– Каково это – быть богатым? – спрашиваю я. – Примерно так же, как быть бедным. Просто денег больше. Это настолько смешно, что я даже не смеюсь. – Такое мог сказать только богач. Самсон бросает палку на песок и откидывается на спинку стула. Затем поворачивается и заглядывает мне в глаза. – Тогда расскажи, каково быть бедной? У меня внутри все сжимается от этого вопроса – моего собственного вопроса, который он так ловко завернул в меня. Не знаю, стоит ли сейчас откровенничать… Стоит. Хватит вранья – за последние сутки его было столько, что карма меня точно настигнет. Прежде чем ответить, я перевожу взгляд на костер. – Продуктовых талонов у нас не было – мать тупо не могла их получить, потому что либо валялась пьяная, либо ширялась. Машины тоже не было. На свете есть дети, которым вообще не приходится задумываться о еде, и есть такие, чьи семьи по разным причинам живут на государственном обеспечении. А еще есть такие дети, как я: провалившиеся в трещины несовершенной системы. Они выживают как могут и, не задумываясь, подбирают с палубы кусок хлеба, потому что это нормально. Это ужин. Самсон смотрит на меня, стиснув зубы. На несколько секунд воцаряется тишина. Лицо у него почти виноватое. А в следующий миг он отворачивается к костру и говорит: – Прости, что ляпнул глупость. Такое мог сказать только недалекий человек. – Недалекий? – говорю я. – Недалекие люди не смотрят так далеко за горизонт. Самсон тут же переводит взгляд на меня. Это уже совсем другой взгляд. Слегка прищуренный. Темный. Потом он проводит рукой по лицу и бормочет: – Черт! Не знаю, почему он чертыхнулся, но у меня даже мурашки по коже побежали. Будто он понял про меня что-то важное. Продолжить разговор не получается: в нашу сторону идут парень с девушкой. Каденс и Бо. Когда они подходят ближе, меня осеняет, кто такая Каденс. Это с ней Самсон целовался вечером на кухне! Чем она ближе, тем яснее я вижу, как она хороша собой. На свободный стул Каденс не садится, а приземляется аккурат на колени Самсону. И смотрит на меня так, словно ждет реакции. Глянь, мол, какого я себе красавчика отхватила! Хорошо, что я умею скрывать свои чувства. Да и с какой стати я вообще что-то чувствую? – Привет, ты кто? – спрашивает Каденс. – Бейя. Сводная сестра Сары. Она окидывает всю меня оценивающим взглядом – сразу видно королеву раздевалки, – затем демонстративно обвивает рукой шею Самсона. У Самсона не то скучающее, не то задумчивое лицо. Бо, который только что плескался с Каденс в океане, берет пиво и подсаживается ко мне. Он медленно осматривает мое тело, наконец поднимает глаза к лицу и с обворожительной улыбкой представляется: – Привет, я Бо. Тянет мне руку. Я пожимаю ее, но в этот миг возвращаются Сара с Маркусом. Заметив, что Бо оказывает мне знаки внимания, она со стоном подскакивает и говорит: – Бейя помолвлена, ясно? Не трать время. Бо опускает глаза на мою руку. – Кольца не видать. – Там такой огромный бриллиант, что весь день не поносишь – рука устает! – не теряется Сара. Бо подается ко мне и с ухмылочкой говорит: – Она врет, потому что на дух меня не выносит. – Я заметила. – Ты откуда? – Из Кентукки. – Надолго приехала? – Похоже, на все лето. Он расплывается в улыбке: – Супер. Я тоже. Если заскучаешь, я живу во-он… Он хочет показать на свой дом, однако не успевает: Сара встает прямо перед нами и хватает меня за руку. – Идем, Бейя. Нам пора. Вот и славно. Я вообще на пляж идти не хотела. Бо закатывает глаза и всплескивает руками: – Вечно ты портишь мне все удовольствие, Сара! Сара нагибается и целует Маркуса на прощание. Я бросаю взгляд на Самсона и невольно отмечаю, что он положил руку на бедро Каденс. Когда мы уже собираемся уходить, он вдруг ловит мой взгляд и так пристально смотрит мне в глаза, что в груди все сжимается. Я сразу отворачиваюсь и больше уже на него не смотрю. – А что с Бо? – спрашиваю Сару, когда мы идем к дому. – Он неадекватный – во всех возможных смыслах. Ведет себя мерзко. Не обращай на него внимания, он того не стоит! Трудно обращать на кого-то внимание, когда рядом Самсон. Мы с Сарой перебираемся через песчаную гряду; меня так и подмывает оглянуться, еще разок посмотреть на него, но я беру себя в руки. – А эта девчонка… Каденс? – Не волнуйся, завтра ее здесь уже не будет, и Самсон освободится. – Я, кажется, не вставала в очередь, – со смехом отвечаю я. – Может, оно и к лучшему, – говорит Сара, когда мы подходим к дому. – Самсон в конце лета поступает в Военно-воздушную академию. Я, конечно, хотела вас свести, однако будет не очень, если ты влюбишься аккурат перед его отъездом. Я замираю на лестнице, хорошо, Сара идет впереди и не видит. Вот это поворот! Самсон ничего не говорил про то, на кого намерен учиться после своего годового отпуска. Не знаю почему, но я не ожидала, что он подастся в военные. В доме темно, свет нигде не горит. – Хочешь, кино посмотрим? – Я без сил. Давай завтра, ладно? Она садится на диван и хватает со столика пульт. Откидывает голову на спинку дивана и глядит на меня снизу вверх. – Я очень рада, что ты приехала, Бейя. Я верю: она действительно рада. И это приятно. Я так редко чувствую, что мое присутствие ценят. Или хотя бы замечают. Поднявшись к себе в комнату, я запираюсь изнутри. Подхожу к балконным дверям и открываю их. Хочу сегодня заснуть под шум океана. А еще хочу посмотреть, что делает Самсон. Маркус и Бо по-прежнему сидят у костра. Каденс идет по пляжу в противоположную от дома Самсона сторону. Самсон бредет по дорожке домой. Один. Почему это так меня радует? Я не хочу, чтобы он меня заметил, поэтому захожу обратно в комнату и закрываю двери. Прежде чем лечь в постель, я достаю из полиэтиленового пакета портрет матери Терезы и ставлю его на комод. Здесь, в этой изысканной комнате, он смотрится странно и чужеродно. Оттого мне только радостнее, что я все-таки захватила с собой кусочек родного дома – живое напоминание, что эта комната, этот дом и этот город не имеют к моей реальности никакого отношения. 9