– Мне на работу нужно, – покачал головой Миша. Закон подлости вновь в действии – сегодняшний день по плану у Миши был особенно напряжённым, так что присматривать за Дёмой он не смог бы в любом случае. А оставлять ребёнка во время течки, когда омега не контролирует себя, было рискованно. – Антон Петрович, доброе утро! – первый пришедший на ум вариант, конечно, папа Вадима. Чтобы не терять времени, Миша свою просьбу практически выпалил: – Можно Дёму привезти до завтра? У Кирилла течка начинается. – Мишенька, здравствуй! Мы с Виталием рано утром улетаем, Вадим разве не говорил? – в голосе свёкра почувствовалось лёгкое сожаление. Или Мише показалось? – А ты не можешь с ним побыть? – Я работаю, – вздохнул в ответ Миша и спешно попрощался. Если омега замужем за бетой, то последнему давались аналогичные альфам послабления во время течки. Во всех остальных подобных случаях беты больничный просто так взять не могли, в отличие от не состоящих в браке альф, которые имели право «помочь» в течку абсолютно любому омеге. Хотя Мише и не нужно было проводить течку с Кириллом – просто посидеть с ребёнком. Помочь согласился друг. Сеня был готов присмотреть за Дёмой, ещё посмеялся в трубку: одним ребёнком больше – одним меньше, какая разница? Но лучше, если Миша приедет во второй половине дня, чтобы не отменять занятия Ярика. На том и порешили – Миша отправился на работу, пообещав Кириллу приехать в свой обед, время которого было у него плавающим. За себя он был уверен: хоть и чувствовал феромоны течки, но никогда не поддавался их влиянию. Вадиму он тоже написал, но сообщение альфа прочитал уже после посадки самолёта, коротко ответив: «Встретимся у подъезда, поговорим». На солнце припекало, но в снежной синеватой тени дома было ещё прохладно, потому Миша, припарковавшись у ворот, не стал выходить из машины. Брендированное такси притормозило рядом, выпуская из своего нутра Вадима, который тут же сел на пассажирское сиденье и клюнул Мишу коротким поцелуем вместо приветствия. От него пахло улицей и въевшимся в одежду табачным дымом. – Привет. – Миша посмотрел на непривычно серьёзного Вадима. – Привет, Миш, – тот улыбнулся и коснулся его щеки прохладной ладонью. – Что будем с Кириллом делать? – Он хотел уехать, я не пустил. Дёму сейчас отвезу к Сене, – ответил Миша. – Я о другом, – поджал губы Вадим. – Мы уже почти год живём под одной крышей. Течки потом только чаще будут. – Миша нахмурился. – Или он наш омега, или нам нужно разъехаться, чтобы дать ему шанс на личную жизнь. Не уверен, что смогу принять его после другого альфы… – Ты хочешь провести с ним течку? – догадался Миша. – Я хочу, чтобы мы провели с ним течку, – поправил Вадим. – Вдвоём. Только так. И никак иначе. Решать тебе. И Кириллу. Исходя из этого и будем действовать. Миша был не столько шокирован предложением, сколько удивлён, что последнее слово в решении такого щекотливого вопроса предоставили ему. С ходу ответить было несказанно сложно, но оставался один неоспоримый аргумент: – Вадь, я работаю. – Так течка не шесть часов длится, – Вадим дал понять, что принял его ответ, как завуалированное согласие. – Звоним Кириллу? Судя по голосу, раздавшемуся в салоне по громкой связи, омега уже находился на грани вменяемости – говорил сбивчиво, поскуливал и зависал. Миша уже задним умом подумал, что этот разговор нужно было начать до течки. Но получилось уже, как получилось. Вадим был краток: – Кирилл, ты согласен провести течку с нами? – Что?.. – Тяжёлое дыхание шелестело в динамиках машины. – С тобой и Мишей? – Да, – сухо подтвердил Вадим. – М-м-м, согласен, – скорее простонал Кирилл. – Но вы же понимаете, что я… Дёма, не надо! – отвлёкся омега и отключился. – Поднимайся первым, Дёму соберёшь, – сказал Мише Вадим. В плавно поднимающейся кабине лифта Миша чувствовал себя, словно в невесомости: до конца не понимал, зачем согласился на предложение Вадима. Кирилл находился в неадекватном состоянии – ему нужен был альфа, запахом которого пропитан весь дом. И неважно, что вместе с альфой будет ещё бета, течные омеги обычно плохо соображают. Миша обнаружил Кирилла трущимся о дверной косяк в их с Вадимом спальню, бросив ему: «Заходи», – пошёл собирать вещи для Дёмы: запас одежды, памперсов и игрушек, нужно было взять ещё бутылочки и смесь. Вадим не выдержал – ворвался в квартиру минут через десять, когда одетый во флисовый комбез Дёма ползал по гостиной. Феромоны моментально ударили альфе в голову – прижал Мишу к стене в коридоре и разглядывал потемневшими, почти чёрными, глазами. Крылья носа хищно раздувались, обостряя профиль, делая его звериным, а упирающийся в низ Мишиного живота стояк красноречиво говорил о том, что очень скоро последнее человеческое растворится в гормональном угаре течки. – Нам нужно ехать, – Миша пытался отстраниться, хотя поцелуи-укусы в шею начали заводить. – Иди к Кириллу. – Обязательно возвращайся, – утробно проурчал Вадим и нехотя выпустил его из своего плена. До Сени удалось добраться без происшествий, Миша рассыпался перед ним в благодарностях, а друг задал лишь один вопрос: Вадим с Кириллом? После положительного ответа Сеня погрустнел, хотя и старался не подавать виду – знакомился с сидевшим у Миши на руках Дёмой, вызвав у малыша улыбку. Сенино настроение передалось и Мише, да и на работе думать о том, что происходит сейчас в их с Вадимом супружеской спальне, было некогда. Из-за разъездов в обед пришлось задержаться, но начальник, имевший довольно неплохое представление о личной жизни ценного сотрудника, предложил ему взять корпоративный день и не приезжать завтра на работу. Миша это предложение принял, но горько усмехнулся про себя – во время течки бета не нужен. Обречённая ревность и полное бессилие накатывали волнами. Понимал, что, по сути, иного варианта у них не было, знал, что, если б не Дёма и работа, остался бы с Вадимом и Кириллом сразу, но всё равно дико переживал… Миша переделал все текущие дела, и наступил момент, когда нужно было ехать домой. Каждый шаг давался с трудом, будто на эшафот, а лифт безжалостно приближал его к тому, что он не был готов увидеть. В квартире тошнотворно пахло цитрусом и сексом, но примешивалась и другая нота, ранее Мише неизвестная и в то же время до боли знакомая, остро-пряная и тяжёлая. Аромат Вадима? Скинув верхнюю одежду, Миша прислушался, но в доме царила полная тишина. Ноги сами привели его к двери в спальню, где сейчас он чувствовал себя третьим лишним. Но не заглянуть было невозможно: Вадим с Кириллом лежали на боку, в сцепке, окружаемые хаосом смятой постели, одеяла с подушками и вовсе были раскиданы по полу. Это было красиво и естественно – не так, как Миша представлял. Покрытые лоснящейся плёнкой пота тела альфы и омеги идеально подходили друг другу линиями и изгибами, как детали искусно сделанной объёмной мозаики. Они не были похожи на животных, хотя в этой эйфории из микрооргазмов не замечали ничего вокруг. Миша, затаив дыхание, наблюдал за сценой и не сразу понял, что Вадим его позвал сорванным, хриплым голосом: – Мих, захвати смазку. Он застал Мишу врасплох – и тут же отделявшая его как наблюдателя стена рухнула. Вадим, собирая крупицы разума, о чём-то просил, а Миша лишь понял, что его ждали. Едва успел раздеться, чтобы выполнить самую необычную в сексуальном плане просьбу, а потом и сам надолго пропал в этом безумии. *** Проснулся Миша в сумерках, лишь по электронным часам определив, что сейчас вечер, а не утро, прошли почти сутки. Тёплое и ровное дыхание Кирилла щекотало кожу на груди, Мишина рука по-свойски обнимала омегу за талию, а сзади всем телом к нему прижимался Вадим. От воспоминаний о произошедшем за эти двадцать часов хотелось спрятаться – или посмаковать в подробностях, но физическая усталость взяла своё, и Миша заснул, чтобы вынырнуть из цепких объятий сна от звука удара. Кирилл, чертыхаясь, похромал в ванную – запнулся об угол кровати. Вместе с Мишей проснулся и Вадим, а упиравшийся в поясницу эрегированный член лишний раз напомнил, что про неутомимость альф не зря слагают легенды. Влажные поцелуи загривка заставили кожу покрыться мурашками, а движения руки, шарившей по Мишиному телу, намекали на вполне конкретные намерения. Не открывая глаз, Миша нащупал тюбик со смазкой и протянул его Вадиму. Тот не собирался медлить, взял контроль над процессом – и Миша вскоре, уткнувшись в подушку, заглушил стон экстаза. Вадим развернул его лицо за подбородок и накрыл губы своими, после быстрой разрядки в свои права вступила неторопливая нежность, продлявшая Мише ощущения и словно стиравшая воспоминания о третьем в их постели. – Вадим, какого чёрта! – в спальню залетел Кирилл в Мишиной футболке. С волос практически ручьём текла вода, оставляя тёмные пятна на ткани, омега держал полотенце в руке. Вадим, оторвавшись от Миши, привстал на локте и вопросительно посмотрел на него – Кирилл оттянул ворот футболки, обнажая покрывшуюся запекшейся кровью отметину чуть ниже шеи, над ключицей. Метка! – Зачем ты это сделал? – в голосе Кирилла было столько неподдельного возмущения, что Миша невольно закусил губу. Он был готов поклясться, что Вадим удивлён не меньше, только альфа, быстро вернув себе самообладание, поднял брови и спросил: – Ты что, против? В суд на меня подашь? – Охренел совсем! – воскликнул Кирилл и замахнулся на него мокрым полотенцем. – О таком спрашивать надо! Миша ловко увернулся от удара – Вадим и его кусал во время сцепки не раз, только на бетах метки заживают за считаные дни. Но Кириллу знать об этом было необязательно. Ожидаемой мести не получилось, Вадим перехватил полотенце и притянул барахтающегося и сквернословящего Кирилла к себе. Решив, что самое время тоже принять душ, Миша поднялся с кровати. – Ты куда? – не сговариваясь, спросили его Вадим с Кириллом. – За Дёмой. Сеня с тремя детьми поди уже чокнулся, – невозмутимо ответил он. Глава 8. Семья Миша, конечно же, знал о триадах, но до сегодняшнего дня не примерял это знание на себя, как и на возникшие отношения. А теперь – задумался. И по всему выходило, что соображения у Вадима на этот счёт появились раньше, чем у Миши. К сожалению, альфа, едва успев выйти на работу после бурно проведённой течки, вновь отправился в командировку, на этот раз недельную, оставив Мишу с Кириллом в подвешенном состоянии. Во всяком случае, Миша не мог понять, каким образом должны развиваться и в какую сторону теперь двигаться отношения после метки. Течка – это одно, удовлетворение физической потребности, а вот метка – абсолютно другое. Пометивший омегу альфа брал на себя ответственность. Зачастую метка считалась равнозначной официальному браку и практически полностью блокировала поползновения других альф в сторону меченого омеги. К тому же её так просто не убрать, в спорных случаях метки снимали даже по решению суда. И пусть Вадим пометил Кирилла неосознанно, в сумасшествии течки, он совершенно не собирался признавать случайность этого шага. А значит, Кирилл стал его омегой, его парой. Или частью тройственного союза, именуемого триадой, – раз альфа утверждал, что в отношениях с Мишей ничего не изменилось. Такая разновидность семьи считалась спорной, не всегда одобряемой обществом, но где-то за пределами дальнего радиуса Мишиного круга общения триады всё же встречались. За рубежом к этому относились проще и, кажется, даже регистрировали такие союзы, наравне с традиционными браками, но Миша никогда не вникал в подробности, считая, что не способен находиться в отношениях, где нужно делиться любимым с кем-то ещё. Да, он делился когда-то Костей, принимая его право на секс с другими, но готов ли он делиться Вадимом? Течка показала, что острого приступа ревности третий в постели не спровоцировал, а ещё, как Миша ранее ни пытался отрицать влечение к Кириллу, секс с омегой (первым омегой в его жизни!) оказался совершенно иным и довольно приятным. В отличие от подверженных гормональной буре альфы и омеги, Миша находился в кристально чистом сознании и прекрасно помнил, что вытворял с готовым на всё ради утоления телесного голода Кириллом, какая нежная и чувствительная у него кожа, как он ярко реагировал на каждое прикосновение… Увы, омега был в этот момент невменяем, потому сейчас Миша, невзначай наблюдая за Кириллом, думал: каково было бы повторить то же самое, но, видя чистые, не замутнённые течкой глаза, в которых горит искреннее желание? И тут же тормозил себя: неужели он в красках представляет самую настоящую супружескую измену? Или после случившегося это изменой не является? Кириллу в этом отношении было проще – очевидно, никаких конкретных воспоминаний у него не осталось, а потому он продолжал вести себя практически так же, как и до проведённой вместе течки, лишь изредка позволяя проявиться смущению. Рука Кирилла иногда останавливалась на полпути, так и не достигнув Мишиного плеча; опустившись совсем рядом на диване, омега отсаживался, создавая безопасную дистанцию. Физический контакт приобрёл другое значение: теперь любовники – не перепутаешь. Хотя в остальном отношения не изменились. А может, Кирилл просто держал покерфейс куда лучше Миши, порой демонстрировавшего полнейшее замешательство в ожидании Вадима, который, помимо всего прочего, из-за командировки избежал празднования своего тридцать второго дня рождения. Никто по этому поводу не расстроился: общаться с друзьями в такой момент Мише хотелось меньше всего, Кирилл вообще был от них не в восторге, а Вадим удовлетворился поздравлениями, направленными ему с помощью всех возможных средств связи. Миша с Кириллом, взявшим Дёму на руки, позвонили ему по видеосвязи вечером, чем очень обрадовали альфу – не распознать искреннюю улыбку было невозможно. Ни Кирилл, ни Миша при этом не пытались заговорить друг с другом о том, что жить вместе без новых договорённостей спокойно не получится. Вероятно, Кирилл тоже ждал Вадима, поскольку именно с его подачи он получил метку. По возвращении Вадима неловкость в общении сохранилась – все разговоры и дела крутились около Дёмы, который с восторгом лепетал что-то на своём языке отцу, сразу заняв место на его коленях. И хотя каждый взрослый в этой квартире осознавал необходимость разговора, совместный ужин вечером четверга прошёл в многозначительном молчании. Говорили только глаза, и Вадим, переводя взгляд с Кирилла на Мишу и обратно, наконец произнёс: – Давайте завтра отметим мой день рождения, раз уж вовремя не получилось. – Что приготовить? – оживился Кирилл. – Отдыхай, – отмахнулся Вадим. – Доставку закажем.