– Перед вами встала альтернатива: или чувствовать себя порядочным человеком, или отказаться помогать Елизавете, которая вам никогда не нравилась, – кивнула я. – Вот-вот, – согласилась собеседница, – в конце концов пришлось взвалить на свои плечи обузу. Лиза поселилась в непосредственной близости от меня. Я попросила свою приятельницу-адвоката заняться ее делами. Устроила Лизу в холдинг Леонова. Никандров, главный редактор детского издательства, мой бывший студент, взял Лизу на ставку, давал ей задания. Двоюродная сестра воспряла духом и довольно долго вела себя пристойно. Да, она ныла, вечно жаловалась на тяжелую судьбу, рыдала по ушедшей славе. Но жила в прекрасных бытовых условиях, получала нормальное жалованье. Сергей Александрович терпел закидоны иллюстраторши из-за хорошего отношения ко мне. Но потом Сережу переманил «Элефант». Отделом стал заведовать совершенно посторонний мне Игорь Евгеньевич. Я предупредила Елизавету: – Веди себя тихо, не капризничай. Но она не привыкла смиряться, и ее уволили. Я, отлично понимая, кому теперь кузина сядет на шею, решила пойти к Никите Ивановичу. Нашла общих знакомых, мне устроили с ним встречу. Приехала в главный офис, сижу в приемной, открывается дверь кабинета, выходит дама. Одета безукоризненно, просто, элегантно, но за версту видно, сколько денег вложено в эту простоту. Наверное, ей лет на десять меньше, чем мне. Но фигура как у девушки, туфли на высоком каблуке. Две секретарши вскочили, давай кланяться. – Рады были видеть вас, Елизавета Петровна! – Приходите к нам почаще, Елизавета Петровна!! – Может, какие-то книги хотите взять, Елизавета Петровна! Я подумала, что незнакомка одна из тех авторов, которые основную прибыль издательству приносят, поэтому перед ней ковром расстилаются. Дама помощницам начальника сказала: – Если можно, новинки по кулинарии принесите, пожалуйста. И села в кресло напротив меня. У Софьи Михайловны дернулся уголок рта. – Колготки на ней были прозрачные, юбка узкая, такая слегка поднимается, когда садишься. Колени у дамы из-под подола показались. Я обомлела. На левом родимое пятно, довольно крупное, в виде бабочки. Такое до тех пор я видела только у Алёны. Всмотрелась в посетительницу… Боже! Это же младшая Козлёнок. Я не выдержала, спросила: – Алёна, ты меня не узнаешь? Я Соня, дочь Михаила, брата твоего отца. Дама не спеша открыла свою дорогую сумку, вынула очки, надела их и безо всякого напряжения сказала: – Простите. Вы ошиблись, я Елизавета Петровна Леонова. Только растерянностью можно объяснить мой следующий вопрос: – Вы мать Никиты Ивановича? Ответа не последовало. Вскоре из кабинета вышел сам Леонов, взял даму под руку: – Пойдем, провожу тебя, мамуля! Она остановила сына: – Жду, когда принесут книги. Он улыбнулся: – Тебе их доставят в машину. Я просто обомлела! Попав наконец в кабинет к владельцу холдинга, я изложила ему свою просьбу. Никита ответил: – Все кадровые вопросы зав. художественным отделом решает с главным редактором детского издательства. Я не занимаюсь подбором сотрудников. Вам лучше поговорить с Тихоновым. Аудиенция заняла от силы десять минут. Я ушла разочарованная до крайности, сообразила: меня культурно послали лесом. Приехала домой, и тут же примчалась Лиза с вопросом: – Меня берут назад? Да? Я устала, перенервничала при виде Алёны, не понимала, почему ее Елизаветой Петровной называют, в голове был просто винегрет! А двоюродная сестра талдычит: – Ты договорилась? Да? Я не истеричка, но тут все самообладание потеряла, закричала: – Оставь меня в покое. Надоела! Что могла, я для тебя сделала! К родной сестре обращайся. Она сыну шепнет, и тот тебя своим заместителем назначит. Лиза не привыкла к такому моему поведению, она стонать перестала, удивилась без притворства. – К какой такой сестре? Мне бы прикусить язык, так нет же, я сказала: – Козлёнок Алёнушка тебе в помощь. Но теперь ее почему-то зовут Елизавета Петровна Леонова, она мать Никиты Ивановича, владельца издательского холдинга. Художница, наверное, минуту стояла молча, потом прошептала: – Алёна? Я думала, младшая умерла. – Сегодня сестричка выглядела всем на зависть, – ответила я. – Никита ее в приемной обнимал, мамулей называл! – Наверное, ты ошиблась, – сказала Лиза. – Видела у кого-нибудь родинку-бабочку на колене? – осведомилась я. – У матери Никиты она есть! Хозяйка водрузила на стол чайник со свежей заваркой. – В том, что случилось потом, я виню только себя. На следующий день я уехала читать лекции, освободилась в районе пяти вечера. Вынула телефон, а там более десяти звонков с неизвестного номера и куча одинаковых эсэмэс: «Уважаемая Софья Михайловна, перезвоните мне срочно. Анна Николаева, личный помощник Никиты Ивановича Леонова». Собеседница рассмеялась: – Оцените мою глупость, я решила, что издатель навел справки, понял, что его не обманывали: Козлёнок его тетя, и решил вернуть Лизе ставку. Обрадовалась, соединилась с секретарем. О боже! Софья закрыла лицо ладонями. – Оказывается, днем в приемную Леонова позвонили из бюро пропусков. Дежурная сообщила, что около нее стоит Елизавета Петровна Козлёнок, она представилась родной тетей Никиты Ивановича, потребовала немедленно пропустить ее к нему. Показывала удостоверение художника детского издательства. Дежурная попросила посетительницу сесть, а та вдруг с неожиданной ловкостью перепрыгнула через турникет и кинулась внутрь здания. – Скорее всего, она к вам побежала, – кричала секретарю администратор, – вызывайте скорей охрану. Баба неадекватна. Глава тридцать вторая Не успела помощница Никиты завершить разговор, как перед ее столом возникла странная особа с безумным взором. Она завопила: – Я старшая сестра матери твоего начальника! Я гениальная художница. Я лучшая, великая. Я вундеркинд! На шум из кабинета вышел сам Леонов. Надо отдать ему должное, он сразу понял, что видит больного человека, и повел разговор правильно. – Анна! Объявляю вам выговор за то, что невнимательно отнеслись к моей тете. Немедленно вызывайте Александра Федоровича! Пусть он подаст чай, тот, что хранится в желтом комоде и предназначен для особых гостей! А мы пока поговорим. Неужели не видите, что перед вами лучший иллюстратор. Вскоре появился мужчина с чашкой, он поставил ее перед безумной. Та мигом осушила емкость и вскоре заснула прямо в кресле в приемной. Умная Анна сообразила, чего хочет начальник. В желтом комоде хранили разные лекарства, в их числе сильное снотворное. Чай с «наполнителем» подал шофер Леонова. Анна же вызвала психиатрическую платную помощь. «Тетю» доставили в самую обычную больницу. Оплачивать пребывание умалишенной в коммерческой клинике Леонов не собирался. Но через несколько дней Софья получила сообщение от Никиты. Тот предложил ей встретиться в ресторане. Не успела Софья сесть за столик, как издатель осведомился: – Это правда? – Есть ли у вашей матери старшая сестра? – уточнила Софья. – Да. Ее зовут Елизавета Петровна. А я, наверное, ваша двоюродная тетя. Алёну воспитывала моя мама. – Кто такая Алёна? – не понял Леонов. – Вы на самом деле хотите знать правду? – осведомилась профессор. Никита кивнул. Софья выложила все, что ей известно. – Вы сделали вывод о том, что моя мать на самом деле Козлёнок Алёнушка, на основании родинки? – уточнил Леонов. – Подобную за всю свою жизнь я видела только у той девочки, что жила в нашей семье, – подтвердила Софья Михайловна, – хотя понимаю, это не аргумент. И рассказала все, что знала об Алёне. – Согласны на тест ДНК? – осведомился Леонов, когда она замолчала.