– Почему же? – У меня сложилось впечатление, что последние пару лет ты меня избегаешь. И я могу это понять. Я был не лучшим отцом. Заглядываю в пакет с чипсами и встряхиваю их. – Не спорю. Невзначай отправляю в рот чипсину – будто не выдала только что самую обидную фразу, какую ребенок может сказать родителю. Отец мрачнеет и открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут в кухню влетает Сара. Боже, у человека не должно быть столько энергии в такое время суток! – Бейя, надевай купальник – мы идем на пляж. Отец как будто даже рад, что нас прервали. Он снова переводит взгляд на экран. Я встаю и закидываю в рот еще одну чипсину. – А что будет на пляже? Сара смеется. – На пляже будет пляж! Поверь, этого достаточно. Она уже в купальнике и шортах. – Слушай, я без сил… Она закатывает глаза. – Да мы всего на час! А потом можно и баиньки. * * * Когда мы перебираемся через песчаную гряду, я сдуваюсь. Думала, на пляже будет народ и я смогу раствориться в толпе, но к этому времени почти все разошлись: на берегу только Самсон и Маркус, плюс еще двое плещутся в воде неподалеку. Маркус сидит у костра, а Самсон чуть поодаль, один. Смотрит на темный океан. Он явно слышит наши шаги и все же не оборачивается: то ли глубоко задумался, то ли всеми силами пытается меня игнорировать. Так, если он все лето будет где-то поблизости, надо во что бы то ни стало научиться чувствовать себя более раскованно в его присутствии. Вокруг костра стоят шесть стульев, но два заняты полотенцами и открытыми бутылками пива. Сара садится рядом с Маркусом, а я – на последний из двух свободных стульев. Она бросает взгляд на воду. – Там Каденс и Бо плавают? – Угу, – безучастно отвечает Маркус. – Похоже, она сегодня отчаливает. Сара закатывает глаза. – Наконец-то! А Бо забрать с собой не хочет? Не знаю, кто такие Бо и Каденс, однако Сара и Маркус от них явно не в восторге. Самсон сидит футах в десяти от нас, обняв руками колени, и смотрит, как волны набегают на песок. Вопреки собственной воле принимаюсь гадать, о чем он сейчас думает. О чем-то он ведь думает? Так всегда бывает, когда долго смотришь на воду. В голову лезут мысли. Много мыслей. – Давайте поплаваем, – предлагает Сара, вставая и стягивая с себя шорты. – Пойдешь? – Она вопросительно смотрит на меня. Мотаю головой: – Нет, я сегодня уже приняла душ. Сара хватает Маркуса за руку и стаскивает его со стула. Он подхватывает ее на руки и бежит к воде. Визг Сары вырывает Самсона из забытья: он встает, стряхивает песок с шорт и направляется к костру. Увидев, что я сижу там одна, на долю секунды замирает. Я не свожу глаз с Сары и Маркуса. Смотреть особо больше не на что – не на Самсона же пялиться, пока он сюда идет. Мне все еще неловко за тот разговор с Натали, который он подслушал. Не хочу, чтобы он думал, будто Сара мне не нравится, – это не так. Просто я еще не успела толком ее узнать. Самсон тихо садится на свое место и глядит на огонь – даже не пытается со мной заговорить. Я озираюсь по сторонам. На пляже столько свободного места, столько воздуха, почему же у меня ощущение, что я задыхаюсь? Делаю медленный вдох и осторожно выдыхаю. – Я совсем не то хотела сказать, – говорю. – Про Сару. Самсон бросает на меня равнодушный взгляд. – Хорошо. И умолкает. Я качаю головой и отворачиваюсь, но он успевает заметить, как я закатила глаза. Не знаю, что с ним не так? Почему, даже защищая друзей, он ведет себя как последний придурок? – А что такое? – спрашивает он. – Ничего. – Я откидываюсь на спинку стула и поднимаю взгляд на небо. – Вернее, все, – шепчу себе под нос. Самсон хватает палку, лежащую рядом на песке, и принимается молча ворошить ею костер. Я склоняю голову набок и смотрю на вереницу домов на берегу. Дом Самсона – пожалуй, самый крутой из всех. Современный. Ослепительно-белый с панорамными окнами и угольно-черными акцентами, приземистый. Но по сравнению с домом Аланы и моего отца какой-то холодный. И одинокий. Будто, кроме Самсона, там больше никто не живет. – Ты один живешь в своем доме? – Я не сказал бы, что это мой дом… А так да, других жильцов нет. – А родители твои где? – Не здесь. Он отвечает так коротко вовсе не потому, что стесняется. Самсон явно не из стеснительных. Интересно, он со всеми так разговаривает или только со мной? – Ты учишься? – спрашиваю я. Он качает головой. – Решил пропустить годик. У меня вырывается тихий смешок. Я не хотела смеяться, но его ответ настолько далек от моей реальности, что даже не верится. Он недоуменно приподнимает одну бровь. – Если ты из бедной семьи и решил не поступать сразу после школы – считай, ты выбросил свое будущее на помойку, – говорю я. – А если богатый парень решает взять перерыв в учебе, это, конечно, очень круто! Самсон смотрит на меня молча. Так и хочется просверлить дырку в его голове, чтобы все мысли вытекли наружу. С другой стороны, не факт, что они мне понравятся. – Зачем вообще это нужно? Пропускать год? – спрашиваю я. – За год человек должен разобраться в своих желаниях, найти себя. – Надо отдать Самсону должное: последние слова он произносит с намеком на сарказм. – И как успехи? Нашел себя? – Да я и не терялся. Мне этот год нужен был не для того, чтобы объездить Европу с рюкзаком за спиной. Отец сдает тут недвижимость, за домами должен кто-то присматривать. Вот этим я и занимаюсь. Не очень круто, да? Этот расклад его явно не радует, а я бы все отдала, чтобы пожить годик в хорошем доме на пляже. – Сколько у вас тут домов? – Пять. – Ты живешь в пяти пляжных домах?! – Ну, не в пяти сразу. Кажется, я заметила на его лице намек на улыбку. Не уверена. Может, просто тень от костра так легла. Мы совершенно разные, однако нас угораздило оказаться рядом, на одном пляже, у одного костра. Мы сидим и пытаемся вести нормальный разговор – будто нас не разделяет пропасть. Но между нами даже не пропасть, а целый космос. Мы живем в разных вселенных. Вот бы пожить денек его жизнью, побыть у него в голове. У любого богача. Как они смотрят на мир? Как Самсон видит меня? О чем может думать человек, которому не надо думать о деньгах?