— Если убьешь, значит, мне не повезло. Я прощаю тебя. Но если будешь слабым или струсишь — я убью тебя! Хорошо бейся! — А если охотнице вроде тебя встретится мужчина, который ей нравится, но дерется слабее нее. Что тогда? — Если мужчина храбрый, нравится женщине, но дерется плохо, она всегда может притвориться слабой, — улыбается охотница. — Серргей, это мама. Стас говорит, она очень рослая и сильная для Дикого материка. Мускулатура отлично развита. Наверняка имеет опыт поединков. Будь осторожен с ней. — Выслушай меня и подтверди, все ли правильно я говорю. У меня есть женщина. Вторая мне не нужна. Но ты хочешь стать моей второй женщиной и настаиваешь на поединке, который мне не нужен. Все так? — Не так. Я стану твоей женщиной, если ты победишь меня. И я стану твоей первой женщиной! — Первой или второй — это буду решать я! Каким оружием будем драться? — Я буду драться тем, что ты видишь на мне. Чем будешь драться ты? — Я вижу у тебя копье. Сейчас вырежу палку против твоего копья. Твой нож короче моего. Постараюсь обойтись без ножа. И это! — несколько раз показываю, как удобно ложится на ладонь резак, качнувшись на ремешке. — Что это? — Поймешь, когда получишь им по лбу, — улыбаюсь я. — Берегись его, это страшное оружие! Отправляюсь в кустики выстругивать себе боккэн. Пока никто не видит, действую резаком. Потом обстругиваю ножом. Мамин боккэн из белого дуба, но где же здесь найдешь земной дуб? Просто вырезаю две палки чуть больше метра длиной. И весят они больше, чем полагается. Но один великий мастер как-то вырезал себе боккэн из старого рыбацкого весла — и выиграл им бой против стального меча. Так что дело не в оружии, а в его хозяине. Возвращаюсь на поляну и проверяю, какой из боккэнов мне больше подходит. Охотница, посмотрев на меня, тоже решила размяться. Ух ты! Копье так и вертится вокруг ее тела. Она просто мастер восьмидесятого уровня! Но, блин, я тоже не погулять вышел! Курсант старшего курса, екарный бабай! Какая мне цена, если дикарку не одолею? Охотница просит показать мое оружие. И дает подержать свое копье. Мама, роди меня обратно! Древко — явный новодел. Но наконечник — из черной бронзы. На нем даже клеймо мастера стоит! Выкован лет двести назад, судя по вязи букв, в одном из рыжих королевств. Двусторонняя заточка, и оба лезвия острые как бритва. Если укоротить древко, этим копьем можно работать как мечом! А я — с палкой… Надо как-то уровнять шансы. — Как тебя зовут, охотница? — спрашиваю я, возвращая копье. — Тамарр. — А меня — Серргей. Я не хотел с тобой драться, но ты вынуждаешь. Поэтому после боя я сурово накажу тебя. Сделаю своей рабыней и… — Господин! У дикарей нет слова «рабыня». Я не знаю, как перевести. — А что похожее есть? — Ну-у-у… Пленница, младшая жена… У них даже слова «наложница» нет. — Тогда — пленница. — Пленница тут не подходит. Это когда из чужого селения украл. А она сама пришла. — Блин! Пусть будет младшей женой. На чем я кончил? — Сделаешь ее младшей женой… — Сделаю ее младшей женой, наломаю тонких прутьев и выпорю по голой заднице в воспитательных целях! «Воспитательные цели» Лапочка переводит «как маленькую девочку». Надеялся, Тамарр разозлится, а она смотрит на нас с улыбкой. Чуть ли не материнской. — Сначала победи, грозный воин! Расходимся на двадцать шагов, сходимся, и бой начинается. Очень удачное дерево я выбрал для боккэна. С одного удара такой не перерубить! Вот почему она попросила у меня его. Удивилась, как быстро я его выстругал! Сейчас она нападает, а я — в глухой обороне. Изучаю ее приемы. И пусть устанет. Не может быть, чтоб ее кто-то гонял как нас, курсантов. Вот она увеличивает дистанцию до четырех шагов… И тут я пропускаю удар, быстрый как бросок змеи. Она просто бросила в меня копье! Но в последний момент зажала самый конец древка в кулаке — и рванула назад. Наконечник скользнул по ребрам, чуть не поранив мне руку. Доспех выдержал, но больно же! — Больно же! — воскликнул я. Лапочка перевела. Без ужина оставлю! — И все? — усмехнулась она. — Синяк будет, — уточнил я. Тамарр увеличила дистанцию еще на два шага и быстро осмотрела наконечник копья. — Ты счастливый парень! — Защищайся! Теперь ты меня разозлила! Теперь я наношу град бешеных ударов, Тамарр держит оборону. Явный перевес в мастерстве у меня. А у нее — в длине оружия и природной ловкости и гибкости. Еще я боюсь, что она просто перерубит мой боккэн пополам. Но я очень удачно врезал ей по левому бицепсу. Левая рука практически вне игры. А потом подбил боккэном наконечник копья вверх, рванул на сближение — и со всего разбега толкнул пяткой ее в грудь. Так толкнул, что она через голову кувырнулась… А ее копье — у меня в левой руке. И тут мне что-то прилетело под ребра. Прямо в солнечной сплетение! Какая-то кривая палка. Она уже на ногах, стоит в восьми шагах от меня в боевой стойке, положив ладони на колени полусогнутых ног. А я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Уперся боккэном и древком копья в землю, чтоб не упасть, жду атаки, а в глазах темнеет. Сейчас она атакует — и «хана котенку!» Но атаки все нет… я делаю первый, самый трудный вздох. Глаза начинают видеть. Тамарр все так же стоит в стойке, положив ладони на колени. И вдруг понимаю, я же тоже врезал ей пяткой в солнечное сплетение. — Что, съела? Мое кунг-фу круче твоего! Лапочка! Тащи воду и пенку! Тамарр плохо! — Я не знаю, как перевести кунг-фу, — жалуется Лапочка. — Боевое мастерство. — Не сдохну, не надейся, — сипит охотница, отталкивая Лапочку. Но бидончик с водой каким-то образом оказывается у нее в руке. Лапочка помогает ей сесть, а потом лечь на пенку. А я все стою столбом. Только медленно и незаметно выпрямляюсь, разворачиваю плечи и принимаю гордую позу победителя. Тамарр отлежалась, села и выпила половину бидончика. — Вождь, ты еще долго стоять будешь? — Жду, вдруг ты захочешь продолжить. — Как я могу продолжить, если мое оружие у тебя? — Я тебе отдам. — Я уже приняла помощь от твоей женщины. Победил ты, победил. Слушаюсь тебя. Сегодня ночью согрею твою постель. — Еще чего! Прыткая нашлась! В очередь! — заявляет Лапочка. — … Ты не представляешь, каких жутких ритуалов они себе на материке навыдумывали, — на правах старожилки объясняет Лапочка. — взять хоть этот, что новую жену первые три ночи трогать нельзя. Две ночи уже прошли, одну осталось перетерпеть. А тебе еще полный срок ждать. Прогнать Тамарр не удалось. Удалось только объяснить, что раз остается при муже, ждет ее жестокое наказание после обеда. На что Тамарр согласилась. После чего были осмотрены боевые раны. Мой синяк на пузе, синяк на бедре, ссадины на ребрах и локте сочтены несерьезными и не заслуживающими внимания. А вот синяк во весь левый бицепс Тамарр — это ой! А я, соответственно, дуболом без грамма мозгов в голове. Синяк и на самом деле нехороший. Но хоть перелома нет. Приказал Тамарр беречь руку. Выслушал рассказ, как я с ней, Лапочкой, охотился на жабоглота. Почему-то такая важная деталь, как байк, была опущена. Остальное все точно — забили камнями и проткнули копьем. Из-за чего охота превратилась в жуткое, страшно опасное мероприятие. Не поверить нельзя — вот она, нога хищника. Тем более, было продемонстрировано копье. Хоть и отмытое, но со следами крови. Выяснил, что Тамарр зимой исполняется двадцать пять лет. Что она еще ни разу не рожала, хотя мужчина у нее был, пока не погиб в битве с другим кланом. Что она абсолютно не знает правильных танцев. Но это не беда, Лапочка научит. То есть, получается, она на целых десять лет старше нас с Лапочкой. Прошел обед, и пришло время наказания. Лапочка, как самая опытная, выбрала прутья. Тамарр было приказано принять коленно-локтевую позу. Хвост пропустить между ног, зажать в кулаке и натянуть, чтоб не мешал. Первоначально хотел нанести десять ударов. Приказал Тамарр считать удары. Нанес три. Тамарр не издала ни звука боли. Низкое горловое мычание сквозь сжатые губы не в счет. Решил проверить на себе. Стегнул по ногам. Боль жуткая! Молча запрыгал на месте. (Этот удар Тамарр тоже сосчитала) Добавил еще два удара и объявил, что экзекуция окончена. Лапочка бросилась обнимать подругу и объяснять ей, что пять ударов плетью — это самое легкое наказание рабыне за дерзость и неуважение к хозяину. И теперь, после наказания, она перед хозяином чиста и невинна! А это — хороший повод покатать их по небу. Не вижу повода для отказа. Поднимаю сиденье, облегчаю багажник. Заодно, отвинчиваю скобу, за которую держится тот, кто сидит сзади. Пусть держится за меня. Пристегиваю Тамарр ремнями безопасности, сажусь сам, сажаю перед собой Лапочку. Перегруза нет, индикатор в оранжевой зоне, даже не в красной. Медленно поднимаю байк вертикально вверх на двести метров. С каждым метром горизонт отодвигается все дальше. Буря восторга. Показываю Тамарр плотину и пруд. В принципе, уже можно купаться. Только вода очень холодная. Летим к речке пугать жабоглотов. Доверяю бросить камень Лапочке. Опять море восторга. Жабоглоты, правда, восторга не разделяют. Лапочка предлагает слетать на берег моря. Объясняю публике, что лететь до моря целую стражу. И столько же — назад. Но понимания не нахожу. Летим к морю. Байк голосом Стаса сообщает по-русски, что корабль Лапочки снялся с якоря и сейчас находится на сто километров южнее. Перевожу народу только первую половину сообщения. Иначе Лапочка захочет посмотреть на корабль сверху. А демонстрировать байк команде корабля не входит в мои планы. Автопилот помогает вывести байк к пещере. Сажаю машину и предлагаю экипажу сделать пи-пи. Лапочка взахлеб повествует, как мы прятались от загонщиков в темной глубине. Я тем временем снимаю с дерева видеокамеру. Лапочка просит показать то место, где она охотилась на бурргуну, а попала в меня. По дороге я выслушиваю, как, получив стрелу, я сорвался со скалы, но ухватился за бурргуну, и мы оба упали со страшной высоты. Бурргуна насмерть, а я вскочил, догнал и связал ее. Но когда понял, что она ни в чем не виновата, простил и развязал. И с тех пор я ее мужчина. Рассказано так занимательно, с такими подробностями, что возражать просто не хочется. Осмотрев место, летим на берег моря. Тем более, отсюда до него рукой подать. Вскоре я нахожу удобную бухточку, отгороженную от океана камнями с ревущей полосой прибоя. Несколько раз пролетаем над бухтой, но не видим в прозрачной воде никаких крупных рыб. Мелких — полно. О чем это говорит? Правильно, можно купаться! Сажаю байк на берегу, скидываю одежду и с воплем кидаюсь в воду. Здорово! Вода чистая, теплая и прозрачная. Для полного счастья не хватает только маски, ласт и кислородного генератора. Но — сам виноват! Держал свой отлет в тайне, вот и не взял. А надо было сказать, что полечу на рыбалку. Получил бы от Татаки категорический приказ не есть сырую рыбу, дал бы клятвенное обещание не подходить к ней ближе, чем на два метра — и все. Ошибка стратегического планирования, сказал бы Тарр. А муррены здесь, в бухточке есть. Аж метровой длины! Но я для них слишком крупная добыча. Сохраняем нейтралитет — они не кусают меня, я не трогаю их. Вылезаю на берег со здоровой рыбиной в когтях, похожей на морскую плотвичку. Лапочка смотрит на меня с восхищением и ужасом, Тамарр — с недоверчивым интересом. — Я же говорила, что наш мужчина — могучий, но на голову отмороженный, — тихонько говорит Лапочка на местном языке, пока я вытрясаю воду из ушей. Но ошейник слышит и переводит. Что сказать? Где-то справедливо. Я — единственный прратт из известных мне, который любит купаться. Сестренка тоже притворяется, что любит. Но только для того, чтоб от меня не отстать. Она же старшая! На полторы минуты раньше меня вылупилась из инкубатора. Но сейчас на полголовы ниже и на двенадцать килограммов легче. Линда говорила, мама умеет плавать. В Корпусе обучают плаванию в обязательном порядке. Но никто не лезет в воду по своей воле. Только я! Дядя Шурр рассказывал, раньше было даже такое наказание — сунуть провинившуюся рабыню в холодную воду. — Девочки, собираем дрова. Будем жарить обед! — даю команду и первый подаю пример. Леса поблизости не видно, но в полосе прибоя много тростника, и попадаются сучья. Лапочка достает из багажника байка кухонные принадлежности и умело разделывает рыбину. Интересно, я же не показывал ей, как открывать багажник. Тамарр складывает костер. Мне остается лишь поднести зажигалку. Как только кладу нехитрый предмет на камень, зажигалка оказывается в руках Тамарр. Девушка осматривает и обнюхивает ее. Показываю, куда нажать, чтоб появился огонек.