* * * Что в Надюшке хорошо: даже если дулась, хозяйственными обязанностями не манкировала. Вот и сегодня (хотя сама тоже после работы) уставшего после трудов праведных Диму ждали и салат, и любимые отбивные. Подружка, румяная от готовки, в коротком халатике тоже выглядела весьма соблазнительно, а когда представлял, как билетам обрадуется, аппетит совсем небывало разыгрывался. Новость выкладывать не спешил. Смиренно выслушал Надькины стенания, что Новый год завтра, икра в магазинах страшно дорогая, и вообще настроения никакого. Попенял: – Ворчливой каргой становишься! – А, надоело все, – отмахнулась она. – Завтра даже курантов не буду ждать, сразу спать лягу. – И на «Щелкунчика» не пойдешь? – спросил вкрадчиво. – Ты, что ли, купил? – Ага. На «Авито». По сто пятьдесят тысяч билет. – Издеваешься? – Нет. Все ради тебя, любимая. – Дима, ты обалдел! Триста тысяч?! В Таиланд можно было слетать! – Да ну, банально. Новый год под пальмой. То ли дело – Главный театр! «Щелкунчик»! Подхватил Надюшку, закружил. Подруга, конечно, тяжеловата – только пару кругов осилил. Шепнул: – На сайте я билеты поймал. По госцене. Самый блатной седьмой ряд. – Ди-има! – Как дурак. По приказу твоему больше месяца охотился. Настоящий квест – успел схватить места за доли секунды, иначе бы улетели. – Ди-има! Глаза, как и ждал, засверкали. Благодарный поцелуй – и затащить подругу в кровать. Но Надюшка неожиданно отстранилась, схватилась за голову. – Ди-има! Но зачем было брать партер?! – Уж что было! Но ты не волнуйся. В сравнении с ценами спекулянтов – очень получилось бюджетно. – Я не хочу туда! – Почему?! – В партере один бомонд! Все расфуфыренные будут! А мне совсем нечего надеть!!! Лучше б где-нибудь на ярусе взял! Ох уж эти женщины. Никогда им не угодишь. * * * Забеременеть, когда старшему ребенку только восемь месяцев, надо очень постараться. Но Полина смогла. Хотя врач предупреждала, что надо предохраняться, свекровь заверила: – Чушь. Пока дела не вернулись, новых детей не будет. Муж и рад – он средства защиты терпеть не мог, обзывал «противогазами». Вот и получили. Полина хотела избавиться, а свекровь, зараза, начала причитать: – Нельзя, раз бог дал! Супруг подхватил: – Да ладно, Поль, ничего. Прокормим. Легко говорить – беременным-то ходить не ему. Да и кормил семью, прямо скажем, довольно скудно. Но против воли родни Полина идти не осмелилась. Хотя реально непонятно: как она дальше станет справляться? Сейчас тяжело – один ревет, второй в животе пинается. А когда на два голоса начнут завывать? Молоко, с тех пор как второй младенец обозначился, на вкус стало мерзкое – Полина сама попробовала, убедилась. Маленькому тоже не нравится – плачет, плюется. Но свекруха упрямая смеси покупать не разрешала – ребенку, мол, натуральная пища нужна. А как пить-то его, если горькое? Однако на открытый бунт Полина не решалась. Грудное украдкой сцеживала, питание на молочной кухне получала бесплатно. В ее комнату свекруха вечно без стука врывалась, так что хитрить приходилось на улице. Шла вроде как гулять, уходила с коляской подальше в парк. Готовую смесь ей сердобольная сотрудница выдавала подогретой. Поля где-нибудь в укромном месте находила скамеечку. Давала малышу бутылочку, а сама украдкой (будто что противозаконное творила!) доставала молокоотсос. Холодно, неудобно, но все равно лучше, чем с мужниной матушкой собачиться. А так всем хорошо. Свекровь еще и хвалила: – Молодец, что много гуляешь с маленьким. Он спит потом хорошо. Еще б не дрыхнуть – не горечь, а вкусненького попил! Бутылку, в которую свое сцеживала, Полина обычно сразу опорожняла. Но, когда в канун Нового года гуляла, задумалась (в голове вертелись бесконечные варианты салатов), забыла, машинально бросила в коляску. И вспомнила про «улику», только когда из парка выходила. Достала, начала поспешно выливать молоко – а тут вдруг дядечка подваливает. Солидный такой, седой, в пальто благородном клетчатом. Говорит строго: – Ты что, дочка, творишь? – Ваше какое дело? – возмутилась Полина. А тот еще суровее: – Ты что это выкинула? Неужели грудное молоко? – Чего вы пристали ко мне?! – Бесхозяйственно! – Вас не касается. Отстаньте. Дед сразу сбавил тон, смотрит жалобно: – Так я по всей Москве ищу, достать не могу! Полина развеселилась: – Зачем вам?! – Катаракта у меня. Только оно и помогает! Молодая мать хмыкнула: – Чушь несете. Катаракту оперировать надо. – Нельзя мне под нож. Сердце! А капель от этой хвори нет. Но добрые люди подсказали: молоко грудное поможет. Продай, будь человеком! Все равно выбрасываешь, а мне зрение спасет. Полина задумалась. Дед мутный, конечно, но ей, что ли, жалко? Все равно выливает. Спросила осторожно: – А сколько платить готовы? – Десять тысяч. – За бутылочку?! Неплохие деньги – особенно, когда Новый год на носу. Купила б подарок себе лично, а то муж со свекровью вечно ей презентовали сковородки и прочие полезные в хозяйстве, но скучнейшие предметы. А дед смотрит значительно: