– Нет! – крикнула Шанталь и совершила безумный поступок – ринулась на Меркуцио, прыгнула на него сверху, попыталась отобрать оружие. Стример схватил ее за волосы и ткнул дулом пистолета в подбородок. – Не надо, – предупредил я, приложив Опус к его виску. Меркуцио на меня даже не смотрел. Он глядел на сидящую сверху Шанталь и печально улыбался. Я не тратил времени на бесполезные угрозы. Мерк понимал, что, стоит ему выстрелить – как мы с медведем не просто отправим его на перерождение вслед за Шанталь. До этого ему еще будет очень, очень больно. – Размен? – предложил стример. – Неравнозначный, – произнес я. – Верю, – коротко сказал Меркуцио. – Лайм, ты в игре? Иммигрант не отозвался. Было слышно лишь, как Бурелом яростно зализывает лапу. – Лайм! – повторил Меркуцио. – Ты остался один, – сказал я. – Отпусти ее. Шанталь шумно дышала – пистолет давил ей на горло. – Она тебе ничего не сказала? – спросил стример. – Не сказала что? – Тогда ладно, – вздохнул Меркуцио. – Жаль. Никогда не умирал в Версиане. Похоже, пришло время начать. Он крепче сжал рукоятку «пустынного орла», и Шанталь втянула воздух. Мой палец на спусковой скобе Опуса сдвинулся… – Что ты сказал?! – внезапно обернулся Бурелом. – Ты ни разу не умирал в Версиане? Меркуцио покосился на него. – Еще не приходилось воевать с такой имбой, как ты, – ответил он. – Считай это комплиментом. – Я тоже не помирал в игре, – сказал медведь, подкатившись к нам, словно он только что не из сражения вылез, а из дупла с медом. – Арбестер, ты уже умирал в Версиане? На релизе? – Нет, – покачал я головой. – Шанталь?! – И я нет, – тихо проговорила девушка. – Сегодня многие пытались отправить меня на перерождение. Никто не смог. – Так, братва, а ну-ка все замерли на минутку! – приказал медведь. – Вы вообще уверены, что нам можно помирать в игре? Ведь никто не знает, что случится. Меркуцио посмотрел мне в глаза, моргнул в задумчивости. Вероятно, у меня было такое же лицо. – Он прав, – сказала Шанталь, не пытаясь убрать ствол пистолета от своей шеи. – Никто не знает, что произойдет. А вдруг снова Батискаф? – Я за то, чтобы проверить, – подал голос стример. – Хотя вы моего мнения не спрашиваете. Придется решать за всех. – Стой, – прошипел я. – Бремя лидера, – продолжал Меркуцио. – Попробуем… – Не надо, – вдруг произнес показавшийся Лайм. Он был без оружия. Ни топоров, ни ножей, ни поднятых с земли «беретт» Меркуцио. Вместо этого он держал в трясущихся руках почтовый сверток. – Не надо ничего проверять, – попросил он снова. – Если никто тут не умирал в игре – то не стоит начинать. – О чем ты, Лайм? – спросил Меркуцио. Шестой игрок отдал мне сверток. Я принял его свободной рукой, ожидая подвоха. И, внимательно посмотрев Лайму в лицо, понял, что подвоха не будет. – Лучше послушай его, – посоветовал я стримеру. – Лайм знает о смерти побольше нашего. В глазах Лайма загорелись недобрые огоньки, но я не собирался раскрывать его перед всеми. Не здесь и не сейчас. – Меркуцио, ты сам был в Батискафе, – произнес я. – Как и Лайм. Или я. Мы знаем, каково это. Ты точно хочешь рискнуть попасть туда снова? – Алло, гараж, нет никакого Батискафа! – проорал стример. – Все кончилось! Мы в официальной игре, здесь помирать можно! Или вы все это воспринимаете всерьез?! – Рискни, – сказала Шанталь. – Спусти курок. Стример молчал. Я убрал ствол Опуса от его головы, чем изрядно его удивил. Схватился обеими руками за сверток, разорвал упаковку. Вокруг Лайма возникло красноватое свечение. Квест по доставке провален. – Надеюсь, оно стоило того, – произнес Лайм и растворился. Шестой игрок вышел из игры. – Да пошли вы все, – выдохнул Меркуцио и отбросил «пустынного орла» в сторону. И тут же покинул игру сам, успев при этом пощипать Шанталь за бедра. – Вот жук, – пробормотала Шанталь, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – И тут похулиганить успел. – Ладно, ребят, давайте, в самом деле, – зевнул медведь. – Рад, что сумел помочь. Мне надо прийти в себя. – Удачи, Бурька! – Шанталь помахала ему рукой. – Ты был великолепен! – Увидимся еще. Медведь медленно запрокинул голову, подобно волку, воющему на луну, – и пропал вслед за остальными. – Шанталь, выходи, – сказал я. – Нам нужен перерыв, всем. – Я позже выйду, – откликнулась девушка чуть застенчиво. – Почему не сейчас? – Не хочу, чтобы вертолет сэвейдился. Я все еще чувствую с ним связь. Вернусь и переведу его на вечную стоянку. Все же твой подарок. – Хорошо, – пожал я плечами. – Спасибо тебе за все. Камилла… Шанталь бросилась мне на шею, приложила палец к моим губам. Полюбила она этот жест, определенно. Так же, как полюбил его и я. – Твардовского, двенадцать, квартира сорок шесть, – шепнула она. – Завтра, в шесть вечера. Не в игре. – Это твой адрес? – спросил я. – Да, – кивнула Шанталь. – Ты же хотел реальное свидание? Завтра вечером. – Двенадцать, сорок шесть, – повторил я. – Запомнил. Она приблизила свое лицо, замерла в ожидании. Этот цифровой мир был чертовски похож на настоящий. Но даже если он перекроет живую Москву по насыщенности – я не хотел впервые целовать эту девушку в игре. Пусть и в губки, пусть и почти по-дружески. Особенно когда мне предложили реальную встречу. Есть вещи, которые Версиана не повторит никогда. Я не собирался разменивать их на суррогат. – До завтра, – шепнула Шанталь, поняв меня правильно. – До завтра, – эхом отозвался я, отпуская ее руки. – Камилла, выход! Глава 21 Развиртуализация И почему пребывание в живой Москве вне игры вызывает ощущение, словно высадился на чужую планету? Скорая помощь пронеслась мимо такси, сверкая мигалкой. Звука не было, или же я его не слышал из-за музыки в салоне. Я обернулся, глядя на белый корпус медицинской машины с логотипом клиники. Не знаю, что побудило меня запомнить его вместе с названием. – Здесь, пожалуйста, – сказал я, прикладывая карту оплаты к терминалу. – Спасибо. Я вышел, и такси осталось стоять на месте. А место, надо признать, было подходящим для самой популярной косплеерши Москвы.