— Мы уже не работаем, — не слишком вежливо начал Руслан, когда Гуров, представившись, попросил разрешения зайти. — Ночные погружения запрещены по соображениям безопасности. И мой рабочий день закончен. Так что по всем вопросам обращайтесь завтра с утра. — Я не собирался нырять с аквалангом, — спокойно возразил Лев. — И вы совершенно зря изображаете неведение, ведь все уже давно в курсе, что я не простой отдыхающий, а полковник полиции и провожу здесь расследование исчезновения Петрова Николая. И знаете, что говорит мне многолетний опыт работы? Вы с первой секунды моего появления на пороге заняли агрессивно-оборонительную позицию. Значит, уже догадываетесь, о чем я намерен расспрашивать, и не желаете отвечать. А это, в свою очередь, означает, что вы чувствуете за собой вину! Так в чем мне вас обвинить, Руслан? В нарушении правил техники безопасности? В неоказании необходимой помощи? Или в сокрытии тяжкого преступления? — Гуров намеренно произносил каждую последующую фразу громче и четче предыдущей, чтобы усилить воздействие слов, и медленно, с суровым выражением лица, приближался к парню. — Что такое? О чем, собственно, вы говорите?! — растерялся Руслан, испуганно отступая от надвигающегося на него полковника. — Если вы думаете, что у меня здесь нет полномочий, то ошибаетесь. — Лев решил не останавливаться на полумерах. — Я могу применить к вам всю строгость законов обеих стран — от задержания до экстрадиции. Здесь он, конечно, загнул. Но, судя по затравленному выражению лица Руслана, тот об этом не знал. — Но я правда не понимаю, — сделал еще одну, весьма вялую попытку молодой человек. — Вы лжете, Руслан! И вы сейчас выгораживаете себя! Как тогда, когда все вокруг искали пропавшего парня! Когда безутешная мать металась между береговой линией и полицией. Тогда, когда, возможно, для его спасения была дорога каждая минута, вы молчали! И значит, в конечном итоге способствовали его гибели! — Нет, нет, нет, все совсем не так! — вскричал парень. — Тогда рассказывай, как именно все было! — Мальчишка действительно интересовался дайвингом, хотел понырять, но мать не разрешала. Он слонялся возле меня частенько, даже помогал по мелочи, и постоянно задавал кучу вопросов, что да для чего да как происходит. Мне даже показалось, что и литературу специальную прочел. — Выглядело так, будто он разбирается в этой теме? — По крайней мере, задавал вполне осмысленные вопросы. Но теория, это всего лишь теория, практика ее не заменит. А опыта у Ника не было совсем никакого. В таких случаях мы проводим тщательный теоретический инструктаж. Потом несколько тренировочных погружений в бассейне. И только после этого погружение в море, на небольшой глубине, в компании с инструктором. Неопытных дайверов мы одних на погружение не отправляем. Просто для подстраховки, ведь случайностей бывает множество, и в инструктаже всего не предусмотреть. Бывают случаи, когда приходится действовать экспромтом, исходя из теории и опыта внештатных ситуаций. Но Ник — это все равно особый случай. Он подросток, и по правилам даже учить его я не мог без разрешения родителей. Он уверял, что уговорит мать, но не выходило. — Понятно. Значит, ты с ним не занимался? Не обучал? — Конечно, нет! За такое самоуправство с работы попрут на раз! — Хорошо, что произошло в день исчезновения Ника? — Все было как обычно, а вечером я обнаружил, что исчезла лодка и один комплект для погружения. Кажется, это была моя оплошность, я забыл закрыть склад. — Как так вышло? — Отвлекся, — низко опустил голову парень, — увидел девушку, в которую влюблен. Отвлекся и пошел за ней, хотел поговорить. Она меня, естественно, отшила, я расстроился и пошел пить чай в подсобку, рядом с кухней. — Только чай? — Ну, с бутербродом, — непонимающе протянул Руслан. — А, вы про алкоголь? Нам это строго запрещено, уволить могут. Да и доступа к спиртному у нас тут нет. Когда я вернулся на склад, сразу же обнаружил пропажу лодки. А потом сообразил, что и комплекта нет. — Во сколько это было? — Не знаю. Ушел я около трех часов дня, а вернулся уже вечером. О переполохе и о том, что все пропавшего мальчишку ищут, я тогда еще не знал. Не знал даже, что Ник пропал, и не подумал сразу, что это он оборудование взял. Просто понимал, что обвинят меня, тем более что дверь незапертую бросил. — И что было дальше? — Я не стал сообщать начальству о пропаже. За такое меня могут уволить, а Волкан и так на меня косо смотрит. — По какой причине? — Он заметил, что я уделяю внимание Лане. И боссу это не нравится, потому что он сам положил глаз на девушку. Но она ведет себя строго и отстраненно со всеми. — Руслан хмуро посмотрел на Гурова и тихо добавил: — В общем, до недавнего времени я полагал, что у меня есть шансы. — Пожалуй, нет, — произнес Лев, вспомнив про обещание, данное Лане. — Ее отцу ты бы не понравился. Это я заявляю, как его давний друг. А ты продолжай про исчезновение Ника. — Как я уже сказал, меня могли уволить без выплат. А сезон уже начался, хорошей работы не найти. Это значит оставить семью без дохода, а у меня родители пожилые уже. Поэтому я не стал докладывать начальству о происшествии, а решил пока просто поискать потихоньку того, кто оборудование взял. Расстроился очень, но теплилась надежда, что это чей-то глупый розыгрыш. Я бродил вдоль береговой линии до полной темноты, потом вернулся на причал. Снова все осмотрел и, расстроенный, пошел спать. А утром, с рассветом, снова начал поиски. — Вечером водолазы обыскивали пляж, ты что, их не встретил? — Нет, наверное, в то время в другой стороне был. Пляж огромный, а искали они, говорят, недолго. Напротив нашего отеля и двух соседних. — Ладно, продолжай. — На рассвете я нашел лодку, прибитую к берегу, она принадлежала нашему отелю. Это, конечно, не все, что пропало, но уже радость. Лодок всего-то две, ее обязательно хватились бы рано или поздно. А комплектов для дайвинга много, я решил, что авось пронесет и никто ничего не заметит. А потом, в конце сезона, можно будет что-то придумать, списать как испорченный. Или купить что-то сильно поношенное и недорогое на замену и скрыть недостачу. — Ну, я уже понял, что ты умеешь выкручиваться из неприятных ситуаций и прикрывать себя. Почему и дальше молчал, когда узнал, что в отеле пропал парень и его никак не могут найти? — А про остальное как скажу? Ведь тут же всплывет моя халатность и беспечность. И что дверь не закрыл, и что сам парнишке рассказал, что и как. Ведь даже теперь вы меня обвиняете! Да кто бы стал меня слушать? Кто бы поверил, что я ни при чем? — Но Ника могли начать искать, используя заданное направление, еще четверо суток назад! Конечно, я тебя обвиняю, потому что ты виноват! Как минимум в неоказании помощи! — Да послушайте! — горячо воскликнул Руслан. — Лодка была перевернута, без весел и вообще без каких-либо следов. Нашел я ее далеко отсюда, миль двадцать на восток. Значит, ее прибило волнами и лодка была неуправляема. Это означает только одно: глупый мальчишка выплыл в открытое море и решил погружаться в одиночку. Даже опытные дайверы страхуют друг друга! А так никто не делает! Никто! Это верная гибель, поймите! Он мог допустить ошибку буквально на любом этапе погружения, а также на любом этапе всплытия. А это мгновенная смерть! Сообщи я все Волкану утром, что бы это изменило? Куда и когда Ник отправился — неизвестно. Да и знай я направление, что толку? Времени прошло уже слишком много, и что-либо делать было поздно! — Еще что-то пропало из оборудования? — Строгий тон Гурова намекал, что он остался при своем мнении. — В каком смысле? — растерялся Руслан. — Подумай хорошенько и скажи мне, что еще пропало! — В лодке лежали два спасательных жилета. Они тоже пропали, но это могло произойти, когда лодку перевернуло, выпали, и в море унесло. — Какого цвета были жилеты? — Оранжевого. А костюм для дайвинга пропал темно-зеленый, — растерянно пробормотал Руслан. Услышав последние вопросы полковника, парень, видимо, понял, что Гуров не намерен скрывать эту историю. Наоборот, собирается организовать масштабные поиски Ника. А значит, его, Руслана, непосредственное участие обязательно вскроется. Парень, как всегда, думал только о себе. Но он ошибался. В душе Гурова теплилась надежда. И ее породило одно простое словосочетание: «спасательный жилет». «Похоже, все совпадает, — размышлял он, направляясь в свой номер. — Ник решил-таки попробовать свои силы в подводном плавании. И для этих целей стащил оборудование и лодку. Ведь время пропажи соответствует примерному времени его исчезновения. А таких совпадений не бывает». Допустим, Ник не рассчитал силы или, увлекшись, заплыл довольно далеко в открытое море. Неправильно зафиксировал лодку или попал в другую переделку. Шансы на спасение все еще были велики. Конечно, безответственный Руслан виноват в том, что никто вовремя не забил тревогу, не организовал тщательных поисков паренька. Никто не верил безутешной матери, заверявшей, что сын не сбежал, не развлекается где-то, а попал в беду и нуждается в помощи. Теперь время упущено, с подростком могло случиться что угодно. Но если Ник не погиб при попытке погружения или при всплытии, если смог добраться до спасательного жилета и надеть его, сохраняется шанс, что паренек еще жив. История знает десятки примеров длительного выживания в открытом море. Так что пять суток — а пошли именно пятые сутки — это не срок. Нужно срочно организовывать масштабные поиски. Несмотря на поздний час, Гуров позвонил Орлову в Москву. Сейчас настал тот момент, когда ему понадобилась помощь с организацией масштабной спасательной операции. А для этого нужны все ресурсы, которые сможет раздобыть генерал. Он кратко доложил об изменениях в ходе расследования, сообщил свои выводы, а также изложил просьбу. — Гуров, ты совершенно уверен? — Поначалу вялый со сна голос Орлова приобрел обычные начальственные нотки. — Вдруг окажется, что снова тянешь «пустышку»? А я уйму народа на ноги подниму. — Все сходится, оборудование пропало, лодку прибило к берегу. С территории курорта никто, кроме Ника, не пропадал. Это он ушел далеко в море, и никому не пришло в голову искать, ведь сначала управляющий курорта предполагал, что парень просто плавал без лодки и снаряжения и утонул. — Тогда парнишку должно было прибить к берегу, как лодку. Или нет? — Кто его знает, что там произошло? Может, он, дезориентированный, плыл не в ту сторону, пока не выбился из сил, и его подхватили другие течения? С рассветом я распространю фото Ника на интернет-ресурсах и в прессе. Может, его давно выловили из воды где-нибудь дальше на побережье. Правда, такое событие само по себе новость, так что мы бы уже услышали. Но все равно просто надо выяснить, на всякий случай. — Хорошо. А как полагаешь, у нас есть шансы найти Николая живым? — Шанс остается всегда. Правда, чем больше проходит времени, тем он меньше. Рассчитать, какие шансы на спасение у парня, я не могу, потому что не имею понятия, что произошло с ним в открытом море. Но мы знаем случаи, когда люди успешно боролись за выживание и преуспели. Вспомни хотя бы американского моряка, что провел один в открытом море 133 дня. — У него был плот, запас провианта и пресной воды, — угрюмо пробормотал генерал. — А у Ника есть мы и молитвы его матери. А вот время, пожалуй, заканчивается. — Ладно, пойду звонить в министерство и посольство. — Хорошо. А я попытаюсь с рассветом организовать начало поисков местными силами. У отеля собственный катер имеется. Волкану очень не понравилось, что настойчивый следователь из Москвы разбудил его в предрассветный час, когда сон так крепок и сладок. Мужчина кутался в халат и с недовольным лицом потягивал обжигающий кофе. — Я выяснил, что произошло с Николаем Петровым, — после приветствий и извинений сообщил Гуров. — Знаю, — поморщился управляющий, — мне сотрудник доложил уже. Руслан, конечно, будет наказан, но я не понимаю, что вам понадобилось от меня, тем более в столь ранний час? — Как не понимаете? — искренне изумился Гуров. — Нужно организовать поиск парнишки в море. И сделать это необходимо как можно раньше. Полагаю, к рассвету все уже должно быть готово. — Ресурсы отеля очень ограничены, — обтекаемо ответил Волкан. — Но у вас есть катер, и организовать команду спасателей из персонала не так уж и накладно. И это лишь для того, чтобы не терять времени и координировать работу спасателей, когда они прибудут. — Понимаете, Николай нарушил правила. Он был столь глуп, что отправился нырять в открытое море! Один, без сопровождения, без инструктора и разрешения! В таком случае он сам виноват в своих неприятностях! Отель несет ответственность за жизнь и здоровье туристов только на своей территории и при условии соблюдения ими всех наших правил поведения. — А если турист, нарушив правила, попадет в беду, вы сложите руки на груди и не станете оказывать помощь? Просто станете смотреть, как он умирает? Но тогда вам все равно ответственности не избежать, включая уголовную! — Вы зря утрируете, полковник! Я просто рациональный человек, который вынужден грамотно распоряжаться ресурсами и не делать лишних трат. Скорее всего, мальчишки давно нет в живых. И труп его покоится на дне моря! Нечего искать! Возможно, через неделю-другую труп всплывет и, возможно, его прибьет к берегу. Тогда женщина, его мать, получит хоть какое-то утешение — сможет похоронить сына согласно традициям вашего народа. И я готов предоставить в ее распоряжение номер, чтобы ждать. Но больше я ничего не должен!