– Я знаю, – Миша склонился к брату, не хотел, чтобы их разговор услышали. – Круче, чем у Кравцова альфа, да? – не унимался Викуся, невольно повысив голос. – Нет, не думаю… – смутился Миша. – Как Павлуша родится, мы с Гориком тоже поедем к вам в город, я учиться буду, а Горик работу найдёт… – Брат продолжал, но Миша уже его не слушал: потерял из вида Вадима, чтобы найти его на танцполе с одним из молоденьких омег. Сердце кольнуло острой иглой, но Миша справился с собой, глубоко вздохнув и вернувшись мыслями к щебетанию Викуси, который торопливо облизывал пересохшие губы и делился даже не планами, скорее, мечтами, поскольку не имел ни малейшего представления о том, как воплотить их в жизнь. Танцпол вновь оживился бодрыми басами, но Вадим на место не вернулся – с беззаботным видом зажигал, показывая, насколько хорошо он двигается. Миша, как оказалось, тоже пользовался успехом – и потому, что выглядел брутальнее альфьей молодёжи, и потому, что был слишком хорошо одет. Вадим, ловя его взгляды, игриво подмигивал и улыбался, пока вновь не начался медленный танец. У каждого из них было по партнёру, но именно сейчас Миша отдал бы всё, чтобы танцевать не с вызывающе одетым омегой, а с Вадимом. Своим альфой, к которому совсем не невинно прижимался ещё один одноклассник Викуси. Руки Вадима так непринуждённо и естественно лежали на соблазнительных изгибах, что аж в глазах потемнело. Лёгкое настроение мгновенно улетучилось, и Миша увлёк своего омегу в другой угол зала, чтобы Вадим не попадался на глаза. Не дожидаясь последних аккордов, он вышел на улицу, в дверях столкнувшись с пьяно гогочущими дружками Егора. Внезапный приступ собственной абсолютной ничтожности был немного погашен прохладным вечерним воздухом. Нависшее над городом синеющее небо на фоне чёрной графики пятиэтажек безразлично приняло Мишу в свои объятия – и он, скрываясь от огней и музыки кафе, прямо по затоптанному газону пошёл к виднеющейся в кустах сирени металлической лавочке. Естественное освещение детской площадке составлял лишь десяток жёлтых окон, и Миша, посчитав, что не рискует быть кем-то замеченным, сел и подтянул ноги к себе. Конкретных мыслей не было – только то, что он лишний. Лишний на этом празднике. Лишний в жизни Вадима. Ведь из-за него альфа поссорился с родителями и не собирается жениться на омеге. Даже если они и заведут ребёнка, Миша никогда не сможет стать сыну альфы полноценным папой… – Куда сбежал? – запыхавшийся Вадим, судя по голосу, был зол. – Подышать вышел, – отозвался Миша, подняв глаза. – Мих, что это за комплекс беты, я не пойму? – Вадим оседлал скамейку, повернувшись к нему лицом. – Ты о чём, Вадь? – Мише не хотелось развивать эту остро ранящую тему, потому изобразил полное непонимание. – Ты знаешь, о чём, – рыкнул Вадим. – Я просто с ними танцевал. Просто. Слышишь? – Слышу, – эхом повторил Миша. – Тогда к чему эти драмы, Миш? – Вадим подскочил на ноги, нос итальянского ботинка пропахал влажный песок. – Что ещё мне сказать и сделать, чтобы ты понял, что мне нужен только ты? – Тебе нужен омега. – Миша уткнулся носом в колени и сжался, будто ожидал физического удара, но всё равно не колебался перед тем, как сказать эту страшную фразу. Когда-нибудь её всё равно нужно было облечь в слова. – Мне нужен ты, Миш. – Боевой настрой испарился, в голосе Вадима заарканенной птицей трепыхалось отчаяние, он вновь опустился на скамью и невидящим взглядом уставился на дом напротив. – Перестань, я же живой человек… Я люблю тебя… Не выдержав, Миша резко повис на его шее и, сглотнув режущий горло комок, сказал: «Я тоже тебя люблю». Сколько они так сидели, обнявшись и слушая тишину – шум доносился только со стороны кафе, – Миша не заметил. Ему теперь было больно вдвойне – потому, что сделал больно ещё и Вадиму. За бронёй настоящего альфы пряталось нежное сердце. Сердце, которое неистово жаждало любви – и даже тут Миша оказался несостоятелен… Инцидент был исчерпан – перед финалом празднества они вернулись в кафе, но теперь танцевали только друг с другом. Вадим перешёл на более крепкие напитки, и во время последнего танца Мише казалось, что тот переходит все рамки приличий. Правда, волновал этот факт только его – публика дошла до той степени опьянения, когда поведение окружающих заботить уже не может. Проводив побледневшего от изнурения Викусю с только вошедшим во вкус свадебной свистопляски Егором домой на такси, гости продолжили. Смысла оставаться не было никакого, но сказать об этом Вадиму Миша не успел – тот, предвосхищая предложение, стянул со стола непочатую бутылку шампанского и взглядом показал на выход. И вновь прохлада отрезвляла, а алкогольный напиток с кисло-сладким вкусом и дрожжевым послевкусием – опьянял. Слова Вадима о любви ещё звенели в голове – и Миша отпустил себя: дурачился, нескладно запевал недавно услышанные песни, убегал от Вадима, чтобы тут же оказаться пойманным. Они шли в обнимку, пошатываясь и нарушая гармонию тихой и редко высветленной фонарями ночи. Вадим смешно подвывал, подыгрывая, потом поперхнулся шампанским – вытер губы рукавом своего дорогого костюма. Последний глоток оставил Мише – заставил открыть рот и влил капли хмельной влаги, как голодному птенцу, а потом припечатал пьяным и беззастенчивым поцелуем. Миша не солгал сегодня – он действительно любит Вадима. А значит, не имеет права отравлять жизнь любимого человека сомнениями, так он делает хуже обоим, не только себе. Уже в узком коридоре гостиницы, наплевав на сонного сотрудника на ресепшене, Вадим прижал Мишу к стене. Его ноздри раздувались, а в потемневших глазах уже не осталось ни капли трезвой разумности. В лифте альфа обнюхивал Мишу, ощупывал ягодицы, яростно сжимая пальцы, с шипением пропуская воздух сквозь зубы. Не с первой попытки открыв замок, Вадим втолкнул его в номер, тут же повалив на пол и подмяв под себя. Ногой захлопнув дверь, он начал бесцеремонно стягивать с Миши брюки вместе с трусами. Тяжёлая ладонь легла на лопатки, заставив максимально прогнуться, клацнула пряжка ремня, вжикнула молния. Вадим шумно сплюнул себе на член и начал резко входить. Миша, пережидая боль, пытался расслабиться в этом бешеном ритме. Он не потерял контроль от выпитого, но даже не думал сопротивляться: от него пахло омегами – его брали как омегу. Глава 3. Законы природы Свободная планировка стометровой квартиры позволяла как можно эффективнее устроить её под себя, поэтому Миша с Вадимом ещё до получения вожделенных ключей обратились в рекомендованную коллегами последнего фирму для подготовки дизайн-проекта. Миша, ещё не осознавший, что в скором времени переселится в значительно более просторное, чем студия, жильё, во время обсуждения лишь кивал, у Вадима же было вполне чёткое понимание, чего он хочет от новой квартиры. Альфа подчёркивал и то, что новоселье должно состояться в кратчайшие сроки – лучше доплатить за срочность, чем ждать несколько месяцев. В общем, после подписания акта приёма-передачи практически сразу начались работы по переносу стен и коммуникаций – бригада строителей нашлась через эту же фирму, и к ней каких-либо претензий не возникало. Зато в том, что касалось непосредственно интерьера, к общему знаменателю прийти было сложно – все предложения дизайнера Вадим воспринимал в штыки, а довольно молодому омеге никак не получалось уловить, чего же, собственно, надобно столь взыскательному клиенту. Особенно Вадим переживал из-за убранства кабинета – его личной комнаты, которую удалось выкроить вдобавок к двум спальням. Миша не совсем понимал, зачем кабинет альфе, который по двенадцать часов в сутки находится на работе, но не спорил – всегда был безразличен к бытовой стороне жизни, потому продолжал молча наблюдать за препирательствами Всеволода и Вадима, который, в отличие от многих альф, скидок слабому полу не давал. Разве что только собственному папе. Общие друзья иногда называли Вадима омеганенавистником, но тот отшучивался, объясняя, что просто не видит причин, по которым нужно уступать омегам в принципиальных вопросах, если повсеместно провозглашается равенство полов. Формально он был прав, но если сам Миша по работоспособности и темпераменту мог ещё сойти за альфу (то есть старался от Вадима не отставать), то приравнивать большинство омег, которых он знал, к альфам и бетам было некорректно – они всё равно казались совершенно другими, словно выходцами с другой планеты. Правда, близко Миша общался только с Сеней – да и то излишней откровенностью их регулярные беседы не отличались. За эти годы, несмотря на, в общем-то, благополучную личную жизнь, он своего мнения не поменял: бете с омегой ловить абсолютно нечего. Хотя это не мешало получать эстетическое наслаждение: хрупкие, гармоничные силуэты омег привлекали ничуть не меньше, чем мускулистые фигуры альф. Ну, или одного альфы – Миша не засматривался на других, Вадим заполнял всё его жизненное пространство. Не прошло и пары месяцев с начала ремонтных работ, как сотрудничество с дизайнером закончилось – сославшись на загруженность, Сева передал их квартиру другому специалисту. Директор фирмы заверил, что тот гораздо опытнее и в плане дизайна, и в плане общения с клиентами – правда, тоже является омегой. Честно говоря, Миша чувствовал себя не очень комфортно из-за поведения Вадима по отношению к Севе, даже занервничал, когда понял, что на встречу с новым дизайнером ему придётся ехать одному – в последний момент Вадима вызвали на крайне срочное и безотлагательное совещание со столичными коллегами. Август в этих широтах был скорее осенью, чем летом, и Миша поблагодарил мироздание за то, что во двор новостройки ещё запускают машины: после окончательного заселения шлагбаум закроется и нельзя будет встать у подъезда, только на подземной парковке. Конечно, оттуда можно подняться в квартиру, но, если приехал на полчаса и собираешься сразу же уезжать, придётся оставить машину за пределами огороженной высоким кованым забором территории. И, естественно, идти несколько десятков метров под мерзким моросящим дождём, как сегодня. Поёжившись и подняв воротник ветровки, Миша быстрым шагом направился к крыльцу, лишь боковым зрением заметив смутно знакомую красную машину. С июня он подобных в городе не видел, но трещина на зеркале нет-нет да и напоминала о случившемся, потому возле массивной входной двери Миша обернулся ещё раз, чтобы посмотреть на предполагаемую обидчицу. Дом был достроен совсем недавно, потому перебои и с электричеством, и с водой, и с работой лифта случались довольно регулярно. К счастью, Мише повезло, и лифт работал – от вида на город с двадцать первого этажа, безусловно, захватывало дух, но подниматься по лестнице было довольно тяжело даже для находящегося в неплохой физической форме человека. Обшитая фанерой кабина встретила древесным ароматом с ноткой едва уловимого цитруса, что могло оказаться банальным совпадением, но Миша, оказавшись у затянутой в плёнку двери квартиры, понял, что это не так – к нему направился тот самый омега из пробки. – Вадим? – спросил он, бросив оценивающий и полный сомнений взгляд. – Михаил, – представился Миша. – Я второй хозяин квартиры. Вадим задерживается. – Очень приятно, Кирилл, – поджал губы тот и протянул руку для приветствия, тут же изменив тон: – Всеволод передал мне материалы по проекту, но я хотел бы согласовать всё заново. Естественно, Кирилл Мишу не узнал, а тот посчитал, что напоминать о мини-ДТП не стоит. Дизайнер сейчас был одет не так вызывающе, как в начале лета, неизменными оставались лишь иссиня-чёрные длинные волосы, яркий макияж глаз и высокие каблуки, которые не мешали Кириллу ловко передвигаться среди залежей стройматериалов и мусора. Рабочие его тоже знали хорошо – приветливо здоровались, но не упускали шанса поглазеть на упругую задницу, обтянутую тёмно-матовой тканью офисных брюк. Единственное место, где в хаосе ремонта можно было приземлиться и обсудить проект, нашлось возле окна. Импровизированное сиденье, созданное из европоддона и накинутого на него усыпанного крошкой и строительной пылью пледа, не было пределом мечтаний, но выбирать не приходилось, и Миша, для видимости отряхнув его ладонью, сел. Кирилл последовал его примеру и положил на колени тонкий ноутбук, который достал из стильной и тоже чёрной сумки. Пальцы уверенно легли на клавиатуру, отбивая чечётку. Маникюр и в этот раз был заметным – градиент чёрного и красного. Миша даже кожей ощущал неловкость в компании омеги и поэтому выжидающе молчал – от необходимости поддерживать беседу его избавил завибрировавший телефон: Вадим написал, что сможет приехать через полчаса. Об этом Миша тут же сообщил Кириллу, который, прикусив губу, согласился подождать. Сейчас, без удушающей жары, цитрусовый запах казался приятным – и вновь Мише показалось, что он не совсем подходит к вызывающей внешности омеги. Нос с горбинкой, голос с лёгкой хрипотцой, будто из-за курения. Только глаза Кирилла отличались – были светлыми, почти прозрачными, с золотистым оттенком, в них отражалось пыльное панорамное окно с не менее серым дождливым пейзажем. От нечего делать Миша поднялся на ноги и начал осматривать квартиру – по странной иронии, ближе всего к завершению отделки оказался именно кабинет Вадима: уже был закончен монтаж электрики, стены выкрашены в глубокий синий цвет. Кирилл молча цокал по ламинату следом, даже спиной Миша чувствовал некоторую недосказанность, но расспросов не последовало до самого прибытия Вадима, который, невольно принюхавшись, поморщился, как от кислого, и сухо поприветствовал Кирилла. Перед этим альфа, конечно, успел слегка приобнять Мишу – как и всегда, но это не осталось незамеченным Кириллом, который, похоже, вместе с этим нехитрым жестом получил ответы на все свои вопросы. С Вадимом дизайнер держался по-деловому, даже не пытался заигрывать в омежьей манере, и тот, в свою очередь, тоже расслабился – склонившись к бликующему экрану ноутбука высказывал замечания. Миша в этом процессе участия практически не принимал, смотрел безразлично за медленным наступлением темноты на осенний город. Лето уже сдало свои позиции: листья сиротливых деревьев вдалеке желтели и осыпались на глянцево-мокрый асфальт и газоны. – Я занимаюсь в этом доме ещё одной квартирой на четырнадцатом этаже, практически аналогичная планировка, только вместо кабинета – детская, – Кирилл сообщил об этом как бы невзначай, но Миша внутренне подобрался: даже посторонний омега считает необходимым подчеркнуть, что у альфы отношения с бетой, который не может иметь детей. – Со временем переделаем в детскую гостевую спальню, – немного раздражённо ответил Вадим. Он вообще мог добавить, что назначение комнат – личное дело хозяев квартиры, но сдержался, дождался ухода Кирилла, только в лифте посетовав, что в фирме все дизайнеры омеги. – У омег воображение богаче, – ответил Миша. – И они предназначены создавать уют. – Ага, особенно Кирилл в образе омеги-вамп средней степени потрёпанности, – усмехнулся Вадим. – Главное, чтобы был нормальный как дизайнер, – пожал Миша плечами. – Мих, внешний вид говорит о многом, – скривился Вадим. Миша сразу почувствовал, что просто не будет: если Сева был юным и, можно сказать, даже стеснительным, потому, нервничая и стараясь выполнить все пожелания Вадима, частенько ошибался, то Кирилл во многих вопросах настаивал на своём, аргументируя, почему то или иное решение, с его точки зрения, кажется единственно правильным. Вадим не был знаком с премудростями дизайнерского дела, потому ему приходилось соглашаться, что не лучшим образом отражалось на ситуации в целом: уступать омеге хоть в чём-то ему претило. Мише же оставалось следить за противостоянием со стороны и предвкушать скорый переезд: с Кириллом дело двигалось значительно быстрее, чем с Севой. Конечно, к восьмилетней годовщине совместной жизни закончить ремонт не удалось – дату они всегда отмечали вдвоём. В этом году прогулкой по осенней набережной и посиделками в ближайшем кафе. Вадим, вопреки обыкновению, был довольно апатичен – переживал из-за повисшего в воздухе вопроса о повышении, потому не обратил внимания на Мишу, который увлёкся иллюминацией исполинского колеса обозрения, но не стал настаивать на том, чтобы прокатиться, хотя сама идея увидеть вечерний город с большой высоты ему показалась привлекательной. Русло диалога плавно перетекло от работы к новой квартире – Вадим нехотя признавал, что Кирилл своё дело знает, но продолжал негативно отзываться о внешности омеги, который выглядел так, словно специально и в агрессивной манере притягивал внимание альф. – Зато пахнет хорошо, – возразил Миша, внезапно пожелав восстановить справедливость. Кирилла он воспринимал нейтрально, совершенно без симпатий, слишком тот был не похож на омег из его круга общения, просто нарочитая предвзятость Вадима начинала раздражать. – Ты тоже чувствуешь? – Казалось, альфа был немного удивлён, если не сказать смущён. – Ну да, – кивнул Миша, отхлебнув чая из толстостенной кружки. – Я думал, ты не ощущаешь феромоны… – Альф нет, омег немного, – признался Миша. – Кстати, на следующей неделе должны привезти стол для кабинета, – резко сменил тему Вадим. – Какие-то сложности с поставкой возникли… Миша даже немного растерялся из-за такого внезапного перехода, но никак это не прокомментировал – реакция Вадима на многих омег его расстраивала настолько, что он гнал плохие мысли как можно дальше. Старался сдержать данное на свадьбе Викуси обещание не отравлять ни себе, ни своей паре жизнь пустой ревностью. Вадим и правда поводов не давал – скорее наоборот, искал и наконец-таки сумел найти повод упрекнуть Кирилла в непрофессионализме, когда обнаружил, что модель доставленного стола не соответствует тому, что он изначально выбрал. Ошибка обнаружилась уже после сборки – и спровоцировала довольно эмоциональный разбор полётов. Миша в этот момент находился на работе, потому услышал возмущения Вадима уже постфактум.