– Такое впечатление, будто звук раздается под нами. – Может, и нет, – возразила Зоя. – Акустика обманчива. Мал прошел дальше по проходу. – Нет, он прав. Должно быть, в той части туннеля провалился пол. Нам потребовалось почти два часа, чтобы найти их и откопать – Толя рыл почву, Мал выкрикивал указания, шквальные поддерживали стены туннеля воздухом, а я обеспечивала тусклое освещение, в то время как другие встали в линию, чтобы передавать по цепочке камни и песок. Когда мы откопали Стигга и Сергея, они были покрыты грязью и почти без сознания. – Понизил пульс, – хрипло пробормотал Сергей. – Замедлил дыхание. Тратить меньше воздуха. Толя и Тамара привели их в чувство, разогнали сердцебиение и наполнили легкие кислородом. – Мы думали, вы не придете, – невнятно сказал изможденный Стигг. – Почему? – удивленно воскликнула Женя, осторожно смахивая грязь вокруг его глаз. – Он сомневался, что вам есть до нас дело, – ответил Хэршоу позади меня. Послышались тихие возражения, некоторые виновато переглянулись. Я действительно считала Стигга и Хэршоу чужаками. А Сергей… что ж… мы давно уже его потеряли. Никто из нас искренне не пытался с ними сблизиться. Когда Сергей и Стигг достаточно оправились, чтобы двигаться, мы вернулись в уцелевшую часть туннеля. Один за другим шквальные отпустили свою силу, и мы ждали, выдержит ли потолок, чтобы они могли отдохнуть. Затем смахнули пыль и грязь с лиц и одежды друг друга, насколько это было возможно, и передали флягу кваса по кругу. Стигг вцепился в нее, как ребенок в бутылку с молоком. – Все в порядке? – спросил Мал. – Лучше не бывает, – дрожа ответила Женя. Давид поднял руку. – А у меня бывало. Все рассмеялись. – Что? – спросил он. – Как ты это сделала? – поинтересовалась Надя у Зои. – Тот фокус со звуком? – Всего лишь один из способов создания акустической аномалии. Мы часто играли так в школе, чтобы подслушивать разговоры людей в других комнатах. Женя фыркнула. – Ну, кто бы сомневался. – Можешь показать, как это сделать? – попросил Адрик. – Если мне будет очень скучно. – Шквальные, – обратился Мал, – вы готовы двигаться дальше? Все кивнули. Их лица светились, как часто бывает после использования силы, но я знала, что они уже на пределе своих возможностей. С полмили они поддерживали тонны камней над нами – им требовалось больше пары минут передышки, чтобы восстановиться. – Тогда давайте выбираться отсюда, – сказал Мал. Я осветила путь, по-прежнему испытывая опасения по поводу того, какие сюрпризы могут нас ждать впереди. Мы шли осторожно, со шквальными начеку, петляя по туннелям и проходам, пока я окончательно не потеряла ориентацию в пространстве. Мы далеко отклонились от курса, который проложили Давид с Малом. Каждый звук казался усиленным. Каждое падение камешков заставляло нас остановиться, застыть в ожидании худшего. Я пыталась думать о чем угодно, кроме веса грунта над нами. Если земля рухнет, а шквальных подведет сила, нас раздавит, и никто даже не узнает. Мы будем как полевые цветы, зажатые между страницами забытых книг. Постепенно я начала замечать, что мои ноги стали больше напрягаться – уклон почвы пошел вверх. Послышались вздохи облегчения, несколько тихих и радостных восклицаний, и уже меньше чем через час мы столпились в каком-то подвальном помещении, глядя снизу вверх на крышку люка. Земля здесь была влажной, местами собирались лужицы – признак того, что мы находимся рядом с речными городами. При свете, идущем из моих ладоней, мы заметиил, что каменные стены пошли трещинами, но был ли ущерб давним или нанесен недавними взрывами – кто знает. – Как ты это сделал? – спросила я Мала. Он пожал плечами. – Так же, как и всегда. На поверхности есть дичь. Я просто отнесся к этому как к охоте. Толя достал из кармана пальто старые часы Давида. Интересно, когда он их заполучил… – Если эта штука правильно показывает время, солнце уже давно зашло. – Их нужно заводить каждый день, – предупредил Давид. – Я знаю. – Ну, так ты их завел? – Да. – Тогда время точное. Я задумалась, не стоит ли напомнить Давиду, что кулак Толи примерно того же размера в окружности, что и его голова. Зоя фыркнула. – С нашим везением кто-то непременно решит устроить полночную мессу. Большинство входов и выходов из туннелей находились в святых местах – но не все. Мы могли оказаться в апсиде церкви или дворике монастыря, или же высунуть головы из подпола в борделе. «И вам доброго дня, сударь». Я подавила безумный смешок. Усталость и страх плохо влияли на мой рассудок. Что, если кто-то поджидает нас наверху? Что, если Апрат снова переметнулся на другую сторону и натравил на нас Дарклинга? Я не могла рассуждать здраво. Мал считал, что взрывы в туннелях были случайным нападением, и это единственное, что имело смысл. Апрат не мог знать, где и когда мы окажемся. И даже если бы Дарклинг каким-то чудом пронюхал, что мы направляемся в Раевость, зачем использовать бомбы, чтобы выкурить нас на поверхность? Он мог просто подождать, пока мы выйдем сами. – Идем, – сказала я. – Я начинаю задыхаться. Мал подал сигнал Толе с Тамарой, чтобы они встали по бокам от меня. – Будьте начеку, – сказал он им. – Уводите ее при любом намеке на опасность. Бегите по туннелям на запад так далеко, как только сможете. Только когда мы начали подниматься по лестнице, я вдруг поняла, что все ждали, чтобы он пошел первым. Близнецы были более опытными бойцами, а Мал – единственным отказником среди нас. Так почему же он брал на себя основной риск? Мне хотелось окликнуть его, сказать, чтобы был осторожным, но это прозвучит абсурдно. «Осторожность» – больше не наш метод. На вершине лестницы он подал мне знак, и я погасила свет, погружая всех во тьму. Послышался удар, звук несмазанных петель, затем тихий шорох и скрип открывающегося люка. Было темно, криков со стрельбой не последовало. Мое сердце рвалось из груди. Я прислушивалась к шорохам, которые издавал Мал, подтянувшись наверх, к его шагам над нами. Наконец раздался чирк спички, и через люк полилось сияние. Мал дважды свистнул – все чисто. Один за другим мы выбрались наверх. Когда я высунула голову через люк, по моей спине пробежали мурашки. Комната была шестиугольной, стены вырезаны из чего-то похожего на синий лазурит, каждая покрыта деревянными панелями, на которых нарисованы разные святые; их золотые нимбы блестели в свете фонаря. Углы густо укутаны молочной паутиной. Фонарь Мала стоял на каменном саркофаге. Мы попали в склеп. – Чудесно, – сказала Зоя. – Из туннеля в гробницу. Что дальше, выход в скотобойню? – Мезле, – отозвался Давид, указывая на одно из имен, вырезанных на стене. – Они были древним родом гришей. Одна из них даже училась в Малом дворце, прежде чем… – Прежде чем все умерли? – участливо предположила Женя. – Зива Мезле, – тихо произнесла Надя. – Она была шквальной. – Нельзя ли помянуть ее где-нибудь в другом месте? – спросила Зоя. – Я хочу поскорее уйти отсюда. Я потерла руки. Ее слова не лишены смысла. Дверь была сделана из тяжелого железа. Толя и Мал навалились на нее плечами, шквальные выстроились позади них, вытянув руки, а инферны – кремни. Я заняла позицию позади всех, приготовившись орудовать разрезом, если появится необходимость. – На счет три, – скомандовал Мал. У меня вырвался смешок. Все обернулись. Я залилась краской. – Ну, мы скорее всего на кладбище, и сейчас выбежим из гробницы. Женя хихикнула. – Если там кто-то есть, мы их напугаем до чертиков. Мал сказал с легкой улыбкой: – Верно подмечено. Давайте еще дружно завоем «у-у-у-у-у-у-у». – Затем улыбка исчезла. Он кивнул Толе. – Не высовывайся. Он закончил отсчет, и они принялись толкать. Болты застонали, и двери склепа распахнулись. Мы ждали, но нас не встретили криками тревоги.