– Ты… Нет. Отдыхай. – …когда-нибудь весь экипаж угробишь! – тем временем, договорил первый пилот и встал с места с намерением в красках объяснить, как именно, где и почему это произойдет. – Успокойся, Джери, я не успею, нас заказчик раньше закопает. Мы какого хрена на орбите висим до сих пор?! У тебя вахта еще не кончилась. Вас в вашей имперской армии не учили приказы выполнять? Возвращаемся на курс! – Да пошел ты! – сказал Стрэйк. – «Да, сэр» не услышал. Стрэйк плюхнулся обратно в пилотское кресло и демонстративно защелкал фиксаторами. – Понаберут молодняк командовать, мозгов нет, одни нашивки! Ну, все. Старпом тоже заработался вконец, обычно его очень непросто из себя вывести. Как ни крути, а понятно, кого за это благодарить. Рэд посмотрел на обзорники, стиснул зубы, чтобы не ляпнуть в ответ еще что-нибудь выдающееся, и вышел из рубки вслед за радистом. Диафрагма позади сомкнулась с металлическим шелестом. Рэд прислонился к ней спиной, уперся затылком в упругий воротник скафандра и на секунду закрыл глаза. Тот рывок с перегрузкой и последующей каруселью в ледяном крошеве точно не добавил ему здоровья и душевного равновесия. Концентрические кольца системы наведения всплыли из небытия, перекрестья прицела сжались в точку. Рэд тряхнул головой, оттолкнулся от массивного лепестка диафрагмального люка и пошел переодеваться. Еще можно успеть кофе сварить… И смена вахт. Глава 5. Проклятая станция Рэд вывел звездолет на маршевый участок, загрузил автопилот, отклонил спинку кресла на максимум, минут на двадцать забылся в тревожном полусне и не услышал, как вошел первый пилот. – А… Ты не рано, Джери? – Я тебя пораньше сменю, – хмуро предложил Стрэйк. Рэд вернул кресло в рабочее положение, взглянул на часы и приготовился возразить. – Я на орбите висел, пока вы там кувыркались, – напомнил Стрэйк и недовольно пошевелил губами. – А тебе еще перед заказчиками мордой светить. Иди-ка ты, капитан, отдохни в рекламных целях. Придумал, куда яхту спихнуть? – Нет еще. – Ну вот. – Джери… – негромко позвал Рэд. Тот, не дожидаясь решения капитана, уселся на свое место. Все с тем же каменным выражением лица. – Слушай, Джери, я все хотел спросить, у тебя остались контакты того парня? – Какого парня? – Пилота с испытательного полигона. – Ты сказал, тебе планетолетчик не нужен? Я ему так и передал. – Давай с ним поговорим, если он еще ничего не нашел. Все равно придется кого-то вторым брать. – Значит, все-таки мы поговорим… Тебе бы, капитан, научиться останавливаться за полметра до того, как в стену упрешься, – цены бы не было. Про «сворачивать» я вообще молчу. – Стрэйк надел гарнитуру и развернул кресло. – Что еще у нас случилось? – Штурман увольняется. – Г-хм… – Рапорт у меня в столе. – Посреди рейда сваливает? Это он здорово придумал! Пусть нас хотя бы обратно до Альфы доведет, отработает, как положено. – Угу. Я его наручниками к рабочему месту пристегну и бластер к виску приставлю, чтоб не вильнул. Тогда доведет, согласно всем пунктам трудового договора. – Ладно, Рэд, не заводись, я бы на твоем месте его еще раньше отпустил, – неожиданно признался Джери. – Найдет парень своим способностям применение получше. Чего разрываться-то… Все, я готов. «Моника», управление на первого пилота. Рэд вышел из рубки и как был в летном комбинезоне, так и заявился к Виктору в медотсек: – Привет, бросай все, дело есть. – Э-э… Если ты здесь, а Стрэйк дрыхнет, то кто у нас за штурвалом?! – спросил удивленный Виктор. – Стрэйк у нас за штурвалом. – Ты чего такой сосредоточенный, капитан? Вы опять поругались? – С чего бы нам ругаться? – Н-ну… – Как он? – спросил Гардон, пресекая праздные разговоры о взаимоотношениях в пилотажной группе «Моники». Пилот яхты в сознание не приходил, но сам Блохин точно пошел на поправку после ночной вылазки. Адреналиновый всплеск и целый набор нерешаемых задач командир экипажа ему обеспечил. На какое-то время этого горючего хватит. – Стабилен, окружающий мир не дифференцирует, – уклончиво ответил Виктор. – То есть никак! Понятно. Здесь я бы заметил: «А я тебе говорил», но, кажется, это привилегия нашего первого пилота? – Пострадавший нуждается в специализированной медицинской помощи, – упрямо и нарочито официально сказал Виктор. – Я голову сломал, две монографии выучил и наш реанимационный комплекс два раза перепрограммировал, дальше пусть спецы разбираются. И чем раньше займутся, тем лучше. Хочешь его навестить? Он в первом боксе. – Пойдем лучше звездолет его навестим, этот нам больше расскажет. Тишина в ангаре стояла относительная. Вентиляция, которая еле слышно шелестела в жилых помещениях, здесь молотила на всю катушку. Когда ускорители «Моники» пробивали тоннель или, наоборот, выводили звездолет из подпространства, к фоновому шуму добавлялся их высокочастотный вой, а тяжкий гул маршевых двигателей вообще заставлял с непривычки втягивать голову в плечи. – «Моника», свет, – сказал Гардон и окинул взглядом находку. В помещении космическая яхта смахивала на гигантский воздушный винт, который оторвали от ветряной мельницы, притащили в амбар и подвесили на цепях для устрашения всех окрестных ветряков и пропеллеров. Ее железные крылья сходились не под прямыми углами, «лопасти» разработчики развернули узкими ребрами вперед, словно опасаясь авторотации, и казалось, что звездолет специально слегка сплющили, чтобы втащить на борт «Моники». Рэд скользнул взглядом по сигарообразным гондолам ускорителей, зачехленным маршевым двигателям, по корпусу, над которым торчал горбатый гребень локатора дальней связи, и уставился в слепые сопла тормозных движков. – Ну и зверюга! Как это я ее сюда запихнул… – Человек в состоянии аффекта еще не на такое способен. – Вить, а как я ее отсюда выведу? Маневровые у нее мощнее наших, пол-ангара разворотят. – О! – многозначительно заметил бортинженер. – Что означает «не стоило этого делать»? – Что вы, господин капитан! Рэд ухмыльнулся. – «Господин капитан» в данном случае разрешаю опустить и перейти непосредственно к решению технической задачи. Я помню, что-то там было такое сказочное, про козлов с капустой… Что молчишь, бортинж? – Блюду субординацию. – Похвально, но с этим мы позже разберемся. Итак? Что скажешь? – Что тут сказать… Переключение с узко специализированного пилотского мышления на общечеловеческое расширяет сознание и позволяет замечать причинно-следственные связи между событиями. Это полезно. – Твою мать… – Гардон обернулся. – Ладно-ладно! – Блохин поднял обе руки. – Вытряхнем мы твою яхту. Отключим гравитацию, выведем за шлюз. Как вариант модулем вытолкаем или навесим времянки. Посмотрим, Рэд. Надо будет еще с ребятами поговорить. – Это точно… Вот я прямо сейчас и поговорю! Виктор проследил направление его взгляда и издал звук, похожий на уханье подавившейся совы. С верхнего «крыла» – с того самого сегмента, где вместо отстреленного движка торчала заглушка, свешивался самодельный Веселый Роджер с криво нарисованным черепом и перекрещенными костями. Для начала капитан вызвал Фишера. Интонация начальства Фишеру не понравилась. Он примчался в ангар как на пожар.