рациональными, как ты, дорогая. Вернулась Беделия с кофейником в руках. За ней следовала Мэри с подносом, на котором стояли чашки, сливки и сахарница. Подавая кофе, Беделия любила всякий раз открывать маленький носик кофейника, а Чарли нравилось наблюдать за ее невинным удовольствием. Жена уже взяла себя в руки и вновь превратилась в любезную очаровательную хозяйку дома. – С чем вы предпочитаете кофе? Сливки, сахар? Один кусочек или два? – Вы сегодня прекрасно выглядите, Мэри! У вас новый чепчик? – спросил Бен молодую служанку, когда та подавала ему кофе. Мэри покраснела и захихикала, удаляясь через вращающуюся дверь. – Бен, прошу вас, не надо ее дразнить, – прошептала Беделия. – Да я и не дразнил. Она действительно очень милая девушка. – В какой-то из четвергов, когда у Мэри был выходной, Бен ехал в город, – пояснила Беделия гостям. – Он подвез ее и угостил содовой водой с мороженым. Теперь она в него немножко влюблена. «И Мэри тоже!» – подумала Эллен и бросила взгляд в сторону Эбби: не усмотрела ли подруга в поведении Бена еще одну повадку хищника. Но Эбби флиртовала с Беном. – Это не оставляет нам, девушкам постарше, почти никаких шансов, не так ли? В Мэри так много природного очарования, наверное, ее общество очень приятно городскому мужчине. – Однако же я не показывал ей свои картины. – А почему вы должны это делать? – спросила Беделия.