Он приоткрыл крышку и зажмурился. Его ослепили божий лик и нимб вокруг его головы, просвечивающие сквозь целлофановую упаковку. — Внимание! — серьёзно и одновременно торжественно произнёс Глеб Петрович, — сейчас будем оформлять акт изъятия. Понятые готовы? Изумлённые женщины согласно закивали, а Мезенская, уже поняв, что происходит, была на грани обморока. Когда бумага была составлена, следователь пригласил её проехать в отделение милиции. — Что с собой брать? — спросила она упавшим голосом. — Пока ничего. Там с вами побеседуют и возьмут подписку о невыезде. — Я поеду с вами, Марина Станиславовна, — выразил готовность помочь Деревянкин, — после беседы проводим Настю на электричку и вернёмся в посёлок на моей машине. Возражать у неё не было сил. Глава 23 В субботу с утра Татьяне позвонила Витушкина, и она была рада отвлечься от общения со свекровью. Римма Степановна, всё больше впадая в маразм, каждый день что-нибудь теряла. На этот раз у неё пропала мазь для сосудов. — Таня, ты куда дела мою мазь? Она лежала вот здесь, на тумбочке. — Я не брала, у меня варикоза нет, — отвечала сноха, но свекровь ей не верила. — А кто же тогда её взял? Серёжа на работе, дома, кроме тебя, никого нет. Нехорошо так делать, мазь надо свою иметь. Я давно заметила, что ты у меня со стола всё тащишь. Всё пропадать стало, как только я к вам переехала. Кроме тебя, воровать некому. — Кроме меня, тут ты ещё сидишь с больной головой. Голову приведи в порядок, — рассердилась Татьяна. — Да нет, ты меня не обманывай, я ещё в разуме. Я точно помню, где лежал тюбик, а теперь его нет. Домовой, что ли, приходил? Я женщина образованная, в домовых не верю. — Ищи у себя, если ты образованная. Подумай хорошенько, и вспомнишь. И тут раздался телефонный звонок-спаситель. К телефонным разговорам Римма Степановна относилась с уважением, телефон — это святое. Поэтому приставать к снохе она тут же перестала. — Привет, девочка, — начала разговор Ирина, — ты не поверишь, но в моей жизни произошла очень важная встреча. Ты ещё больше не поверишь, если я скажу, что она и для тебя, и для твоего родственника Владимира, и для этой мегеры Мезенской будет иметь определённые последствия. — Ничего не понимаю, — удивилась Татьяна. — Не торопись, всё по порядку. Ты, конечно, помнишь, что, узнав о махинациях Мезенской, я написала на неё донос. Я считала, что всё сделала правильно, потому что результат превзошёл все ожидания: её посадили в тюрьму. Татьяна, конечно, всё помнила, но не понимала, какое отношение к ней и её родственнику это имело сейчас. Мезенская до сих пор понятия не имеет, кто же её так подставил. Нарушала законы много лет, и никому до этого дела не было. И вдруг — гром среди ясного неба! Тут и свихнуться недолго. Но Мезенская крепкой оказалась, всё выдержала. — Ну и что? — сказала она, — всё в прошлом. — Всё да не всё, — продолжала говорить загадками Витушкина, — мне вот теперь стыдно стало. Покаяться хочу. Прощения у этой дамы попросить желаю. Что? Татьяна не поверила своим ушам. Чтобы Витушкина когда-нибудь просила прощения? Это нонсенс! Такого случая не припомнит никто из её знакомых. Ирина всегда считала себя правой и никогда не признавала виноватой. Даже тогда, когда таковой являлась. — Я не ослышалась? Ты хочешь просить прощения? — Ты всё ещё не догадалась, куда я клоню? И до сих пор не знаешь, кого я совершенно случайно встретила? Александра Мезенского, её бывшего мужа. Хорошо, что ты мне недавно напомнила, как его зовут. А то назвала бы его Колей. Татьяна была несколько ошарашена таким заявлением своей приятельницы. Ей и самой иногда хотелось встретить Александра Мезенского. Совершенно случайно, разумеется. Почему бы не поговорить с ним, не вспомнить молодость? Но встретила его почему-то Витушкина, которой он никогда не был ни другом, ни сослуживцем. Да, несправедлива судьба. — И где же ты, милочка, гуляла, если самого генерала встретила? Уж не забрали ли тебя в ФСБ? — не без ехидства заметила Татьяна. — Ага, завидуешь? Так я и знала. Я сначала ничего не хотела тебе говорить, думала, что буду действовать напрямую. Генерал обещал помочь, а уж без Таньки, думаю, обойдусь. Татьяна молчала, не зная, что сказать, но уже начала догадываться, что к чему. Значит, Витушкина, встретив где-то Мезенского и привязавшись к нему, решила вместе с ним съездить к его жене в коттеджный посёлок. Повод выдался, хоть куда! Мезенский как бы должен помочь жене, а Витушкина как бы попросит прощения. — Ты не представляешь, он даже не знал, что из тюрьмы она уже вышла…А, может быть, и знал, но не хотел её видеть. А когда я сказала, что Мариночка проживает в собственном особняке среди важных персон, то он вообще дара речи лишился. — И где же ты его встретила? — вставила реплику Татьяна. — Да тут…Иду я как-то по улице Мясницкой, ну ты помнишь, где это, рядом с Лубянкой. Иду, радуюсь хорошей погоде — снежок такой приятный шёл, а ветра не было — смотрю: «Мегафон». Дай, думаю, зайду, деньги на сотовый телефон положу. Сейчас без сотового не жизнь, не дай бог, свидание сорвётся. Захожу, а он там. Со спины я его сначала не узнала, но сразу почувствовала — меня ведь не проведёшь — интересный мужчина деньги в кассу отдаёт. — И что же дальше? — нетерпеливо спросила Татьяна, когда Ирина вдруг сделала паузу в своих излияниях. — Подошла поближе, обомлела буквально, но потом всё-таки взяла себя в руки. Здравствуйте, говорю, товарищ генерал. Не узнаёте? Так вы у меня в гостях были два года назад. Я Татьяны Поляковой подруга, вы тогда вместе с ней пришли. — Неужели вспомнил? — Не знаю. Но сказал, что припоминает. Как меня зовут, он, конечно не помнит. Но я не стала на этом концентрировать его внимание, есть дела поважнее. Как Лариса поживает, спрашиваю. А он мне… Нет, если ты стоишь, то сядь, а то упадёшь. Он мне, глазом не моргнув, какая Лариса, говорит. — Ну и что, — предположила Татьяна, — может быть, у него их несколько. — Да ну тебя, — отмахнулась Ирина, — не живёт он с ней давно, даже имя забыл. Я знала, что этим закончится. Ничего интересного в ней никогда не было, так — примитив. Да ещё волосы в белый цвет, как дура, покрасила. Это нам уже не по возрасту, надо умеренных цветов придерживаться. И Витушкина любовно погладила себя по медным волосам. — Какая ты умная, — похвалила подружку Татьяна, — и когда же вы отправляетесь к Мезенской в гости? — Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — заявила Витушкина, нисколько не удивившись догадке собеседницы. — Значит, только сейчас начинается серьёзный разговор? — Именно. Я бы хотела, чтобы ты с нами поехала. — Зачем? Ты же сказала, что без Таньки обойдёшься. — Сказала, а самой стыдно стало. Всё-таки мы с детства дружим, никаких секретов друг от друга не имеем. Тебе ведь тоже интересно на Мезенского посмотреть. К тому же мы там сможем отдохнуть, переночевать у твоего Деревянкина. Помнишь, мы с ним у тебя дома познакомились? Он ещё тогда намекал, что не прочь со мной ещё раз пообщаться. — Прямо-таки намекал? — не поверила Татьяна, — и какими же словами? — А ты разве не знаешь, что намекать можно и без слов? Язык любви, он и так понятен, — резюмировала Ирина. — Не знаю, Ира, но подумаю. Татьяна сразу поняла, что ехать в этой компании она никуда не хочет, и раздумывать тут нечего. Деревянкина тоже приплетать ни к чему. Вряд ли образ этой Витушкиной задержался в его голове хотя бы на пять минут. Хватит ей одного Мезенского, накокетничается вдоволь. На предложение подружки Татьяна ответила отказом, сославшись на неотложные дела. На том беседа закончилась. Положив на место телефонную трубку, она пошла посмотреть, что делает свекровь. Бабка, держа тюбик с мазью в руках, тщательно мазала свои ноги. Увидев Таню, она оживилась. — Где ты так долго гуляла? — спросила она, — пора ведь обедать! — Да, да, — рассеянно ответила она, продолжая думать о своём. Стоит ли ехать к племяннику, который, кстати, и сам об этом просил. Можно поехать, вот только надо организовать поездку так, чтобы не встретиться там с Витушкиной и её кавалером. Или лучше не ездить? Но не зря народная мудрость гласит: человек предполагает, а бог или судьба располагает. Планируешь, планируешь всё по уму, а тут вдруг случается какая-нибудь непредвиденная глупость, и все планы рушатся. Так случилось и в этот раз. К обеду пришёл муж и радостно сообщил, что Деревянкин ждёт их сегодня на шашлыки. — Мне неудобно отказываться, он всё-таки мой начальник. Собирайся быстренько. — Куда это вы собираетесь? — насторожилась бабка, — а меня почему не берёте? Я, выходит, не человек? — Сегодня не берём, некогда, возьмём в следующий раз, — пустился в объяснения сын, — а ты уже вполне здоровая женщина, умеешь пользоваться микроволновкой, поэтому ужин сама себе разогреешь. Или ты ничего не умеешь? Или тебе доверить ничего нельзя? На лице бабки появилось гордое и решительное выражение. Она тут же согласилась остаться дома одна и нести ответственность за весь дом. И тут снова позвонила Витушкина. — Слушай, девочка, — доверительно обратилась она к Татьяне, — наверное, возраст сказывается, всё я стала забывать. Я ведь тебя приглашала ехать не просто так, ради твоих прекрасных глаз, я совсем не знаю, куда ехать. Где этот посёлок находится? Можно весь день плутать по дорогам, а его не найти. Татьяна смутилась. И ей почему-то в голову не пришло, что, прежде чем ехать в посёлок, надо знать туда дорогу. Она и сама не уверена, что знает её, потому что считает это обязанностью водителя. А Мезенский, судя по всему, никогда там не был.