— Меня? Со старичком? — Так я же тебе сказал, что он председатель. Вдруг какие вопросы возникнут… А ты что подумала? Он женат. — Спасибо за информацию. Женщина сердито уставилась в окно. — А вот и Владимир Васильевич, — обрадовался Олег, — здравствуйте, здравствуйте… Садитесь. Женщина холодно кивнула. Пока ехали к дому, она смотрела на мелькающие коттеджи, стараясь не обращать внимания на сидящего впереди мужчину. Олег назвал его старичком, но что с него возьмёшь? Молодые считают старичками всех, кто убежал по жизни хотя бы на десять лет вперёд по отношению к ним. Были времена, когда и ей самой казались пожилыми даже тридцатилетние. Всё в мире относительно. Владимир Васильевич Деревянкин — она хорошо запомнила это имя — был мужчиной, что называется, в соку. На вид не больше пятидесяти. А что такое пятьдесят лет? Она где-то читала, что это золотой возраст мужчины. В густых чёрных волосах Деревянкина женщина увидела только чуть-чуть седины, а лысина и вовсе не просматривалась. Машина ехала медленно, поэтому коттеджи можно было рассмотреть достаточно хорошо. Они были не одинаковы — каждый хозяин вил гнездо по своему вкусу, и это понравилось ей. Каковым же окажется её дом? Сердце будущей хозяйки было неспокойно. Наконец они остановились. Олег помог ей выйти из машины. Прямо на неё смотрел и, казалось, приветствовал её старинный замок с башенками, овальными окнами и балконом с резными решётками. — Что это? — невольно вырвалось у неё. — Это твой дом, Машенька, — ответил Олег, глядя на неё нежно и смиренно. Он очень ждал похвалы и благодарности. — Вот это да, — грустно заметила женщина, продолжая смотреть на дом. В его окнах играли солнечные лучи, на башенке крутился металлический предмет, выполненный в виде стрелки, — указатель направления ветра. Над крыльцом висел большой фонарь. — Я, кажется, вас не познакомил, — вспомнил Олег, оглядываясь, — вот, Машенька, познакомься, это местный председатель Владимир Васильевич Деревянкин. С ним надо дружить. Председатель поклонился, внимательно глядя на женщину. А она, оказывается, красавица, хотя и не молоденькая. Пышные каштановые волосы, большие голубые глаза… — Мезенская Марина Станиславовна, — отрекомендовалась она, пожалуй, чересчур официально и протянула тонкую, с безупречным маникюром руку. Деревянкин смутился и пожал её только слегка. — Марина? — спросил он после небольшой паузы, — почему же Олег зовёт вас Машенькой? — Наверно, скучает по России, — предположила Мезенская, одарив Владимира обворожительной улыбкой. Ему пришлось мобилизовать всю свою силу воли, чтобы перестать смущаться. — Вот это точно, — согласился Олег, — Россия всегда славилась Иванами да Марьями. А Марина…В этом есть что-то от Марины Мнишек. — Мы всегда рады новым жителям нашего посёлка, — сказал Деревянкин заранее заготовленную фразу, а потом обратился к Олегу, — неужели всё уже сделано? Впечатляет. Я давно здесь не был, и дом просто не узнаю. Вот только палисадника ещё нет, но это поправимо. Как вам дом, Марина Станиславовна? Он посмотрел на неё так, как смотрят ловеласы на своих будущих жертв. Председатель уже знал, что Марина — Машенька, если она действительно поселится здесь, разгонит скуку в их посёлке. Начнутся пересуды, разборки, а, может быть, и бои. Держитесь, местные женщины! — Не знаю, я в шоке, — ответила она, опять стараясь не смотреть на Владимира. Марина мысленно называла его только по имени. А вот фамилия ей не нравилась, не дворянская какая-то. И если бы она выходила замуж за мужчину с такой фамилией, то ни за что бы… Ну вот, уже и замуж собралась. Остепенитесь, Марина Станиславовна, сказала она себе. Он, говорят, женат, да и тебе сейчас не до замужества. Марина вспомнила своего мужа Александра Мезенского и тяжело вздохнула. — Чего ты так испугалась, Машенька, — заговорил Олег, — можно подумать, что ты собралась отбывать здесь ссылку. Это теперь твоя собственность, твоя усадьба, и ты вольна с ней делать всё, что угодно. Ты теперь женщина, купившая дом. Звучит? Мезенская улыбнулась и наконец-то поблагодарила старого друга за подарок. Она царственная женщина и вполне заслуживает такого царского подарка. Да и посёлок весьма живописный, к тому же мужчина симпатичный для общения есть. Здесь вполне можно жить. И красавица подарила ещё одну улыбку непосредственно Деревянкину. Владимир в это время усиленно вспоминал и не мог вспомнить ни одной женщины, которая когда-нибудь была удостоена такого вот подарочка. Царственная улыбка застала его врасплох. — У меня есть садовник, я вам его одолжу, — быстро сказал он, чтобы скрыть смущение, — он разобьёт вам тут какие-нибудь клумбы, посадит кусты — всё, что вы захотите. Вот и ещё один старичок, подумала хозяйка дома. Похоже, скучать здесь действительно не придётся. — Я буду вам очень благодарна. Я действительно не знаю, с чего начать, потому что нерадива в хозяйственных вопросах. — Не может быть, — возразил Деревянкин, — вы производите впечатление деловой женщины. — Я уже произвожу впечатление? — не без кокетства спросила она вслух, а про себя подумала: а ведь он прав, он совсем не глуп. Владимир не успел ответить, его опередил Олег. — Как же ты можешь не произвести впечатление? Владимир Васильевич, похоже, совсем обалдел. Они здесь таких женщин никогда не видели. Деревянкин ощутил укол зонтиком. Но спорить не стал — это было бы глупо. Решил идти в наступление. — Разумеется, — сказал он серьёзно, — разве с вами может кто-нибудь сравниться? Разве что моя жена… Олег рассмеялся. Марина натянуто улыбнулась, выражая полную готовность оценить его жену. — Надеюсь, вы меня с ней познакомите. — Непременно. — Пойдёмте, наконец, в дом. Мы несколько отвлеклись от цели, — напомнил её благодетель. Хозяйка отвернулась от председателя и предложила сначала обойти дом снаружи. Не дожидаясь согласия мужчин, она пошла вперёд, так что они вынуждены были созерцать её спину. Само по себе и это было неплохо — женщина была хороша со всех сторон. — А это что за дверь? — спросила она, указывая ту самую, через которую мужчины проникли в дом первый раз, — какой-нибудь чёрный ход, чтобы незаметно бегать на свидания? — Именно, — ответил Владимир, — там ещё есть средневековая винтовая лестница. — Может быть, и привидения есть? — Марина изобразила на лице испуг. — Вот этого нет, к сожалению. С ними вам определённо было бы веселей. Здесь никто не жил, а потому никто и не умирал. Олег поддерживал разговор смехом. У него было прекрасное настроение, ведь сбывались его мечты. Он даже вспомнил русскую пословицу: «баба с возу, кобыле легче». Кобыла скоро поскачет в свой Париж, а баба останется здесь, рядом с возом. И никакой несправедливости тут нет. Он открыл ей счёт в банке, этих денег должно хватить, пока сама зарабатывать не научится или нового спонсора не найдёт. Хороша, конечно, бабёнка, прямо бросать жалко. Первое время он от неё балдел. Но если женщина намного старше мужчины, она может вдохновить его только на короткое время. — А вот и парадный вход, — говорил тем временем Владимир, — «на златом крыльце сидели…». Помните детскую считалочку? — Да. Я чувствую, что скоро моя жизнь превратится в сказку, — сделала вывод хозяйка, потому что вход ей понравился. Она даже начала вслух считать ступеньки. Их было немного — семь. — Прошу, — торжественно произнёс Олег, открыв дверь и демонстративно пропуская вперёд женщину. Они оказались в симпатичной прихожей. Зеркало, банкетки, открытая вешалка, шкаф-купе… — Скромно, но со вкусом, — отметила Марина, думая о том, почему же милый друг не привлёк её к сотрудничеству, когда занимался убранством интерьера. Дом-то отделывался для неё, и надо было считаться с её вкусом, её пожеланиями. Наверно она опять захотела слишком много. А кто много хочет, тот, как известно, может остаться у разбитого корыта. Со вкусами и пожеланиями считаются тогда, когда люди любят друг друга и вместе вьют гнёздышко. У неё другой случай. Олег ясно дал понять, что сделал для неё всё, что мог. И от этого не отмахнёшься, с этим придётся считаться. Она машинально, без особого интереса осмотрела другие помещения, в том числе и «будуар», где был даже маленький фонтан, и в конце концов смирилась. Ссылка так ссылка. И в ссылках люди живут. Это раньше она была такой наивной, что верила в вечную любовь. Теперь она не верит ни во что. Марина ещё раз поблагодарила Олега и даже поцеловала его прощальным — это она чувствовала — поцелуем. Глава 13 Илья Нагаткин не ошибся. Специалисты, проведя экспертизу, установили, что кусочек дерева действительно отвалился от иконы, причём довольно ценной. Более того, на дереве были обнаружены отпечатки пальцев водителя — главного подозреваемого в краже икон. Но куда делись сами иконы? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. Водитель, он же Николай Павлович Рысьев, продолжал придерживаться версии, что деревянный треугольник попал в багажник машины случайно или же был кем-то подброшен. Никаких икон он не видел, ничего воровать не собирался. Следователь решил по очереди, каждого отдельно, допросить его подельников. Но и это ничего не дало. Оба, независимо друг от друга, твердили одно и то же: о краже икон они даже не подозревали. Их попросили, за деньги, конечно, отвлечь ненадолго бабусь, задурить их головы каким-нибудь важным сообщением, а потом спокойно уехать домой. Если бы они знали, в какую историю попадут, не согласились бы на эту афёру ни за какие коврижки. Когда им объяснили, что стоять на шухаре тоже тянет на статью, они немного сникли, но никакого признания от них не последовало. Надо было трясти лысого, это всем понятно, но Николай Павлович, видимо, понимал, что отсутствие икон означает и отсутствие доказательств, а обломок — улика косвенная. Тёртый калач оказался, видимо, ранее судим. Начали проверку и обнаружили его отпечатки пальцев в картотеке, вот только фамилия там была другая. Странно, конечно, но в милицейской практике такое случается. Есть феномены, которые за свою преступную жизнь умудряются несколько раз сменить и имя, и фамилию. Так легче скрыться от правосудия. Но на сегодняшний день паспорт у Рысьева подлинный, не подделка. Хотя и это теперь не проблема. Ясно одно — он действительно преступник, и со стражами порядка не раз пересекался, вот только за что они его так «любили»? Пришлось копать, связываться с коллегами из других отделений милиции, и, наконец, повезло. К всеобщему удивлению, паспорт на имя Рысьева был подлинным и в самом деле. А два фальшивых он использовал раньше, когда привлекался к уголовной ответственности за грабёж. Грабёж! Как грубо, подумал Нагаткин. Теперь он, судя по всему, действовал более изощрённо. Иконы пропали, их нигде нет, будто в космос улетели. Несмотря на то, что участковый Нагаткин, как это полагается, передал дело следователю, он и сам продолжал по нему работать. Это было интересно, в его практике такого ещё не случалось. А вдруг именно он найдёт эти иконы? Ведь статистика говорит о том, что пятая часть всех преступлений раскрывается именно участковыми. Присутствуя на очередном допросе Рысьева, он лишний раз убедился, что тот всё знает, но не говорит. Когда следователь поставил водителя в известность, что знаком с его биографией, у подследственного опять затряслись руки. Быть преступником, оказывается, неприятно. До этого он всеми силами старался представить себя человеком порядочным. — Я человек маленький, я ничего не знаю, почему вы мне не верите? — слёзно объяснял он следователю. Надо мной стоят более крупные фигуры. Ну что бы я делал с этими иконами? Это они сбывают их за границу за бешеные деньги. — Значит, вы их кому-то передали. Кому?