Она приняла Сержанта и начала его поглаживать. — Ладно, — сказал я. — Мне пора. — Ты не останешься? — Нет. Я не могу. Я вышел из квартиры, спустился на улицу и пошел по тротуару домой. Сегодня для меня был выходной, стажировка кончилась, на неделе должна была состояться аттестация. Но мне было не до отдыха. Я должен был выполнить задание Митько: передать чертежи в надежные руки. Для этого я подошел к ближайшим телефонным будкам. Среди ряда поломанных аппаратов, я, наконец, нашел исправный телефон, сунул в него карточку и набрал номер, указанный в письме Сергея Ивановича. — Приемная следователя ФСБ Марина, — прозвучало в трубке. У меня перехватило дух. Служба безопасности, ни фига себе! — Передайте господину Марину, что ему звонят по поводу Сергея Митько. — Как, как? — Сергея Митько, — повторил я. В трубке замолчали, затем из нее раздался приятный бас. — Следователь Марин слушает. Кто говорит? Я замолчал, потому что вдруг заметил то, что было важнее этого звонка. — Отвечайте. Не молчите же, — прокричал Марин. — Извините. Я сейчас не могу говорить, — скороговоркой произнес я. — Потом перезвоню. Я положил трубку и мгновенно выбежал из будки. Нужно было спешить, потому что я увидел черный джип, и один из «уродов, похожих на Гаврикова» направлялся сейчас ко мне. Я быстрым шагом шел в неизвестном направлении. Пройдя два квартала, я обернулся. Витек находился в пятидесяти метрах позади. Мы встретились глазами, и я увидел, как его рука притянулась к оттопыривающемуся карману. Все! Больше прятаться нельзя! Я побежал. Бежал не оглядываясь, не зная преследуют ли меня. Через пять минут, я уже значительно отдалился от центра города. Людей становилось все меньше, а я все еще не мог придумать, что делать. Я забежал на мост, проходящий через железнодорожные пути, когда вдруг заметил, что черный джип катит мне на встречу. Я повернулся на сто восемьдесят градусов. Витек приближался с другой стороны. Все! Конец! Кабан вышел из джипа, и начал медленно приближался. Стараясь держать их обоих в поле зрения, я медленно отходил назад, пока не уперся в барьер. Внизу шел длинный грузовой состав, загруженный углем. Пытаясь напугать Витька с Кабаном, я перемахнул через барьер и притворился, что буду прыгать. — Ты чо, пацан, — обратился ко мне Витек. — Жить расхотелось? Ты лучше с нами покатайся, мы просто поговорим и всё. — Как с Митько разговаривали? — спросил я, крепко держась за барьер. — Нет, — пробурчал Кабан. — Чуть повежливее, — он подошел совсем близко и резко кинулся ко мне. От испуга, я отступил назад, отпустил руки и полетел вниз. Сердце от страха сжалось в комок. Я невольно закричал, и тут же оказался на угле. Рука сильно ударилась о бортик вагона, но это было не страшно: главное — голова в порядке. Витек с Кабаном подбежали к барьеру. Я видел, как один из них выхватил пистолет, но тут же его убрал. Через секунду они исчезли из поля зрения, видимо уже садясь в джип. Медлить было нельзя: я высунулся, увидел вдалеке огромную лужу и прыгнул в нее, когда мы проносились рядом. Падать было очень больно, я перекатился несколько раз и, остановившись, посчитал оставшиеся кости. Таковых было довольно много, поэтому я встал и снова побежал. * * * Грязный, мокрый, с ушибленной рукой, я явился в родное отделение. Мне просто нужно было кому-то рассказать о своих бедах, я не мог дальше действовать один. Поэтому я решил рассказать все Шутову. Когда я проходил мимо дежурного, тот окликнул меня: — Эй, ты куда прешь? Я повернулся к нему лицом и он меня узнал. — А, Белов. Ты где так измазался? — Шутов на месте? — спросил я. — Нет, он в больнице у Совкова. — А что с ним? — Инфаркт, — дежурный погрустнел. — Не дай Бог, если и он от нас уйдет. — Да, — пробормотал я и направился к выходу. — Погоди, — крикнул мне дежурный вдогонку. — Что передать Шутову то? Я задумался. — Передайте, чтобы позвонил мне,… когда вернется. — Хорошо. Я вышел на улицу, глотнул свежего воздуха и понял, что мне остается идти только домой. Всего за несколько шагов до двери, я понял, что здесь что-то не так. Прислушался, но все было тихо. Нет. Я лучше пойду отсижусь где-нибудь на вокзале, а потом пойду к Шутову. Я повернулся и пошел на улицу, но путь мне преградил Кабан. — Давно не виделись, — сказал он и въехал мне по лицу. Я отлетел на несколько метров, еле удержавшись на ногах. В это время дверь моей квартиры открылась и меня за шкирку схватил Витек, затащил внутрь, и тоже сильно ударил рукой. От этого удара, я повалился на пол коридора. Из носа горячей струей побежала кровь. — Ведите его сюда, — послышался из комнаты величественный голос. Меня схватили и поволокли. Когда я поднял голову, то увидел абсолютно лысого человека. У него не было даже бровей и ресниц. Нетрудно было догадаться, что это и есть Череп. — Обыщите его, — приказал он, и Витек с Кабаном принялись шариться по моим карманам. Вынув удостоверение, пистолет, кошелек и шариковую ручку, и положив все это на журнальный столик, они повернули мою голову к Черепу. — Ну здравствуй, Владимир Белов, — он, как и следует злодею, улыбался. — Долго же мы тебя ловили. Ну, наконец, поймали. — Чего тебе надо? — внутри не было страха, только пожар ненависти. — А ты не догадываешься? — его рот снова скривился в улыбке. — Чертежи мне нужны, а тебе нужна жизнь. — Я не знаю ни о каких чертежах. — Неправдоподобно врешь. — Я ничего не знаю, — я тоже попытался улыбнуться, мол, не пробьете. — Ну, что ж, тогда вечер будет проходить по такому сценарию: сначала мы тебя изобьем до полусмерти, потом начнем бить ее… Кого ее? Я повернул голову в сторону. Там, на диване лежала Наташа! Они ее взяли! — Зачем ты ее выкрал? — процедил я сквозь зубы. — Я ее не выкрадывал. Она сама сюда пришла. — Я хотела тебя предупредить, Володя. Я видела, что они пошли за тобой. — Вот видишь, Белов, — усмехнулся Череп. — Не виноватая я! Она сама ко мне пришла.