Герцог де Савуар ждал ее в коридоре, ведущем в ее комнату на третьем этаже, спрятавшись за колонной. Диана шла к себе, платье ее разлеталось от быстрой ходьбы. Она устала и хотела как можно скорее оказаться в постели. Или хотя бы как можно дальше от королевской гостиной. Ее ужасно раздражал двор, ее раздражали люди, летящие на ее красоту, как пчелы на мед. Она понимала, что им все равно, кто она на самом деле, им нужна только ее красота. Им хочется, чтобы она улыбалась им, и это поднимет их престиж. Им хотелось, чтобы она танцевала с ними, и это подняло бы их престиж вдвойне. Сегодня она снова танцевала с королем, который просил Марию выделить Диане роль в ее новой пьесе. Диана видела, как вспыхнули ненавистью глаза Марии. Она видела, как другие женщины тихо шипят от ненависти. Да, это был ее крест — ненависть женщин. И она благодарила Бога, который послал ей Луизу, совершенно равнодушную и к общественному восхищению, и к ее красоте. — Прошу вас, Диана, выслушайте меня! Она резко остановилась, и платье взметнулось в верх, открывая лодыжки. Диана стояла лицом к лицу с герцогом де Савуар. Его светлые волосы казались рыжими в свете свечей, а темные глаза смотрели с мольбой. — Вы совершенно неуловимы, мадемуазель дАжени..., — он сделал шаг вперед, и Диана отступила на шаг. Герцог сдвинул брови, поняв, что она боится его, — Диана, прошу вас, не бойтесь. Я не причиню вам вреда. Я клянусь, что не сделаю ничего против вашей воли! Она молчала. — Диана, какие слова убедят вас в моих искренних чувствах? Я клянусь, что не коснусь вас, вы можете верить моему слову. — Хорошо. Но здесь не самое удачное место для беседы. Будет большой скандал, если нас увидят наедине в полутемном коридоре, — Диана попыталась пройти мимо, но он загородил ей путь. — Нас никто не увидит. Он нажал на деталь декора, и тут же в нише отворилась небольшая дверца. — Прошу вас, Диана. Диана стояла, замерев. Ей было невероятно любопытно узнать, что находится за потайной дверцей, но было совершенным безумием идти туда с влюбленным в нее мужчиной, хоть и клявшимся в чистых намерениях. Видя, что она колеблется, герцог протянул ей руку. — Диана, я обещаю, что мы будем сидеть в разных частях комнаты. Я просто хочу поговорить с вами. А на выходе я покажу вам, как открывать дверцу. Было бы выше ее сил сопротивляться такому соблазну. Диана первой вошла в узкую дверцу, которая тут же закрылась, когда оба они оказались внутри комнаты. В кромешной тьме Диана не видела даже его лица, хотя стояли они очень близко друг к другу. Тут герцог сделал несколько шагов на ощупь, зажег свечи. Огонь осветил маленькую комнатку с кроватью и круглым столиком, вокруг которого стояли четыре стула. Окон в комнате не было. Диану смутило наличие кровати, поэтому она быстро обернулась к нему. — Покажите сначала, как она открывается. Он покорно нажал на элемент рисунка на стене, дверь тут же растворилась. Потом он показал рычаг, замаскированный под ажурный лист, который нажимал, чтобы открыть дверь из коридора. Диана немного успокоилась, и согласилась сесть за круглый стол напротив герцога. Их разделяли горящие свечи. Диана смотрела сквозь огоньки на сидящего напротив человека и размышляла, что же она к нему чувствует. Он был весьма хорош собой, но Диану вряд ли можно было бы соблазнить красотой. Ролан де Сен-Клер гораздо красивее герцога, от него так и веет мужеством, уверенностью, азартом. А герцог был человек мягкий, и улыбка у него обезоруживающе ребяческая. Ролан же... Диана вдруг одернула себя, задав себе вопрос, почему она постоянно всех сравнивает с Роланом. Ответа не было, и она запретила себе о нем думать. — Я люблю вас, — сказал герцог без всяких вступлений, смотря на нее сквозь огонек свечей, — это как наваждение, Диана. Я не могу ни есть, ни спать, я все время думаю о вас. Если вы не согласитесь выйти за меня замуж, я, наверное, сойду с ума. Я вижу вас повсюду, в каждой женщине ищу ваши черты. И во снах моих тоже вы. Диана, прошу вас, сжальтесь надо мной. Я умоляю вас облегчить мои страдания. Он встал на колени перед ней и молча ждал, опустив голову. Диана закрыла глаза. Нет. Она совсем не любила этого человека, она была мало знакома с ним, и она была помолвлена с другим. С тем, с кем хотел отец. Она помнила, как радовался отец ее помолвке с герцогом де Вермандуа. И пусть они перемолвились всего парой слов, Диана не собиралась снова предавать отца и отказываться от его выбора. Один раз она уже совершила глупость, ослушавшись отца. Больше она такой глупости не сделает. Она встала: — Я прошу простить меня, месье. Я не могу ответить на ваши чувства. И я не могу ослушаться отца, который приказал мне выйти замуж за другого. Даже несмотря на то, что он в могиле. Вернее так. Именно потому, что он в могиле. Я обязана исполнить его последнюю волю. Лицо герцога де Савуар исказилось. Диана испугалась, она никогда до этого не видела такой боли, что отразилась в его глазах. Диана не любила причинять боль, ей не нравилось быть причиной страданий. Она не хотела, чтобы этот молодой человек, красивый, знатный, испытывал страдания из-за ее отказа. Зачем она только пошла с ним в эту комнату? — Нет, — прошептал он одними губами. — Я не могу..., — Диана попятилась, но он схватил ее за руку, и сжал так, что ей стало больно. — Диана! Вы не откажете мне. Это совершенно невыносимо! Я буду умолять кардинала, который теперь ваш покровитель, чтобы он разорвал эту помолвку. Я ничем не хуже вашего Вермандуа! "Я ничем не хуже Вермандуа", — вспомнилось Диане. Герцог Гренада тоже говорил эти слова. А потом отвез ее в монастырь св.Доминика и передал инквизиции. Испугавшись своих воспоминаний, она бросилась вокруг стола, нажала на элемент рисунка, распахнула дверь, и прежде, чем герцог де Савуар успел сообразить, что происходит, кинулась в свою комнату. Черт бы побрал этот Лувр! Диана дрожащими руками задвинула щеколду. Черт бы побрал Анри де Савуара! Она хотела совсем немного, простого покоя, но желание ее было невыполнимо. Диана опустилась на кушетку и закрыла лицо руками. За что ей такое проклятие, как ее красота? Почему они все влюбляются в нее и не дают ей прохода? И только Ролан де Сен-Клер не хочет любить ее, хотя именно его любовь ей нужна. Нужна, чтобы изощренно помучить его, изматывать ревностью, обещать и не давать, приглашать на свидания и не приходить… Она сжала голову руками. Вот только мыслей о Ролане ей сейчас и не хватало! Она бросилась на постель и разрыдалась от жалости к себе. Анри де Савуар не шутил. Наутро он на самом деле просил аудиенции у кардинала и умолял того разрешить ему жениться на Диане дАжени. Кардинал смотрел на него с подозрением. А потом, когда поток его слов иссяк, приказал подняться. — За последние дни вы третий, кто просит у меня руки Дианы дАжени, — сказал он, с любопытством смотря на молодого человека, — мне уже начинает казаться, что это какой-то розыгрыш. Девушка принадлежит герцогу де Вермандуа, и это не обсуждается. Этого союза оба семейства хотели еще до того, как герцог де Бурбон дАжени сбежал на Кубу, и еще до того, как родилась на свет его дочь. Это решение ее отца, и я бессилен вам помочь. Надо сказать, что два отказа подряд не охладили пыла герцога де Савуар. Он повсюду сопровождал Диану, он постоянно маячил рядом с ней, и через некоторое время Диана к нему просто привыкла. Теперь, когда они с Луизой разыскивали в библиотеке те или иные книги, герцог стоял за дверью, как часовой. Когда они шли гулять, он был поодаль. Стоило Диане выйти из Лувра, он тут же оказывался рядом, сопровождал ее чуть в отдалении, но всегда был в пределах видимости. Луизу возмущало подобное преследование, но Диана просто махнула рукой. — Пусть едет. Тебе же он не мешает? Вот и мне не мешает. В конце концов я ему ничем не обязана и не собираюсь как-то благодарить за заботу о моей безопасности. — Ему совсем нечего делать? Кроме, как преследовать нас повсюду? — бушевала Луиза. Диана пожала плечами: — Лучше расскажи, что ты нашла про Персея? Вчера ты делала записи? Прочитай. … Прошло совсем немного времени, и Диана освоилась при дворе. Она научилась избегать ненужных людей, общаться с теми, с кем она хотела общаться, обходить подводные камни и заниматься тем, чем она хотела заниматься. Королева благоволила ей, возможно потому, что Диана говорила по-испански. Она легко влилась в испанский кружок, где обсуждали не политику и интриги, а способы вышивки крестиком и новые пьесы для клавесина. Если первое Диана ненавидела, то на клавесине играла очень хорошо, и это ее умение так же снискало ей расположение королевы и дам испанского кружка. Луи тоже иногда бывал у матери, а с появлением Дианы частенько оказывался на половине королевы в те дни, когда туда приходила Диана. Диана играла на клавесине, Луи танцевал, а дамы хлопали в ладоши, восхищаясь тем, какая они красивая пара. Когда об этом узнала Мария, ненависти ее не было предела. Почувствовав, как уходит почва из-под ног, Мария перешла в наступление. В один из вечеров Диана возвращалась от королевы в свою комнату. На лестнице ей встретилась молоденькая девушка с пышными черными волосами, убранными в замысловатую прическу, усыпанную жемчугом. Диана и раньше видела ее — она была наперсницей Марии Манчини, но никогда до этого не имела с ней беседы. Красивая и высокая, с тонкими чертами лица, она всегда ей улыбалась, но не более. Звали ее мадемуазель дЭсте. — Добрый вечер, мадемуазель дАжени, — мадемуазель дЭсте сделала к ней шаг и преградила дорогу. Диана стояла на лестнице двумя ступеньками ниже. — Добрый вечер, — ответила она и попыталась пройти, но мадемуазель дЭсте не дала ей ступить и шагу. — Моя подруга мадемуазель Манчини предлагала вам разойтись миром, — мадемуазель дЭсте улыбалась, но глаза ее забегали, от чего Диана на всякий случай спустилась на ступеньку ниже. Девушка так же спустилась ниже, и снова их разделяло две ступеньки. — Я не сделала ничего плохого мадемуазель Манчини, — ответила Диана. — Она так не считает. И она больше не собирается с вами шутить. Запомните, держитесь как можно дальше от короля. Диану спас герцог де Савуар. Впервые она не пожалела, что он постоянно следит за ней. В тот миг, когда мадемуазель дЭсте сделала шаг вперед, и ненароком задела Диану плечом, от чего Диана потеряла равновесие, оступилась и упала, покатившись было вниз по лестнице, герцог вдруг возник из ниоткуда, и поймал ее еще до того, как она получила какие-то серьезные повреждения. Мадемуазель дЭсте пробежала мимо, громко рассмеявшись. Но этот поступок не сошел ей с рук. Утром герцог рассказал кардиналу, что наперсница его племянницы, возможно по ее поручению, покушалась на жизнь Дианы дАжени, чему он был свидетелем, и от чего Диана сильно вывихнула ногу и теперь не может самостоятельно передвигаться. Мадемуазель дЭсте была схвачена и отправлена в Бастилию до выяснения всех обстоятельств, и освобождена только через несколько дней. Диана же, лежа в постели и пытаясь читать книгу, размышляла о том, что она у кого-то уже видела такую улыбку. Девушка была неуловимо похожа на кого-то ей хорошо знакомого, только Диана никак не могла вспомнить, на кого. _________________ Глава 6. Долгожданный враг Спустя несколько дней, когда Диана могла вставать, Луи прислал ей приглашение на конную прогулку. Было утро. Диана и Луиза стояли в нише окна королевской гостиной, ожидая выхода короля. Луиза вся светилась от счастья, потому что безумно любила верховую езду, и еще потому, что король в приглашении Диане отдельно упомянул ее имя. — Правда, он очень мил? Диана, он просто великолепен! — беспрерывно повторяла она, пока они спускались вниз, где их уже ждало несколько человек. Ожидание затягивалось. Диана стояла рядом с Луизой и герцогом и смотрела в окно. Луиза и герцог как всегда пикировались, но сегодня Диана не слушала их, думая о своем. Оливия Манчини, сестра Марии, сидела рядом с графом де Рошер, виконт де Сен-Мишель играл в кости с Шарлоттой дОрели, то и дело бросающей взгляды на де Савуара. Совсем юная тоненькая англичанка Анна де Ламбаль, смотрела на их игру и болела за свою подругу Шаролотту, то и дело издавая радостные возгласы, когда та выигрывала. Виконт де Ле Жарк и шевалье де Сис беседовали в пол голоса с красивой рыжей баронессой де Вернель, а та смеялась, закидывая голову и закрывая лицо веером. В комнате были еще какие-то люди, которых Диана не знала, но которые тоже были приглашены на прогулку с королем. Скука наваливалась на нее серой тоской, когда вдруг возникло шевеление, и дверь растворилась. Но еще до того, как обернуться, еще до того, как лакей объявил имя вошедшего, по каким-то незримым эманациям воздуха, Диана уже знала, кто стоит за ней. Волна всепоглощающей ненависти захлестнула ее раньше, чем де Савуар и де Рошер бросились к вошедшему, едва завидев его. Еще до того, как Анна де Вернель вытянула шею, пытаясь что-то разглядеть за их спинами, а Анна де Ламбаль вспыхнула и замерла с широко раскрытыми глазами. Диана же задохнулась и вцепилась в набалдашник своего хлыста. — Граф де Сен-Клер, — объявил лакей, распахивая дверь. Диана обернулась. Сжала губы. Вокруг него столпился народ, но она тут же поймала его взгляд. Он смотрел на нее и не улыбался. Спокойный, собранный и уверенный в себе, как всегда. И черные глаза, как черные озера, на дне которых плещется буря, которая никак не отражается на поверхности. Диана невольно закусила губу, медленно кивнула ему, и снова отвернулась к окну. Оседланные кони, в том числе и ее серый в яблоках, ждали во дворе их компанию, приплясывая от нетерпения. Диана мечтала как можно скорее оказаться подальше от Лувра. Она прикажет открыть ее дом, и будет жить там. Она не будет жить под одной крышей с этим человеком, предателем, от одного вида которого перед ее глазами вставали те образы, которые она никогда бы не хотела вспоминать. Лицо герцога Гренада, пытавшегося изнасиловать ее, но напоровшегося на пистолет в ее руке. Он оказался трусом и ушел. Но Диана хорошо помнила, как исказилось его лицо от нечистой страсти. Лицо ее госпожи, имени которой она уже не помнила, то месиво, которое осталось от него, когда она спустила курок. Подземелье доминиканского монастыря, где пытали какого-то человека, а кровь стекала в специальный желобок в полу. Долина, где они с Морисом бродили два дня без еды, не надеясь найти выход. Безумная гонка по горным тропам, когда их преследовали какие-то люди. Им с трудом удалось оторваться от них и спрятаться, переждать до ночи, а потом ночью ехать в кромешной тьме по незнакомой дороге, слушая вой волков. Все эти образы промелькнули у нее перед глазами и ее затошнило. Он знал, что ей нужна его помощь, но даже не подумал ей помочь. Он посчитал выполненной свою миссию, когда передал ей свою сутану и адрес, где ждал ее изменник Морис. Сам же он, скорее всего, покинул монастырь днем позже, когда обман вскрылся, но предъявить ему монахам было нечего, ведь его не обвиняли в колдовстве, а личность его легко могла быть подтверждена французским послом. Она много часов провела гадая, почему он так поступил, и пришла к выводу, что ему просто надоело возиться с неудачливой красавицей. И все возражения Луизы о том, что возможно она чего-то не знает, Диана не хотела брать в расчет. Последний раз он видел ее в сутане и с капюшоном на голове в камере монастыря святого Доминика. Губы ее коснулись его щеки в благодарность за все, на что он ради нее пошел. Теперь же она стояла у окна рядом с Савуаром и глаза ее, когда она обернулась и посмотрела на Ролана, были холодны, как лед. На ней была голубая амазонка, расшитая серебряными бусинами, сверкавшими в свете солнца. Как амазонка из лучших тканей не имеет ничего общего с сутаной доминиканца, так и ледяной взгляд ее не имел ничего общего с испуганными глазами, которыми она смотрела на него тогда. По рассказам Мориса он знал, как она проклинала его, когда вынуждена была скитаться практически одна по горам и долинам Испании. Каждое ее проклятье достигло цели. Он отвернулся, не желая думать о ней плохо. Он не надеялся, что она кинется к нему с распростертыми объятьями, но он точно не заслужил презрения и ненависти, которые сквозили в ее глазах.