– Мы с тобой сегодня сидели на крыше трехэтажного дома. Поверь, в океане гораздо безопасней, чем там. – Он встает и стряхивает с шортов песок. – Идем. Не дожидаясь меня, он идет к воде. Я оглядываюсь в поисках Маркуса и Сары, но они далеко. Океан огромен, однако меня в очередной раз посещает чувство – сама не знаю почему, – что мы с Самсоном остались наедине в тесной комнате. Я стягиваю шорты и бросаю их на песок рядом с Пеппер-Джек-Чизом. – Посторожи, – говорю ему. И иду в воду. Она теплее, чем я думала. Самсон опережает меня на несколько шагов. Оказывается, идти надо долго – даже до колен вода доходит еще не скоро. Наконец Самсон ныряет в волну и исчезает из виду. Когда я захожу в море по грудь, он вдруг выскакивает из воды прямо передо мной – в каких-то двух футах. Откидывает волосы со лба. – Вот видишь? Ничего страшного! Самсон опускается в воду по шею. Мы случайно соприкасаемся ногами, но он будто этого не замечает и даже не пытается отплыть. Я все же немного отхожу, чтобы это не повторилось. Мы едва знакомы, и я не хочу подавать ему никаких идей. В конце концов, у него только что другая девушка на коленях сидела. Становиться его очередным курортным трофеем в мои планы не входит. – Марджори и тебя угостила пеканами? – спрашивает он и смеется, когда я киваю. – У меня этих пеканов уже завались! Я их теперь соседям под двери раскладываю. – Она весь день только этим занимается? Чистит пеканы? – Примерно. – Где она их берет-то? Возле ее дома даже деревьев нет. – Загадка, – отвечает Самсон. – Мы не очень хорошо знакомы, я ее знаю всего несколько месяцев. Как-то иду мимо ее дома, а она меня останавливает и спрашивает, не собираюсь ли я в магазин. «Собираюсь, – говорю, – что вам нужно?» Оказалось, ей были нужны батарейки. Я спросил, какие именно, а Марджори такая: «Удиви меня!» Я улыбаюсь, не из-за того, что он сказал, просто мне нравится, как он говорит. И как при этом двигается его нижняя губа. Не могу оторвать от нее взгляд. Самсон тоже изучает мое лицо. Вернее, губы. Он то и дело украдкой бросает на них взгляд. И немного отплывает. Я уже зашла в воду по шею и постоянно работаю руками, чтобы удержаться на том месте, где ноги еще достают до дна. – Сара сказала, что ты болела. – Да, я немного расклеилась, но скорее психически, чем физически. – Скучаешь по дому? Я качаю головой. – Нет. Точно нет. Сегодня Самсон на удивление разговорчив. Надо этим воспользоваться. – Где ты пропадаешь целыми днями? Чем занимаешься – помимо того, что помогаешь милым старушкам? – Пытаюсь слиться с пейзажем, – отвечает он. – В смысле? Самсон отворачивается к висящей прямо над водой полной луне. – Долго объяснять. Я сейчас не в том настроении. Неудивительно. В разговорах он явно старается не заплывать далеко от берега. – Не могу тебя раскусить, – говорю я. Его лицо ничуть не меняется от моих слов, зато в голосе слышится намек на веселое удивление. – А ты разве хотела? – Нет. Думала, что все про тебя знаю. Но я ошибалась. Ты… многослойный. – Многослойный? Как луковица? Или как торт? – Определенно как луковица. Твои слои приходится снимать по одному. – И ты пытаешься? Пожимаю плечами. – Больше делать все равно нечего. Может, буду все лето снимать по слою, пока ты не ответишь хотя бы на один мой вопрос. – На один я уже ответил. Про кулон. Киваю. – Да, в самом деле. – Думаешь, тебя легко прочесть? – спрашивает Самсон. – Не знаю. – Очень трудно. – А ты пытаешься? Он смотрит мне прямо в глаза. – Раз ты пытаешься, я тоже. От его ответа у меня тяжелеют ноги – они словно превращаются в якоря. – Знаешь, так мы с тобой ничего не добьемся, – говорю. – У меня полно тайн, у тебя тоже. И мы ни с кем не намерены ими делиться. Он кивает. – Дальше моего первого слоя тебе точно не пройти. Это мы еще проверим. – Почему ты такой скрытный? У тебя родители знаменитые или как? – Или как, – отвечает Самсон. Он потихоньку подплывает ближе. Неужели это притяжение взаимное? Нет, в голове не укладывается. Что может во мне найти такой богатый и красивый парень, как он? Почему-то вспоминается первый поцелуй с Дакотой. Меня невольно передергивает, и я сразу отплываю – от греха подальше. Не хочу, чтобы слова или действия Самсона напомнили мне о том первом поцелуе. То, что я тогда пережила, врагу не пожелаешь, но как знать – может, с Самсоном все вышло бы иначе? Может, он нашел бы другие слова? Или он такой же бессердечный мерзавец? Мы каким-то образом развернулись, и теперь я стою лицом к пляжу. Мы очень медленно, едва заметно движемся в воде. На нижней губе Самсона блестят капли, и я не могу оторвать от них взгляд. Наши колени вновь соприкасаются. На сей раз я не отплываю, однако длится это буквально секунду. А когда заканчивается, я испытываю легкое разочарование – так это было приятно. Интересно, что сейчас чувствует Самсон? Уж ему-то не составляет труда разобраться в своих желаниях. – А ты почему такая неразговорчивая? Есть причина? – спрашивает Самсон. Обдумываю его вопрос. – Наверное, мне просто еще никому не хотелось ничего про себя рассказывать. В его взгляде – понимание. – Вот именно, – едва слышно произносит он. И уходит под воду. Немного погодя я слышу, как он выныривает у меня за спиной, и разворачиваюсь: Самсон теперь еще ближе. Наши ноги определенно соприкасаются, но ни мне, ни ему не приходит в голову отплыть. Кажется, я еще никогда не испытывала ничего подобного: от разогнавшейся по венам крови гудит голова. До сих пор все мои попытки общения с парнями заканчивались тем, что мне хотелось увеличить расстояние между нами. Я не привыкла мечтать о том, чтобы максимально его сократить. – Можешь меня порасспрашивать, – говорит Самсон. – Не обещаю ответить на все вопросы, но я хочу знать, что тебя интересует. – Наверняка больше, чем ты готов рассказать. – Проверим. – Ты единственный ребенок в семье?