– Нет. Пообещала, что завтра. И точно, на другой день принесла. – А где деньги взяла, не говорила? – Вроде подружка ей в долг дала. – Секунду подумал, добавил: – Хотя врала, конечно. – А откуда на самом деле? – Какой-то торговлей она занималась. Спекулировала. – Почему так считаете? – Слышал однажды. Спрашивала этого: «Куда товар подвезете?» – Что за товар? – Не знаю. Я так понял… по обрывкам… какой-то импорт серый. Многое ведь перестали в страну привозить, а людям нужно. – Маша раньше занималась торговлей? – Да пыталась. Как все вокруг. И косметику пробовала распространять, и добавки какие-то пищевые. Но не шло у нее. Не тот характер. – А тут вдруг получилось? – Да какая из нее бизнесменша? Я говорил: если бизнес пытаешься делать, надо все заработанное в новый оборот пускать, а ты на меня тратишь. Она только отмахивалась: «Не лезьте, дядь Демьян, не в свое дело. У нас другая специфика». – А сын ваш знал про ее дела? – Маша просила ему ни слова. Да я и сам понимал: нельзя. Юра ревнивый, мнительный. – Не знаете, где они познакомились с этим работодателем своим? – В поликлинике вроде. – Он, что ли, сотрудник? – Нет, просто подошел к ней. Маша тогда такая веселая вернулась, хвасталась мне: «Подработку нашла. Хоть от Юрки теперь не зависеть, когда колготки порвутся или мороженого захочется». Я спрашивал, что за дело, думал, может, подсказать что, но заупрямилась, не ответила. Коммерческая тайна. Хотя я не конкурент, что ей скрывать? – А вы знаете, в какой поликлинике она наблюдалась? – Да тут рядом, в районной. Через дорогу. – Спасибо вам большое, – с чувством сказал Дима. Вдруг показалось – с кухни потянуло табачным дымом. Запах необычный, терпкий – так только кубинские пахнут. Полуянов принюхался, спросил: – А ваш друг сейчас дома? – Нет, в магазин ушел, – поспешно отозвался старик. Но табачиной тянуло отчетливо, вряд ли с улицы – окна закрыты. Да и дверь – тут Полуянов ошибиться не мог – сначала точно была закрыта на замок. Только потом кто-то бесшумно отпер ее изнутри. «Может, никакой не друг? Сектанты? Или другие какие «солдаты удачи»? Мало ли охотников у беспомощного квартиру отжать?» – Давайте я вас навещать буду, – предложил Дима. – Апельсины, помыть, просто поболтать. Но старик решительно помотал головой: – Не нуждаюсь. Присмотрен. Ты лучше делом займись. Имелось у Полуянова искушение – не уйти сразу, а заглянуть на кухню, где, за закрытой дверью, скорее всего, и прятался «друг». Но решил не дразнить гусей. Проследовал к выходу. И конечно, не слышал, как мужской голос вслед прошептал: – Все такой же, гад. Совсем не изменился… * * * Арина Павловна работала в регистратуре много лет, и все эти годы на беременных дивилась. Казалось бы, обычное жизненное состояние, но какие только не попадались экземпляры! И бахилы приходилось натягивать истеричкам, и «Скорую» психиатрическую вызывать, а сама сколько раз работала жилеткой – не перечесть. Почему, если с пузом, женщины начинают настолько близко к сердцу все принимать? А нынче пациентки вообще близки к коллективному помешательству. Все разговоры в очереди только про маньяка. Дамочки, кто смог мужей зафрахтовать на поход в поликлинику, поглядывают с превосходством, остальные в группки формируются, чтобы вместе к автобусной остановке идти. Одну пациентку на срочное КТГ направили – так начала скандалить, чтоб ей «Скорую» вызывали: на транспорте, говорит, не поеду, опасно! Хотя вероятность встретить маньяка куда меньше, чем в аварию попасть. Да и нападает он, как в новостях говорили, исключительно ночью. Но у беременных мозг по-особому устроен. Даже на Хабиба (парня, которого с огромным трудом удалось заманить к ним санитаром) поглядывают подозрительно. А когда в коридоре женской консультации появился молодой, представительный мужчина с суровым взглядом, все разговоры разом смолкли, одна тетерка даже ойкнула. «Ну, конечно, на вас охотиться пришел», – усмехнулась про себя Арина Павловна. И строго обратилась к визитеру: – Мужчина, вы почему без маски? – Зато в бахилах! – ослепительно улыбнулся. Лицо вроде знакомым показалось. Блогер, что ли, какой? Или вообще артист? Подошел, фамильярно оперся локтями на стойку, махнул удостоверением с золотыми буквами «ПРЕССА»: – Дадите комментарий? Для «Молодежных вестей»? Газету известную Арина Павловна уважала. Главный врач, правда, вчера строго наказал: журналистов гнать поганой метлой. Но высказаться хотелось. Поэтому сказала насмешливо: – А что тут комментировать? Вон, сами посмотрите. Сидят, дрожат. – Мария Рыжкина у вас наблюдалась? – понизил голос. – Персональную информацию разглашать не могу, – вздохнула Арина Павловна. Всмотрелась в огорченное лицо собеседника и наконец узнала: – А вы, случайно… не Полуянов? – Ага. Он. Раскрыл удостоверение, показал. И сразу быка за рога: – Мне персональной информации не надо. Вопрос другой. Тут по консультациям некий Василий ходил. Предлагал девушкам ароматические масла распространять. У вас появлялся? Ишь какой шустрый! Когда Рыжкину убили, поликлинику осаждали оперативники. Спрашивали много чего, в том числе: не крутился ли кто подозрительный в коридоре? Не приставал к пациенткам? Арина Павловна тогда ответила, что коммивояжеров – во всех их видах – и близко на порог не пускают. Но про масла-то ее не спрашивали! А на них девочки действительно помешались. Давно стала примечать: к традиционным для поликлиники запахам лекарств да хлорки примешиваются нетипичные ароматы. Даже спрашивала одну пациентку (та себе запястье мазала маленьким роллером): «Что это у вас такое?» И получила ответ: «Мята, очень хорошо помогает от тошноты». У беременных вечно какие-то модные поветрия. Тогда и значения не придала. Вот оно что, значит! Сказала красавчику-журналисту: – Чтоб прямо здесь появлялся – нет, не видела. Но масла ароматические многие девочки употребляют, последние полгода замечаю, – понизила голос, спросила: – Неужели этот Василий… к убийствам причастен? – Нет. Но я подумал: если беременных нанимают масла распространять, вдруг и какой-то другой бизнес имеется? Я бы охотно привлекал будущих мам. Допустим, платные роды рекламировать. Или биодобавки. Ничего интересного не замечали здесь, в коридоре? Может, кто-то из пациенток другим чего продать пыталась? Задумалась. Вспомнила: – Одна у нас есть… всем билеты предлагает в самодеятельный театр. Но бесплатные. – А еще? Подумайте, пожалуйста, Ариночка Павловна! Сначала опешила, потом запоздало догадалась: имя-то на ее бейджике прочитал. Вот шустряк! Разболтаешься с таким – неприятностей потом не оберешься. Но хотелось, ох, хотелось оказаться полезной-причастной! Взглянула умоляюще: – Вы только на меня не ссылайтесь ни в коем случае! Хотя, может, и неплохо в самих «Молодежных вестях» прочесть, что все кругом дрожали, а она – скромный регистратор – помогла лиходея поймать. Журналист будто ее мысли насквозь видит: – Ариночка Павловна, я хороших людей не подставляю. Скажете не упоминать – не буду. Но помогите, если можете! Следствие-то на месте топчется, вон, пациентки ваши все на нервах. Только на вас вся надежда. И на меня. – Да если чем и торгуют девочки – какая связь с убийством? – вздохнула она. – Если маслом или театральными билетами – то никакой. Но ведь беременных можно и в криминальной сфере использовать. Порнофильмы, допустим. Или наркотики… – Ну, про это мне кто расскажет, – вздохнула с сожалением. И совсем шепотом добавила: – Хотя подозрительное было. Один мужик подходил. Хотел нашу базу социально незащищенных купить.