Они стояли друг напротив друга. Герцог – слишком взбешенный и натянутый, как струна, не очень трезвый, легкая добыча, и Ролан, расслабленно-спокойный. — Нам лучше заключить союз, чтобы вместе исправить вашу глупость, Ваше Высочество, — Ролан отступил на шаг и убрал руку с эфеса, — а дальше Диану стоит предоставить ее судьбе. — Вы хотите ее себе, — твердо сказал герцог, — я не верю вам. — Жаль. — Ни один человек не стал бы лезть в это дело, если бы оно не затрагивало его лично! Гораздо проще взять письмо и скакать в Париж, пока я занимаюсь всем остальным! Я найду способ убедить ее. А что до Вермандуа, то я не худшая партия! — Возможно. Но Диана и ее опекуны решили иначе. — Вы надеетесь убедить ее выйти за вас, — повторил герцог. Глаза его пылали гневом и ревностью. — Нет. Но спорить было бесполезно. Ролан видел перед собой такого же безумца, каким был он сам. Только он лучше умел владеть собой и не доверялся вину, особенно когда дело шло о жизни и смерти. Герцог выхватил шпагу из ножен, и сталь сверкнула в свете свечей. Ролан едва успел уклониться от предательского удара. В его руках тоже сверкнула шпага, и они закружили по комнате, обмениваясь изредка ударами. Ролан явно превосходил герцога в умении владеть шпагой и боевым опытом. Ему достаточно было нескольких минут, чтобы разбить всю защиту соперника и одним удачным ударом в сердце уложить его на ковер. Вокруг растеклось алое пятно. Герцог лежал, раскинув руки, и глаза его стекленели. — Передай ей…, — он едва шевелил губами, и Ролан наклонился совсем низко, чтобы расслышать его слова, — передай ей, что она стоит того, чтобы за нее умереть… Ролан дернул плечом и сунул шпагу в ножны. — Я не хотел этого…, — сказал он, — но вы сами вынудили меня… В дверь, которую он предусмотрительно запер, когда вошел, раздался стук, загудели голоса. Ролан распахнул окно, влез на подоконник и спрыгнул прямо на мостовую. Через секунду рядом с ним оказался Морис с лошадьми. Когда слуги ворвались в комнату, Ролан уже завернул за угол ближайшего переулка и скрылся из виду. Глава 11. Монастырь Святого Доминика Монастырь Святого Доминика с высокой четырехугольной башней располагался в самом центре города. Ролан долгое время ходил вокруг него, изучая все входы и выходы. Потом зашел в церковь, побродил по дворику, и, в конце концов, нанял мальчишку, который весь вечер заглядывал в окна подвалов, чтобы выяснить, за которым из этих окон скрывается Диана. Ролану повезло. Вскоре мальчишка обнаружил Диану за одной из низких решеток, и Ролан долгое время стоял напротив нее, а потом обвязал записку вокруг камня и ногой пнул его в отверстие между прутьями. "Как называется ваш родной город? Р" Ответ пришел через несколько минут. Камень аккуратно лег на мостовую недалеко от окошка. "Виттория. Д" Он ушел, сжимая камень в руке. Тот самый, которого еще несколько минут назад касалась рука Дианы. Задуманный им план был дерзок, безрассуден и практически невыполним. Но именно это и нравилось Ролану больше всего. Никто не мог бы заподозрить его в том, что подобное вообще возможно. Он, как всегда, сделал ставку на внезапность. Размышляя о положении Дианы и возможных ходах, Ролан пришел к выводу, что никакие прямые методы не позволят ему вызволить Диану из лап доминиканцев. Обвинение, которое в сердцах кинул влюбленный герцог Гренада, было слишком серьезным. Выдав ее за самозванку, герцог отрезал все пути назад. Никто никогда не слышал о дочери герцога де Бурбон дАжени, ибо он исчез много лет назад, сразу после фронды, и дочь его родилась на Кубе, где он жил если не тайно, то без особой огласки. Да и даже предположив, что запрос будет отправлен вице-королю, доказать, что самозванка, сидящая в тюрьме монастыря святого Доминика по обвинению в колдовстве, и есть эта самая Диана дАжени практически невозможно. Всем было известно, что герцог де Бурбон отбыл в сторону Бордо, поэтому вряд ли его дочь могла вдруг оказаться в самом сердце Испании. Бродя утром вокруг монастыря, Ролан решил, что есть только один путь. Возможно, он слишком опасен. Возможно — безрассуден. А кто-то бы сказал, что план его — глупое рыцарство и ланселотство. Но другого плана у него не было, поэтому он вернулся в гостиницу и поделился своим планом с Морисом. Тот принялся его отговаривать, даже умолял, стоя на коленях, отказаться от безумной затеи, но Ролан только посмеялся над ним. — Иди на рынок и купи одежду себе и донье Диане. Мне не показывай. Путь, которым ты доставишь донью Диану во Францию, я так же знать не должен. — Господин, я даже не знаю, в какой стороне эта Франция! — воскликнул Морис, но Ролан был непреклонен. Пока Морис был на базаре, он раздобыл карту и долго пытался втолковать Морису, что это такое и как этим пользоваться. Потом плюнул и просто на словах обрисовал все возможные пути. Морису пришлось смириться с безрассудством своего господина, который смотрел на него с усмешкой и от всех разумных возражений просто отмахивался. Они вернулись обратно к монастырю, и долго ходили вокруг да около. Изучая все входы и выходы монастыря св.Доминика Ролан и Морис выяснили наличие в монастыре определенной касты братьев-молчальников. Эти братья отличались особым религиозным рвением. Они носили черную повязку на руке в знак принятия обета, и при входе в монастырь никто не мог их остановить. Ролан расценил это как великое везение. Вечером они выследили одного из братьев, оглушили ударом по голове, сняли с него одежды, а самого связали и заперли в шкафу в своей комнате. Морис должен был выпустить его в тот день, когда они с Дианой будут покидать Толедо. — Если не забуду, — усмехнулся Морис. Надо признать, что монах воспринял свое пленение совершенно спокойно. Он только смотрел на Ролана со смесью жалости и презрения, но ни слова не сорвалось с его губ. Надев его одежды, Ролан подошел к зеркалу. На него смотрел монах-доминиканец в бело-черных одеждах, с длинными четками черного дерева у пояса, с черным капюшоном, почти полностью закрывающим лицо. И черной повязкой на руке. Брат-молчальник. Сердце бухнуло в живот от мысли, что сегодня на закате он будет уже там. В монастыре. — Морис, — он обернулся к слуге, который тоже разглядывал его со смесью страха и любопытства, — ты готов? Повтори все, что ты должен делать. Морис кивнул на кровать, на которой были разбросаны и прикрыты покрывалом, чтобы Ролан не видел, купленные им одежды. — Я жду донью Диану здесь. Мы переодеваемся и идем туда, куда я решу ее вести. Я справлюсь, господин. Вы можете рассчитывать на меня. Ролан кивнул. — Я даю вам десять дней. Постарайтесь за это время добраться до границы.