Однако телевидение было со мной не согласно: 90 % всего эфира новостей были заняты только этим. Одна компания даже не показала концовку детектива, который я смотрел из-за экстренного выпуска. Разозлившись, я выключил телевизор и откинул голову на подушку. Почему Митько не хочет рассказать о том, что он раскопал в Кулинске. Может, считает, что это его личное дело, или то, что я ничего не пойму? А может, не хочет признавать, что он ничего не смог узнать? Во всяком случае, я имел право знать, что есть нового по моему бывшему делу об убийстве на вокзале. А чем объяснить его странные действия в квартире Барона? Что он скрывает? Сержант громко тявкнул, призывая к себе внимание. Затем, он подбежал к входной двери и начал лапами царапать его угол. Гулять хочет. Ладно, ничего не поделаешь, мы в ответе за тех, кого мы избили… то есть приручили. На улице было тепло. Желтые и красные листья ветром «поднимались» и медленно «кружили над распятьем». Деревья «полыхали» яркими цветами своих одеяний и «медленно гасли», осыпаясь на блеклый асфальт. На скамейке под развесистой ольхой сидела старушенция в дореволюционном платье, с огромными волосами. На ее коленях в корзинке сидела роскошная пушистая кошка и облизывала лапы. Взяв щенка на руки, я быстрым шагом хотел пройти мимо. Не тут то было! Сержант, учуяв вечного врага своих сородичей, кинулся из рук так неожиданно, что я не успел ничего предпринять. Старушка тоже была не готова к атаке, и завидев щенка заголосила: — Крыса! Крыса! Кошка была поумнее хозяйки и сразу догадалась кто перед ней. Выгнув спину, она громко зашипела. Сержант в ответ тявкнул. Старушка, решив, что крысы не лают, заголосила еще громче: — Псина, псина! Застрелите ее, она съест мою кошку! Так как кошка была в два раза больше моего щенка, то уж скорее она могла его загрызть. Я решил прийти на помощь. — Погодите, я его уберу. — Отойди! — заверещала старушка и, вскинув руки, нечаянно задела свою прическу и та слетела с ее головы, обнажив абсолютно лысую голову. Видимо, во время, свободное от прогулок, бабуся посещала собрания неонацистов. Сержант тем временем попытался подойти к кошке, однако та не раздумывая, залепила щенку такую пощечину, что он, заскулив, бросился в мои ноги. Схватив его, я побыстрее скрылся из двора. Боясь, что за мной сейчас помчится банда скинхедов во главе со старушкой, я прошел не глядя мимо нескольких домов, пока не оказался у… склада Царева. Рядом с ним был небольшой пустырь, идеальный для собачьих прогулок. Какой-то собачатник даже барьер здесь поставил. Я выпустил Сержанта на землю, и он тут же побежал к тоненькому деревцу. Вдруг, откуда не возьмись, появилась огромная собака и, подбежав к щенку, наклонила голову и… начала обнюхивать. Сержант сжался, я тоже, пожалев, что не взял с собой пистолет. — Успокойтесь, — раздался сзади величественный голос. — Джек — добрый, он детей любит. Я обернулся. Собеседнику было лет тридцать пять, одет он был в спортивный костюм. — Вы — новый? — спросил он. — Я вас раньше здесь не видел. — Да. Я случайно забрел. — Хорошее место, не правда ли? — Да. Он сел на скамейку и продолжил расспросы: — Как зовут? — Меня? — Щенка. — Сержантом. — Почему «Сержантом»? — засмеялся он. — Потому что, я младший лейтенант. — В милиции, что ли работаете? Я кивнул. И тут же у меня возник вопрос, связанный с работой. — А вы часто здесь гуляете? — Каждый день. — И вчера тоже? — Ну, конечно, как без этого? — А у этого склада ничего подозрительного не видели? — Да вроде нет. Здесь всегда спокойно. — И машин никаких не видели? — Бывает здесь, через день желтая «шестерка». На ней, вроде сторож приезжает. Ну и иногда, иномарки, разные подъезжали. — А вчера? — Вчера тоже «шестерка» была. И еще ГАЗель белая была. На ней, наверное, товар завозили. — ГАЗель, говорите. А номер не запомнили случайно? — Какой номер? — он снова засмеялся. — Конечно, нет. Помню, правда, что код региона был не нашим, а Кировским. — Откуда вы знаете, что Кировским? — Я туда часто заезжаю. А что, кстати, случилось? — Убили в этом складе двоих. — Вчера, что ли? — Как раз, вчера. Господин э… — Путилин Владимир Владимирович. Я прикусил язык. Ни фига себе, имя! Путилин засмеялся, заметив мою реакцию. — Господин Путилин, вам придется завтра заехать к нам в отделение, и мы там все оформим. — Нет, — продолжая улыбаться, он закачал головой, — Я очень занятой человек. Единственно свободное время я посвящаю жене и Джеку. Я заговорил медленно и отчетливо. — А вы, Владимир Владимирович, скажите это родственникам тех убитых. Они ведь надеются, что мы тех гадов найдем. Следствие зашло в тупик, вы — единственная зацепка, и не хотите нам помочь. Вы думаете, эту ГАЗель будут искать без ваших показаний? Если так трудно помочь милиции, тогда, пожалуйста, не кричите на каждом углу о том, какая она ужасная. Путилин был ошарашен. — Ладно, — сказал он. — Говорите адрес. * * * Известие о том, что я раздобыл нового свидетеля, было принято коллегами с радостью. Оказывается, я не врал, когда говорил, что следствие зашло в тупик. Сообщение о приказе задержать белую ГАЗель с кодом кировской области разослали всем постам ГИБДД. Совков поручил это дело Митько, хотя тот не хотел этого. — Я ему говорю, что у меня уже есть дело, — жаловался он мне. — А он отвечает, что давно нужно с тем делом кончать. Бери, мол, пример с Фонаренко. А этот Фонаренко с делом Зубова уже целый месяц крутится и ничего не может сделать. Видеть, как Сергей Иванович жалуется, было большой редкостью. Я то понимал, что ему не хотелось заниматься этим делом, потому что он не хочет помогать Цареву. Вид у Сергея Ивановича был настолько несчастным, что я решил отвлечь его. — А что там с делом Зубова? — А тебе зачем это? — Просто… — Видишь ли, если преступников, которых я ловлю, отпускают довольно редко, то с Зубовым это случалось почти всегда. Характером он не вышел, любой мог на него надавить. Я несколько его протоколов посмотрел, вроде бы все основания на арест есть, а в итоге всех отпускают. Видимо, пытались взятку всучить, он отказался и его…, — он остановился. — Слушай, Володя, пока у нас с тобой дел нет, давай сгоняем к одному моему знакомому. Здесь недалеко. Я согласился, и уже через десять минут мы стояли у входа в хозяйственный магазин. Митько подошел к прилавку и спросил у продавца: — Где Кузяев? — Там, — продавец указал на дверь во внутреннее помещение. — Вам нужно ключ сделать? Митько промолчал, поднял вверх перегородку и направился в подсобную комнату. — Эй, вы куда? Посторонним вход запрещен. — Милиция, — брякнул Сергей Иванович и оттеснил продавца. Я засеменил за ним.