– Отпусти меня! – заныла Лиза. – Они хотят тебя убить, – сказал я. Пожалуй, решение вырвать дверь было не очень мудрым. Из-за рева мотора я Лизу почти не слышал. – Это только игра, – плакала девчонка. – Если меня убьют, я оживу! – Твой квест будет провален. – Какой еще квест?! – заорала Лиза, глядя на свой сверток, который чудом не выронила. – Мне плевать на этот квест! Обойдусь! – Извини, – сжал я зубы, продолжая вертеть баранкой. – Так не пойдет. Не обойдешься. – Я сейчас пакет в окошко выброшу, и лови его сам! – Ты хочешь завалить квест Тимура? – вовремя подобрал я аргумент. – Точно уверена? Он на тебя натравит весь город. Видишь, что он сделал со мной?! В мести Тимура почтовому курьеру я не был уверен, но в таком состоянии Лизка все равно не готова задумываться о сложных материях. Хоть бы не наворотила дури большей, чем я сам. Останкинская башня выросла перед нами по левую сторону от дороги. Я внимательно следил в поисках подходящей точки заезда. Конечно, таковой не было вовсе. Забор вокруг телецентра, несмотря на внешнюю декоративность, не дураки строили. Пожалуй, хорошо, что мы изначально не взяли машину. Коли Тимур поставил задачу наиболее экипированным бойцам поблизости остановить меня – он сделал это наверняка в тот же момент, когда дал квест Лизе. Стюарду Версианы никто не мешает пребывать в нескольких местах одновременно, иначе бы попытка вызвать помощь образовала весьма длинную очередь из игроков. Нас с Лизой подбили бы самосвалом на трассе, и ничего бы я в ответ не сделал. Собственно, нас все еще могли задавить числом, так что мы выбили фору не больше минуты. Нужно было во что бы то ни стало протащить Лизу до телецентра. А почему Тимур дает игрокам взаимоисключающие квесты – другой вопрос, и ответ здесь очевиден. Столкнуть лбами и посмотреть, что выйдет. Тоже ценная для него информация. Дорога подошла к башне настолько близко, насколько возможно. Еще несколько метров – и мы ее минуем. Будь я хорошим стратегом, я, возможно, вспомнил бы, что времени в запасе еще минут сорок. Можно затаиться, проанализировать ситуацию, поискать точки прорыва, разработать максимально беспроигрышную тактику. Однако я не собирался плодить новые случайности. Камилла мне не поможет – она не сумеет просчитать действия Коренных. А для Тимура это проблемы не составляет, учитывая, что он сам им мотивацию и подбрасывал. Драгоценная экспа оказалась достаточным пряником, чтобы развязать бой на улицах города. Поэтому я вывернул руль влево и рванул прямо через газон в сторону забора. Вытащил руку в перчатке, попробовал раздвинуть металлические прутья достаточно широко, чтобы втиснуть корпус машины. Версиана снова напомнила мне, что одного лишь воображения тут маловато будет. У меня не получилось сконцентрироваться, хотя прутья немного дернулись – достаточно, чтобы влез человек без риска застрять в заборе. «Ниссан» врезался бампером в высокий бетонный порожек. Передо мной буйной белизной расцвела подушка безопасности, ударив в нос. Я нащупал пистолет правой рукой на месте пассажира, сунул его в карман, выскочил из машины с автоматом. Обежал машину кругом, открыл заднюю дверь. Лиза заползла с ногами на сиденье, прижимая к себе сверток и клацая зубами. Свои очки она где-то потеряла. Возможно, еще на станции, не заметил. Если она без них почти ничего не видит – это даже к лучшему. Неужели она в сиано-костюме прямо в очках лежит или игра выдает их по надобности при старте? – На выход, – велел я, вытаскивая девчонку. Лиза попыталась сунуть мне сверток, мотая головой. – Нет, так не пойдет, – заговорил я, следя поверх крыши «Ниссана» за встревоженными нами НПС. Вдалеке уже переливались синими и красными предупреждениями мигалки полиции. Лиза заплакала, но продолжила держать сверток. Она уже поняла, что так просто я ее не отпущу. Хотел бы я ей сказать, что мне безумно жаль и позже я все объясню, но, честно говоря, никакой жалости я в тот момент не испытывал. Девочка залезла во взрослую игру. Лучше пусть она столкнется с ее обратной стороной пораньше, пока Версиана ее не затянула. Иначе скоро к психам, похищающим детей для прогулок по выставкам, в лучшем случае присоединятся подростки, которым нахамили в школе. Как они реализуют свои комплексы в игре, сколько накопленного опыта перетащат обратно в живой мир – никому не известно. Такое ни одна математика не подсчитывает. Оказавшись по ту сторону забора, я поволок Лизу к телецентру, глазея во все стороны. Когда мы прошли метров сорок, я обернулся. Машина пропала, забор снова стоял целый и невредимый. Автомобиль полиции пронесся мимо нас, не сбавляя скорости, и пропал где-то на западном конце улицы. Как и полагается, Версиана технично зачистила последствия наших действий с помощью сторис. А непосредственно у телецентра Коренные, похоже, и впрямь основали палаточный городок. Я ожидал встретить ровные ряды армейских шатров, но вместо них увидел беспорядочно понатыканные туристические тенты всех цветов радуги. За ними находились люди, неторопливо вбивающие колышки в землю. Тонким облачком поднимался дым от мангала. Подобная идиллия меня не расслабила. В Москве нельзя просто так понатыкать палатки в Останкино и расположиться в стометровой зоне от шпиля. В Версиане охранники погонят точно так же, если только предварительно их не зачистить. И посему увиденные мною молодые люди никоим образом не были невинными овечками. Коренным нужно все время охранять периметр, чтобы не допустить сваливания в сторис. Возможно, держать круглосуточный патруль сменяемых караульных. При выборе класса игрок напрямую приступает к реализации больных амбиций в игре, таща их сюда из реального мира. Если же вдобавок все присутствующие получили установку от Тимура, чтобы остановить нас с Лизой, – разговаривать тем более нет смысла. Поэтому я пустил очередь из автомата, смотря, как большинство присутствующих игроков разбегаются во все стороны. Кто-то начал стрелять в ответ, укрываясь за палатками. Могли бы ради такого случая хоть грузовики пригнать. Мне они, конечно, не помеха теперь, но лучше, чем ничего. Мне даже не было важно, выживем ли мы с Лизкой в этом приключении. Я знал наверняка, что должен доставить ее с пакетом к основанию шпиля, прежде чем мы испустим дух и восстанем в другом месте. Хотя в идеале было бы неплохо и вовсе избежать подобного исхода. – Пусти, – бормотала Лиза. – Пожалуйста, отпусти меня. – Дойдем до места, и вали, – произнес я, чувствуя, что она будет ненавидеть меня всю жизнь. Я же наверняка подставил своим поведением еще и Бурелома, который за меня вписался. Теперь девчонка запомнит, как относительно взрослые дяди купили ее за колу и доверительное отношение, заставив работать на себя. Если это не насилие, то непонятно, что еще тогда следует им называть. Автомат отстрелял последнее. Я выбросил его, снова взявшись за Опус. На миг отпустил Лизу и с помощью перчатки сорвал палатки с креплений. Сделать это было тяжелее, чем разорвать на части грузовик. Надо бы больше практиковаться. Я протащил Лизу через ворох разорванной материи, чьих-то пожиток, сваленных в кучу рюкзаков и гитар. Валявшиеся поблизости ножи и автоматы в картину вписывались плохо, как и мертвые тела. Одно из них пропало прямо у нас на глазах, после чего Лиза перестала кричать и начала дышать с остервенением. Из-за основания башни по мне снова открыли огонь. Я почувствовал, как ногу резанула жгучая боль. Упал, перекатился в сторону, потеряв Лизу из виду. Нацелил стол Опуса, стараясь, чтобы солнце не било мне в глаза. Поймал на мушку чью-то голову и нажал на спуск. Человек свалился замертво и полностью пропал за колонной. Я понимал, что никогда не узнаю, кто это. Прежде чем я до него доберусь – он сэвейдится. Прижал перчатку к ране, глядя, как мастер-ключ окрашивается красным. Ничего, после перезахода в Фойе рана пропадет. Прихрамывая, подошел к Лизе, смотрящей в одну точку на вершине шпиля. – Пойдем, – сказал я. – Уже почти все. Хорошо, если нам не нужно подниматься в саму башню. Плохо, если выяснится, что Коренные успели застрелить клиента, которому Лиза несла посылку. И совсем паршиво, если окажется, что клиента случайно подстрелил я сам. Но в следующее мгновение я понял, что это не так. И даже успел почти пожалеть. Из-за колонны спокойно вышла женщина, критически оглядывая тела. Она посмотрела на Лизу. На ее лице, как мне показалось, мелькнуло легкое презрение. – Малена, – выговорил я. Она протянула руку к Лизе и сказала: – Давай. Лиза молча подошла к ней, отдала сверток. Посмотрела на меня. Ее губы затряслись, но девочка ничего не сказала. Вместо этого она слегка мелькнула зеленоватым свечением. Затем Лиза вызвала свой экран, ткнула на выход из игры и пропала бесследно. Наступила тяжелая тишина. – Квест завершен? – спросил я. – Да, – подтвердила Малена. – Спасибо за помощь. Я уже переживала, что вы не справитесь. Жестокая шутка. Жестокая игра. – Тимур тебе что-то передал, – проговорил я. – Можно узнать, что именно? Малена разорвала сверток, вытащила жесткий диск. Сжала его пятерней. На холодный камень посыпалось металлическое крошево. – Всего лишь обмен данными, – заявила она. – Скукота для тебя. Приятной игры, Лимитчик Арбестер. Глава 10 Психология толпы Вот я и дошел до этого момента – когда всерьез пожалел, что нет у меня эмпатии. До этого я отличал людей от машин за счет собственной проницательности, если она у меня внезапно срабатывала. Или, возможно, версианский навык восприятия сыграл свою роль. Сейчас же передо мной стояла особь, которую по манерам запросто бы приняли за андроида даже в живом мире. Но все же я разобрал, что имею дело уже не с программой. Дело было не во внешности. Оказывается, я слишком хорошо запомнил прошлую встречу с Маленой-сталкером, чтобы позволить обмануть себя встречей с человеком. – Ты игрок, – сказал я. – Уверен? – спросила она без тени насмешки. – Когда ты не в игре, твоя модель ведет себя весьма вызывающе, – выговорил я, стараясь замаскировать свое смятение. – Когда ты логинишься сама, то перехватываешь управление собственным ботом. В тебе становится больше холода, хоть я и не думал, что может быть настолько больше. – Хороший пункт, – заметила Малена. – Что считать первичным – игрока в Версиане или его модель, которая живет и развивается сама по себе, пока ты пьешь кофе в Питере? – Думаю, твоя копия развивается не сама по себе, – решил я. – Слишком много в ее мотивации от человека. Хотя вот про Тимура такого сказать не могу. Так он тоже твоих рук дело? – Моих рук, моих пальцев, моей клавиатуры, – проговорила хакер. – И моих мозгов. Не сочти за наезд, но тебе действительно не понять. – Я понял достаточно. Ты перетащила из раннего кода Версианы в релиз программный модуль, который представляется Тимуром. Возможно, ты его создавала, а возможно, и нет. В принципе, значения это не имеет. Тебе удалось подставить его на место Камиллы, так что теперь в твоих руках вся Версиана. Транзитом через Тимура ты выдаешь квесты по своему усмотрению, начинаешь охоту на людей, и у тебя есть доступ к любым данным. Я внимательно следил за лицом Малены. К черту восприятие или эмпатию! Если я не смогу своими силами понять, что задумала Малена, – грош мне цена и как журналисту, и как сыщику. Пусть я сам в себе никогда не ценил эти навыки – самое время начать. Или свалить в туман добровольно, пока меня не вынесли ногами вперед. – Что за пакеты данных он для тебя поставляет? – спросил я, показывая на осколки жесткого диска, которые из-за нашего присутствия рядом пока что не исчезли. – Ты же не думаешь, что я тебе отвечу? – Вообще-то думаю. Как я только что сказал – ты привыкла иметь доступ к информации. Но со мной у тебя возникла проблема. Видишь ли, я, как ты заметила, – Лимитчик. Единственный представитель класса, уже не существующего. Игра меня не анализирует так, как других, пока я не начну взаимодействовать с ней сам. Изучить меня без разрешения могла разве что Камилла, но вот сюрприз – ее больше нет. Пропала. Стерлась из игры. Или же затаилась? Ты ведь не знаешь, верно? Малена смотрела на меня еще внимательнее, чем я на нее. Я сделал шаг в сторону, она – в противоположную, словно мы были участниками дуэли под останкинским шпилем, а секундантом выступала Версиана. – Продолжай, – произнесла она. – Тебе так важно, чтобы я продуцировал ответный сигнал, – пожал я плечами. – Хорошо. Скажи и ты что-нибудь в таком случае. Например, расценивать ли мне тебя и твоего сталкера как одну личность или как две разные?