— Не сошлись в условиях. — Юлька отвела взгляд. — То есть в цене? — То есть в условиях. — Ответ прозвучал как-то угрожающе. Даша насторожилась. Брови чуть приподнялись, крылья носа дрогнули, глаза принялись пытливо изучать собеседницу. Поняв, что хватила лишку, Юлька пояснила уже чуть более вежливо: — Разводчики — страшные собственники, некоторым очень важно продавать своих рыб самим. Так оно и было, пока существовала «Птичка»... — Что значит — существовала? — Это значит, что ее больше нет. У Даши перехватило дыхание. Наверное, так же она отреагировала бы на сообщение, что больше не существует Красной площади. — Ты хочешь сказать, что Птичьего рынка больше нет? — недоверчиво переспросила она. — Именно. — А что есть? — Рынок «Садовод». — Там же? — Нет, за МКАД. — Какой ужас, — только что и нашла сказать Даша. — Это кому же в голову пришло? — Рыбам и птицам, — коротко отрезала Юлька и добавила уже навязшую в зубах фразу: — К нашему делу это отношения не имеет. Речь идет о том, что посетителям стало неудобно туда ездить, и многим заводчикам тоже. Но основная проблема, конечно, в мелких потребителях. Согласись, ради одной рыбки или птички не очень-то хочется тащиться за пределы Кольцевой, особенно если у тебя нет машины. — Надо думать! — Даша почесала рыжий загривок. — Ну надо же... — Так вот Артем пошел, что называется, напролом. Он взял отличное помещение в центре и пытается создать что-то наподобие зоосупермаркета западного образца: разнообразный ассортимент рыб, огромный выбор сопутствующих товаров. — Здорово. — Как сказать. — Юлька побарабанила кончиками пальцев по столу. — Конкуренция велика. Есть несколько похожих магазинов, но далеко от центра. И конечно, не тот размах. — А от тебя-то он чего хотел? — Эксклюзивное право продавать моих рыб. Прозвучало пафосно и смешно одновременно. С трудом сдерживая ухмылку, Даша сочувственно покачала головой: — Поразительная дерзость. Я так понимаю, ты ведь планировала сама стоять с ними в переходе... — Если ты думаешь, что это смешно... — снова начала злиться Паэгле. Даша отмахнулась: — Я просто не могу понять, тебе-то какая разница — один он их будет продавать или вместе со всеми остальными? — Я вообще не собиралась продавать их через кого-то. Моя рыба слишком дорогая, штучная. Она идет в серьезные аквариумы. — Ну и что? — А серьезные аквариумы сами не создают и не содержат. Обычно все делает какая-то фирма или специальный человек. Вот через них-то я хотела поставлять рыб. — А что, разве этот Истомин не оформляет серьезные аквариумы? — Оформляет. — Так в чем же дело? Юлька промолчала. Даша перевела взгляд на окно. Деревья уже начали желтеть. В Москве осень наступает раньше, чем в Праге. Не досидеть бы здесь до зимы с такими клиентами... — Юль, скажи прямо, кто из этих троих тебе больше всего неприятен или вызывает наибольшее подозрение? Может, с кем-нибудь произошла ссора? Паэгле хранила каменное выражение лица. — Мои личные пристрастия и эмоции не имеют к делу никакого отношения. — Да как же не имеют? Убийство зверушки можно совершить только на почве сильной личной неприязни к ее хозяину или в силу особенностей собственного характера. Поэтому тебе лучше знать, кто из них способен... — Рыжая, если бы все было так просто, я бы не обратилась к тебе за помощью. Этот человек отравил моих рыб не в порыве гнева, а заранее все рассчитав. Поэтому повторяю — особенности характера здесь ни при чем. Кто-то из них троих решил меня уничтожить. И если ты мне не поможешь, ему это удастся наверняка. Поверить в то, что кто-то может погибнуть из-за пары бестолковых рыбин, Даша по-прежнему не могла, однако поднимать эту тему заново не хотела. Ей хотелось есть и обратно домой. — Ладно, поживем — увидим, — вздохнула она и снова оглядела кухню в поисках притаившейся еды. — Когда ты меня с ними познакомишь? — Никогда. — ?! — Повторяю, ты ни в коем случае не должна искать с ними встречи, надо чтобы они сами захотели с тобой связаться. Даша растерялась. — Но... Но они могут не захотеть! Или захотеть через полгода. Я должна буду все это время ждать? — Не думаю, что расследование продлится так долго, но какое-то время тебе, безусловно, придется пожить у меня. — Какое-то время? Какое?! — Я знала, что ты согласишься. — Юлька встала. — Значит так. Мне надо на работу, вернусь в семь. Моя мама приведет Антона ровно в четыре. Продукты в холодильнике, приготовь все, что посчитаешь нужным — главное, чтобы это было отварным или тушеным, — накорми себя и ребенка. Если понадобятся деньги, возьмешь в этом ящике. Здесь же записаны мой рабочий и мобильный телефоны. Вопросы есть? — Э-э-э... — Тогда до вечера. — Юлька сделала последний глоток своего чудовищного напитка и исчезла быстрее, чем новоявленная домработница успела сообразить, есть ли у нее вопросы. Глава 8 1 Даша так была обескуражена неожиданно свалившимся на нее предложением, что даже не успела обдумать все последствия своего согласия. Нет, само расследование ее не пугало: все-таки убийца рыб не маньяк из подворотни, тут другое — она упустила статус прикрытия, под которым должна была существовать. Когда-то Даша была старательной домохозяйкой и примерней матерью семейства, но последние три года ведение домашнего хозяйства заключалось в приготовлении кофе, незамысловатого салата и мытье пары тарелок после скромной трапезы. Теперь же, помимо собственно расследования, ей предлагалось взвалить на свои не жаждущие дополнительной ноши плечи еще и поддержание порядка в огромной четырехкомнатной квартире, приготовление завтрака, обеда и ужина, а также частичное воспитание пусть и милого, но весьма деятельного малыша. Проклиная свою недальновидность, она отыскала в холодильнике куриные грудки, поджарила их, отварила картофель и соорудила на скорую руку салат. На суп у нее просто не хватило сил. «Вернется Юлька, я с ней поговорю, — успокаивала она себя. — В конце концов это ей надо, пусть сама и варит. Заодно и полы моет». Но сказалось, что мытье полов — не самое неприятное, что могло ее поджидать. Накрыв стол, Даша позвала мальчика: — Тотошка, иди руки мыть, обед готов! — я заняла место напротив телевизора. По телевизору давали какое-то ток-шоу, и отвыкшая от российского телевидения Даша очнулась только тогда, когда в ее тарелке закончилась еда. Мальчика за столом все еще не было. — Да что ж такое! — Она нахмурилась и снова закричала: — Тотошка, ты где? В ответ доносилось лишь слабое жужжание. Юлькиного отпрыска она обнаружила под кроватью, сражающегося с роботом. — У тебя совесть есть? — спросила она, вытягивая его за ногу. — Там уже все остыло. — Вы подогрейте, а я пока доиграю, — спокойно сказал мальчуган. — Сейчас! Даша ухватила его за ремень брюк и потащила в ванную, Антошка слабо сопротивлялся. — К детям нельзя применять силу, — отбрыкивался он.