— Здорово! Не будем медлить. Офицерская столовая подойдет как нельзя лучше. Через пять минут мы уже сидели в офицерской столовой. Тамар со своим любимым копьем стояла у меня за спиной. По-моему, восемь офицеров и капитан — слишком много для экипажа в пятьдесят семь хвостов. Но не мне судить. Сообщение о раздаче долгов вся команда до последнего юнги встретила с огромным энтузиазмом. Что меня насторожило. Но раздача денег офицерам прошла быстро и организованно. Дакрран озвучивал имя и сумму, я заносил имя в свой список, отсчитывал сумму, сверху накидывал серебрушку, якобы как компенсацию за долгое ожидание, и передвигал кучку монет кредитору. Тот, под шутки товарищей, ставил подпись рядом с галочкой, и мы переходили к следующему по списку. Каждый акт передачи денег Тамарр сопровождала ударом древка копья по полу. После третьего «бум» офицеры, в такт с ней, начали дружно стучать каблуками об пол. Да так, что стол вздрагивал. Раздавать долги матросам я не стал. Их много, а я один! Убедился, что оставшихся денег хватит, и передал кошель Дакррану. А тот оказался хитрым парнем. Вышел на палубу, позвенел кошелем над головой и заявил, что каждый получит свою долю. Но не сейчас, а вечером, после того, как на борт вернутся матросы, работающие на берегу. И мы вернулись в каюту капитана. Только здесь, наконец-то, Дакрран прочитал письмо. И тут же передал его капитану. — Вот так фокус, — воскликнул тот. — Значит, сестра… Мы с Тамарр деликатно вышли на палубу. Там царил праздник. Нам тут же налили вина в глиняные кружки. Попытался объяснить, что летающим по воздуху пить нельзя. Получил в ответ, что если нельзя, но очень хочется, то можно! Ну, раз так — то сами и виноваты! Мы устроили перетягивание каната. Моя команда победила! Это потому что Тамарр нам кричала: «Парр! Парр! Парр»! И отмахивала рукой. А наши противники тянули вразнобой. Проигравшую команду выбросили за борт! Всех шестерых! А потом бросили им канаты, по которым они взлетели на палубу. Мокрые и жаждущие реванша. Но вторым состязанием был бег в мешках. От капитанской каюты на корме до гальюна на носу. Я пришел третьим, а, под общий хохот, за борт почему-то выбросили первого. В бою подушками с завязанными глазами я не участвовал. У меня не было своей подушки. Но две подушки, сцепившись, улетели за борт. И их хозяева бросились их спасать. Уже девять мокрых! И кто сказал, что коты боятся воды? Затем меня попросили рассказать о новостях из дома. Но я даже на Архипелаге ни разу не был. Поэтому рассказал, как нас гоняют в Корпусе. Затем попросил два меча и показал бой с тенью. Тут же в команде нашелся боец, владеющий техникой боя двумя мечами, и мы славно оттянулись, гоняя друг друга по палубе. Он не сидел под колпаком, поэтому заметно уступал мне в технике. Но мы не дрались, а дурачились, просто нанося и отбивая удары, поэтому смотрелось это шикарно! Только под конец я допустил оплошность. Поймал меч соперника в ножницы и выбил из руки. Сверкнув на солнце серебристой рыбкой, меч упорхнул за борт. Хозяин меча жутко огорчился… Сбросив одежду, я вскочил на борт и красиво нырнул вниз головой. Пьяный был, иначе объяснить нельзя. Без ласт, без маски, даже не отдышавшись… А там глубина больше пятнадцати метров! Да я с поверхности просто не донырнул бы! Но прыгнул с высокого борта, поэтому сразу прошел половину дистанции. И увидел меч на дне! До меча доплыл легко. А вот назад… Честное слово, чуть не утонул. Уже и круги перед глазами увидел, и вдохнуть хотелось неимоверно, и горло спазмами сводит… Выскочил на поверхность, выплюнул в руку меч… Я его зубами за темляк на эфесе держал… И чуть не отрубился. А может, отрубился на секунду. Потому что в глазах темно, в ушах шумит. Только дышу как насос. Отдышался, огляделся. Меч в руке, сам живой, значит, все в порядке. Вся команда у борта столпилась, кричат что-то, ничего не понять. Вцепился когтями в канат, меня в секунду на борт втащили. Шатаясь, прошел по палубе, покрутил головой, вытрясая воду из ушей. Под бурные овации сунул меч хозяину. Плюхнулся на бочонок, прислонился спиной к мачте. — Все, ребята, дайте отдышаться. На такой глубине утонуть легче, чем хвостом махнуть. Мне тут же сунули в руку кружку с чем-то жутко крепким. Глотнул чуток — вроде, полегче стало. Начинаю окружающий мир адекватно воспринимать. Команда мне здравицы поет. Тут из каюты капитан выходит. И что он видит? Палуба мокрая, с половины команды вода течет, а на самом видном месте сижу я в одних плавках. Тоже мокрый с ног до головы. И с кружкой в руке. — Эти дуболомы — понятно, — укоризненно говорит капитан. — Но от тебя, юноша, я такого не ожидал. — Капитан! — ударяю себя в грудь кулаком, в котором зажата кружка. Содержимое кружки волной плещет в лицо. Торопливо облизываюсь под гогот команды. — Мамой клянусь, больше не повторится! — Да услышат тебя звезды… Шел к тебе с просьбой, но теперь уже не знаю… — Семь минут, капитан! Дай мне семь минут! Пошатываясь, направляюсь к байку. Запускаю руку в бардачок, нащупываю аптечку. Антиал — страшная вещь. Но — надо! Кидаю в рот капсулу, запиваю водой из бочки. Вода оказывается морской, для мытья палубы. А, плевать! Рысцой спешу в гальюн. И, как Петрр шутит, призываю ихтиандрра. Через три минуты выползаю из гальюна и сигаю за борт. Отмываться. Еще две минуты. Поднимаюсь на борт по шторм-трапу. Мокрый, злой, но абсолютно трезвый. Палуба пуста, только Тамарр со щеткой в руках. Быстро сгоняет с моей шерстки воду. Сохнуть некогда. Футболку, шорты и куртку натягиваю прямо на мокрое тело. Семь минут. Вежливо скребусь в дверь капитанской каюты. — Курсант Серргей явился! Капитан внимательно присмотрелся ко мне. — Ты меня очередной раз удивляешь, курсант. Так что было на палубе? Почему все мокрые? — Мы с одним парнем хвастались приемами фехтования двумя мечами. Случайно утопили один меч. Моя ошибка. Бросились спасать. Вот и… Вода такая мокрая… — Меч, конечно, не достали. — Почему? Достали. Это и отмечали. — Ты меня удивляешь все больше и больше. Здесь невозможно донырнуть до дна! — С поверхности невозможно. Но я прыгнул с борта вниз головой. Поэтому сумел донырнуть. — А из-за чего дрались на мечах? Это был поединок? — Вовсе нет! Дурачились, выпендривались друг перед другом. Так, какие у вас возникли проблемы, капитан? — Проблема простая. Многие матросы хотят отправить домой письма. Но писец на борту всего один. Пока надиктуют, пока он запишет… Ты не мог бы задержаться до завтра? Быстрей они не управятся. — Я могу прилететь за ответом завтра в это же время. Или ближе к вечеру — как лучше? — Если время терпит, то лучше ближе к вечеру. — Договорились! Один из девизов нашей службы — «Любой каприз — за ваши деньги!» — И еще. У нас возникли проблемы с запасами пергамента… — Ни слова больше! Я все понял, никаких проблем, все оплачено! — сходил к байку, принес четверть пачки бумаги. — Надеюсь, на первое время вам хватит? Запасов чернил, к сожалению нет. Но знаю рецепт изготовления. — С чернилами у писца, слава звездам, проблем нет. — Так, значит, до завтра? — До завтра, курсант. Скажем, за три стражи до заката. — Договорились, капитан. Выхожу из капитанской каюты. На палубе только часовые, да парень, с которым мы фехтовали, тихо беседует о чем-то с Тамарр. Включаю байк и, пока он гонит тесты самодиагностики, достаю ремни безопасности. — Зачем? — удивляется Тамарр. — Пьяным нельзя летать на байке, разбиться можно. — Но я не пила. — Я пил. Скорчив недовольную гримаску, Тамарр застегивает сбрую на себе. Пристраиваем на сиденье копье, садимся сверху. Пристегиваюсь сам, проверяю, как пристегнулась Тамарр. Поднимаю байк. Матрос машет нам рукой. Машем ему в ответ, и бросаю байк вперед. — Он предлагал мне стать его женой, — хвастается Тамарр. — А ты? — Сказала, что опоздал. Раньше надо было. Теперь у меня есть ты. — Завтра вернемся сюда за ответами на наши письма. — А послезавтра слетаем к моим родным. — Договорились! Настроение постепенно улучшается. Подумаешь, антиал принял да гальюн заблевал. Зато с командой и капитаном установил теплые, дружественные отношения. Как только байк скрылся из вида, капитан призвал к себе Коррнего, бойца, владеющего двумя мечами. — Что узнал? — На мечах ему нет равного. Гонял меня по палубе как щенка. То, что сумел со дна меч достать — тоже о многом говорит. В открытом бою положит половину нашего экипажа — и с дыхания не собьется. — Значит, не врал, что имперский гвардеец. А девка? — Она с парнем недавно знакома. Еще не представила его своему клану. Собирается познакомить до отлета на материк. На копье клеймо рыжих королевств. Старое клеймо, довоенных времен. Девка в ошейнике, но утверждает, что младшая жена. Старшую он тоже здесь подцепил, но она не воин, а хозяйство ведет. Ждет их где-то на берегу, недалеко отсюда, к ужину. Как я понял, девки из разных кланов. — Почему так решил? — Они на разных диалектах говорят. Парень заставляет эту учить язык, на котором та говорит. — Девка сказала, что знала того парня, который подцепил нашу Лапарр. Что она с ним летала. И копье из рыжих королевств. Знаешь, о чем это говорит? Имперцы на диком материке как дома! Давно и прочно закрепились. Если этого парня тронем, два клана против себя настроим. Самое малое — два клана! — А летающая машина? — А ты ее водить умеешь? Парень сказал, пытаться самому научиться ее водить — верная смерть. Девка мечтает научиться, но он не торопится ее обучать. — Почему-то верю. Он упоминал, нельзя пьяному летать. Улетая, привязал к машине себя и девку. Девка была недовольна. Так что решим? Не трогаем парнишку?