— А вы поговорите с Галиной Петровной, — сказала медсестра и посмотрела куда-то вдаль. Татьяна тоже посмотрела туда и увидела полную женщину лет сорока пяти, которая мыла пол в коридоре, и направилась к ней. Галина Петровна тут же согласилась посмотреть за старушкой и обозначила свою таксу: если сутки — тысяча рублей, а если только ночь, то пятьсот. Татьяна удивилась, такой цены она не ожидала. Но делать было нечего, и она тут же отдала Гале, как та представилась, две тысячи рублей на ближайшие двое суток. Муж тоже чуть было в обморок не упал, когда узнал о заработках простых поломоек. Он полагал, что за такие услуги достаточно рублей двухсот — трёхсот, но, видимо, выносить дерьмо за такие деньги никто не хочет. Татьяна думала на работе взять отпуск за свой счёт, чтобы ухаживать за бабкой самой, но простая арифметика показала, что экономии не получится. А Галя, надо отдать ей должное, ухаживала за бабкой добросовестно. Она не только подставляла и убирала судно, но и мыла Римму Степановну, постельное бельё меняла регулярно, не придерживаясь графика, а также кормила её из ложечки. Больная пока что чувствовала себя плохо: у неё всё болело, поднималась температура, тошнило. Она отказалась от капельницы, решив, что лучше умереть, чем терпеть такие муки. Татьяна собралась поговорить с врачом. Она пошла на беседу в установленные для этих целей часы. Садит Гусамович сидел за столом, как и в прошлый раз. — Я хочу поговорить с вами официально, — начала она. — Да что вы! — врач сделал страшные глаза, — для этого надо быть лицом официальным, а я таковым не являюсь. Татьяна сделала вид, что не слышит его очередной шуточки. Пока свекровь лежит в больнице, она уже сталкивалась с ними неоднократно. Однажды лечащий врач пришёл в палату на обход и попросил всех посторонних выйти. Была суббота, Татьяна дежурила возле больной сама. Она вышла в коридор, но осталась стоять возле открытой двери. Вдруг бабке скажут что- то важное, а она не запомнит; решила подслушивать. Но шутник её очень скоро заметил. Садит Гусамович вышел в коридор и с очень серьёзным видом обратился к Татьяне: «Я вам тут не мешаю? Наверное, мешаю. Ну, я пошёл. Вернусь, когда вы мне разрешите». И врач, бросив своих больных, направился по коридору к лестничной клетке. Татьяна удивилась, но быстро сообразила, что надо делать. Она быстро направилась за ним, догнала его и сказала, что он уже может возвращаться в палату, она ему разрешает. Он поблагодарил её и пошёл к больным. Ну что тут скажешь? Может быть, человеку делать нечего? Зачем эти приходы — уходы? Потом она спросила женщин в палате: «Он у вас всегда так шутит?» И получила утвердительный ответ. Правда, шуточки у него бывают и похлеще. Лида, например, рассказала, что вскоре после операции, осматривая её швы, доктор сказал: «Ну что скривилась? Ты и так некрасивая». И у семидесятилетней Лиды появились на глазах слёзы. Хотя со стороны всё это выглядело смешно. И Нину, тоже немолодую женщину, Садит Гусамович не оставил без внимания: «Чем недовольна, матушка? Муж, что ли, бьёт?» — У меня и мужа-то нет! — возмущалась Нина, — и какая я ему матушка, он сам не моложе меня. Ишь чего надумал, старый хрыч, Неизвестно, какого эффекта хотел достичь врач, подшучивая так над больными женщинами, но получилось что-то не то. А что бы ответила ему Татьяна, если бы он вздумал с ней так шутить. Да уж нашла бы, что ответить. Некрасивая? У вас вкус плохой. Муж бьёт? Да, каждый день вместо завтрака. Но она-то пока не больная, а у них и так нервы на пределе. Тут ещё врач издевается, шутит как-то не по-мужски. Может быть, у него личная жизнь не сложилась? Да нет, как выяснилось, есть жена-врач и двое сыновей, тоже врачи. А когда дети идут по стопам своих родителей, это вообще счастье. Так почему ему неймётся-то? Дома Татьяна рассказала о шуточках врача мужу. Он долго смеялся. — Оригинальный доктор, — сказал он сквозь смех, — только я забыл, как его зовут. То ли садись на гуся, то ли гусь на него садится. — Садит Гусамович, — напомнила жена и тоже рассмеялась. — Точно! А специалист он первоклассный. Маме-то собирались делать две операции: сначала убрать рак, а потом, через полгода, убрать трубку. Но наш доктор всё сделал за один раз, хотя это вроде бы не положено. Зачем старушку лишний раз мучить? — Да, он заслуживает восхищения. Только непонятно, зачем над женщинами издевается. — Возможно, у него такой психологический приём. Будет бабка всю ночь думать, почему её некрасивой назвали, и про рак свой забудет, — высказал своё мнение Сергей Алексеевич. — Не знаю, это маловероятно, — усомнилась Татьяна Михайловна, — скорее, особый вид мужского садизма. Вот поэтому, явившись на беседу с лечащим врачом свекрови, Татьяна решила игнорировать его шутки. В конце концов, рак — болезнь слишком серьёзная, и смеяться тут не над чем. Садит Гусамович понял это без слов и сразу стал серьёзным. — Я не понимаю, зачем ей продолжают колоть в вены, — начала она разговор, — вены плохие, лекарство не проходит. Есть же другой способ, мне это делали после родов после большой потери крови — вставили трубку в артерию и быстро перелили кровь. — Это опасный способ. В этом случае физраствор побежит слишком быстро, сердце может не выдержать. Но завтра из отпуска выходит замечательная медсестра Аня, она обязательно попадёт в вену. — Будем надеяться. Но как же ей с такими венами будут делать химиотерапию? Собеседник посмотрел на Татьяну так, как будто хотел покрутить пальцем у виска. — Кто вам сказал, что ей будут делать химию? В этом возрасте она противопоказана, как и радиооблучение. Можете проконсультироваться у химиотерапевта. Татьяна молча смотрела на хирурга, но не решалась произнести вслух страшную фразу: так ей недолго осталось? — Проживёт, сколько отпущено, — ответил врач на её немой вопрос. Медсестра Аня действительно появилась, и бабушку удалось уговорить на дальнейшие вливания. Несколько капельниц прошли, как по маслу, но потом опять начались проблемы. И к немалой радости бабуси капельницы окончательно отменили. Вскоре Римма Степановна начала понемногу есть, и Садит Гусамович дал целый список продуктов, полезных для неё: мясо, картошка, мёд, шоколад… Бабушка медленно пошла на поправку, и сиделка Галя сама отказалась от денег, сказав, что её услуги больше не нужны. Однако до выписки было ещё далеко: в боку торчали трубки, через которые в специальный пакет стекали кровь и гной. Заживление шло, но не быстро, аппетит у старушки был плохой, а вот настроение начало улучшаться. Она медленно передвигалась, через окна больницы любовалась осенними красно-жёлтыми на голубом фоне пейзажами. Татьяна тоже любила осень, и не только из солидарности с Пушкиным. У неё на то были свои причины. Весна прекрасна, но это голодное время, способствующее авитаминозу. А осенью так много овощей и фруктов! Весна скупа, а осень щедра, она отдаёт всё — и только потом уступает место зиме. Глава 15 Жизнь участкового инспектора милиции всегда насыщена событиями. Преступники и нарушители разных рангов не дают ему жить спокойно, а порой приходится жертвовать не только спокойствием, но и своей личной безопасностью, здоровьем, жизнью. К тому же любой участковый работает в сложных условиях. Обязанностей у него слишком много, а ресурсов для их выполнения слишком мало. Как правило, милиционер и нарушитель представляют собой два полюса: первый всегда старается найти преступника, последний же стремится не попадаться ему на глаза. И особенно нежелательна для нарушителя встреча с участковым, который в своём районе весь криминальный контингент знает по именам. На участке Нагаткина — а это несколько небольших населённых пунктов — проживают три тысячи человек. Многие знают его в лицо и уважают. Практически весь рабочий день проходит в контакте с людьми. При этом приходится решать задачи, находящиеся порой за рамками должностных обязанностей — конфликты, споры, взаимные претензии у людей иногда возникают буквально на пустом месте. Был, например, случай, когда одному гражданину не понравилось, в какой цвет соседка покрасила свой забор. Чтобы конфликт не нарастал, пришлось провести разъяснительную беседу. К счастью, грабежей, разбоев, убийств здесь практически не бывает. Самое тяжкое преступление произошло пару лет назад, когда прямо на улице преступники догола раздели мужчину, завладев и содержимым его кошелька. Злоумышленники были задержаны представителями правоохранительных органов уже через четыре часа, а всё похищенное возвращено владельцу. Кража икон в деревне Карпеевка — нерядовое событие для этих мест. Оно всколыхнуло не только милицию, но и всю общественность, а сам Нагаткин раскрытие этого преступления считал делом своей чести. Вот и сейчас, в обычный будний день, он сидел в кабинете и, пользуясь свободной минуткой, думал об этом деле. Куда делись иконы, до сих пор было неясно. Но вот странный поступок цыган, когда они вернули украденные деньги, пожалуй, можно попробовать объяснить. И дело тут совсем не в том, что надо было освободить свою родственницу. Дело совсем в другом — и доблестная милиция тут, скорее всего, совершила очередной прокол. Сопоставляя все события, произошедшие в деревне Карпеевка, работники милиции сделали совершенно правильный вывод: цыгане были разведчиками — наводчиками. Эта роль цыганскому племени обычно несвойственна, поэтому никаких подозрений они не вызвали. Но совершили грубую, чисто цыганскую ошибку, прихватив с собой деньжата жителей деревни. За проведённую операцию им и так должны были заплатить, но подвела жадность. Организаторы преступления, узнав об этом, не обрадовались и цыган по головке не погладили. А когда стало известно, что одна из участниц операции попала в милицию, запаниковали. Кто может гарантировать, что она под давлением не расскажет всю правду стражам порядка? Вот и заставили цыган идти с повинной, а потом отправили их, куда подальше. Так почему же они, люди юридически грамотные, не поняли, как тут обстоят дела? Чему же тебя, Илья Нагаткин, учили сначала в Школе милиции, а потом, хотя и заочно, в юридическом институте? Разве тебе не внушали, что при раскрытии любого преступления надо уметь мыслить логически и аналитически анализировать любую ситуацию? Участковый Нагаткин был недоволен собой. Он и не думал о том, почему до истины не додумались его более опытные коллеги — следователи или оперуполномоченные. Он ругал исключительно себя. Инерция мышления подвела, очень уж нетипичный случай. Теперь время упущено, ищи ветра в поле. А ведь цыгане могли что-то знать, и эту информацию из них можно было вытрясти. Не пытками, конечно, но есть и другие способы. Взять на испуг, например. А что получается сейчас? Раскрыли рядовое преступление, кражу денег, — и рады. Другое же, более глобальное, повисло в воздухе. Зачем же отпустили ту красивую цыганку? Может быть, именно она была тем самым звеном, которое потянуло бы за собой всю цепь. Посоветовавшись между собой, работники милиции решили ещё раз допросить своих узников, уже используя вновь открывшиеся факты. Сначала на допрос вызвали молодых людей. Оба были недовольны своим теперешним положением, что было вполне естественно. Держали в КПЗ их уже давно, все сроки вышли, а обвинения, кроме «шухера», им не предъявлялись. Да и на это не было достаточно доказательств, кроме того, что они оказались в одной машине с Рысьевым. В конце концов, они могли оказаться просто пассажирами, которые проголосовали на дороге. «Серый», как для себя Нагаткин называл человека в сером костюме, смотрел на него откровенно зло, а «бежевый» старался не смотреть вовсе. Нагаткин не хотел запоминать их имена. — Кто попросил вас съездить в деревню и мило побеседовать с бабульками? — спросил следователь, — Рысьев? — Нет. Нам его представили только в качестве водителя. — Кто представил? Допрашиваемые молчали. Теперь они оба уставились в пол. — Так, так, — догадался следователь, — значит, это страшная тайна, и вы не хотите её разглашать. Молодые люди одновременно подняли глаза и после небольшой паузы всё-таки заговорили. — Не попросили, а потребовали, — сказал «бежевый», — вы же знаете, что бывает, если… — Да нас попросту убьют, — подсказал «серый». — И кто же пригрозил вас убить? Как и следовало ожидать, ответа на этот вопрос не прозвучало. Пришлось следователю надавить на самолюбие этих любителей лёгкой наживы. — Значит, в этой игре вы всего лишь пешки? Кто организатор операции, не знаете, а кто просил вас оказать услугу, и вовсе не видели. Может быть, это был человек в маске, Фантомас какой-нибудь или призрак?