– Нет, пойдем, прошу тебя. Она опять покачала головой: – Я останусь. – Как хочешь, я ухожу. – Подбородок его дернулся в сторону Вулфа. – Послушайте, я был обязан извиниться перед вами и сделал это. Но теперь хочу сказать, что та бумага, которую я подписал во вторник, больше не имеет силы. И я не собираюсь платить вам десять тысяч долларов. Во-первых, у меня нет таких денег, во-вторых, вы их не заработали. Пришлите счет на разумную сумму, он будет оплачен, и наши отношения прекратятся. – Я этого ожидал, – произнес Вулф, усмехаясь. – Вы пригласили меня расследовать причину гибели Молли Лок для того, чтобы я подтвердил ваши подозрения. Теперь эти подозрения рассеялись. Вашей кузине уже не грозят неприятности в связи с признанием, что она видела коробку конфет. Вторая часть вашего задания, можно сказать, выполнена: мисс Фрост больше не будет работать, во всяком случае у Макнейра. Что же касается первой части, то есть расследования обстоятельств смерти Молли Лок, то оно неизбежно повлечет за собой другое расследование – кто отравил мистера Макнейра, – которое, вы это поняли, может принести результаты, крайне нежелательные для вас как представителя семейства Фрост. Что ж, логика по-своему железная. Мне, очевидно, придется обратиться в суд, чтобы получить свой гонорар. – Он вздохнул, откинулся на спинку кресла. – И заставить меня тащиться на Пятьдесят вторую улицу – нет, это слишком! Прощайте, сэр! Я не виню вас, однако ждите счет на десять тысяч долларов. Вы надеетесь, что я не предъявлю иск, ибо не поеду в суд давать показания? Вы абсолютно правы. Однако счет я все-таки вышлю. – Вы можете поступать, как вам угодно. Пошли, Хелен. Она не двинулась с места и спокойно сказала: – Сядь, Лу. – Зачем? Ты слышала, что мистер Вулф сказал о каких-то нежелательных результатах для Фростов? Разве не видишь, что он натравил на нас полицию? Как будто мы шайка убийц! Не понимаешь? Он же затеял новую махинацию – на основании того, что Макнейр якобы сказал ему… Ну, до того, как это случилось. И папа, и тетя Калли правильно говорили, не надо тебе сюда одной ехать. Я ведь не знаю, чего именно наговорил Макнейр. Я только хочу сказать, что… – Немедленно перестань! – одернула она его негромко и тут же снова положила руку ему на рукав. – Лу, ты ведь знаешь, что все наши ссоры были из-за дяди Бойда. К чему продолжать их сейчас, когда… когда он умер? Вчера я сказала мистеру Вулфу, что он был прекрасным человеком, другого такого я не встречала. Ты можешь не соглашаться со мной, но это правда. Я знаю, он не очень любил тебя, но это единственный его недостаток. – Хелен встала, положила руки ему на плечи. – Лу, дорогой, ты тоже прекрасный человек. У тебя масса замечательных качеств. Но дядю Бойда я любила. Понимаешь? – Она сжала губы, потом, справившись со слезами, продолжила: – Он был благородный человек… да-да, благородный. Если и есть во мне что-то хорошее – только благодаря ему. – Она снова сжала губы и снова пересилила себя. – Помню, дядя Бойд говорил, что я… я… – Хелен отвернулась, села и, уткнувшись лицом в ладони, зарыдала. Ллевелин кинулся к ней: – Не надо, Хелен, не плачь! Бога ради! Я же понимаю, как тебе… – Заткнитесь же вы наконец! – не выдержал я. – Сядьте на место. – И поскольку Ллевелин продолжал суетиться вокруг нее, я вскочил и, схватив его за плечо, повернул к себе. – Почему вы, собственно, вмешиваетесь? Сами же сказали: наши отношения прекращаются. Он захлопал глазами, а я отошел к бару, чтобы плеснуть в бокал бренди и налить стакан холодной воды. Потом подождал, пока Хелен немного успокоится, и, когда она, вытащив платок, стала прикладывать его к глазам, предложил: – Бренди «Гарнье», розлив тысяча восемьсот девяностого года. Водой разбавить? Хелен Фрост мотнула головой и одним махом опрокинула бокал. Я подал стакан, она глотнула воды и сказала Вулфу: – Извините. Мне, право же, неловко. А с тобой, – внезапно обратилась она к Ллевелину, – я о дяде Бойде вообще разговаривать не хочу. Бесполезно и глупо. – Она снова повернулась к Вулфу. – Мне все равно, что дядя Бойд говорил вам о нас, о Фростах. Ничего особенного или оскорбительного он сказать не мог, потому что никогда не лгал. Мне все равно, сотрудничаете вы с полицией или нет. После того, что случилось, Фростам уже никакие неприятности не страшны. И не полиция разузнала что-то о Молли Лок, а вы. – Слезы у нашей гостьи высохли. – Я жалею, что не рассказала вам обо всем, очень жалею. Я ведь думала, что это какой-то секрет дяди Бойда. Не знаю, смогу ли что-нибудь добавить к тому, что вы знаете. Но одну вещь сделаю все равно. Сейчас я впервые по-настоящему рада, что у меня много денег. Я заплачу вам любую сумму, чтобы узнать, кто отравил дядю Бойда. И вам не придется подавать на меня в суд. Я взял ее бокал и пошел плеснуть туда еще бренди. Наливая «Гарнье», я подумал, до чего забавное складывается положение – мы меняем клиентов как перчатки, – и усмехнулся. Глава 11 Ллевелин пытался отговорить Хелен. – Но это же дело полиции, – твердил он. – Я не говорю, что общаться с ней – большое удовольствие, но это ее дело. Да и отец с тетей Калли на стену полезут, сама прекрасно знаешь. Ты помнишь, как они набросились на меня, когда я во вторник… – Пусть лезут, – ответила Хелен. – Деньги-то мои, а не их. Я сама и решаю. Правда, формально я еще несовершеннолетняя. Это имеет значение, мистер Вулф? – Нет. – Ну так вы возьметесь? – Возьмусь ли я за эту работу? Да. Несмотря на печальный опыт сотрудничества с другим клиентом из вашей семьи. Она повернулась к брату: – Делай как хочешь, Лу. Если хочешь, поезжай домой и скажи им… Но я бы хотела, чтобы ты… Он хмуро смотрел на нее: – Ты твердо решила? – Да, абсолютно. – Хорошо. – Он откинулся на стуле. – Я остаюсь. Я, конечно, за Фростов, но прежде всего за тебя. – Он слегка покраснел. – Будь по-твоему. – Спасибо, Лу. – Она повернулась к Вулфу. – Наверное, мне надо будет что-то подписать? Вулф покачал головой: – В этом нет необходимости. – Он откинулся в кресле и прикрыл глаза. – Конечно, я назначу сумму в пределах разумного. У меня нет намерения заставлять вас платить за легкомыслие вашего двоюродного брата. Но нам следует обговорить одно обстоятельство. Вы приглашаете меня взяться за это дело, потому что любили и уважали мистера Макнейра. Сейчас вы слишком возбуждены. Но подумайте: вы уверены, что завтра или, скажем, через неделю ваше желание не изменится? Хотите ли вы, чтобы убийцу нашли, судили, вынесли приговор и казнили, если им вдруг окажется, например, ваш двоюродный брат, ваш дядя, ваша мать или мистер Перрен Жебер? – Но это же абсурд! – Может быть, но я хочу услышать ваш ответ. Вы готовы заплатить мне за разоблачение убийцы, кто бы им ни оказался? Она пристально посмотрела на него и наконец сказала: – Да. – Вы не передумаете? – Нет. – Похвально. Я верю вам и постараюсь помочь. А пока позвольте задать вам несколько вопросов. Впрочем, не исключено, что и одного будет достаточно. Когда в последний раз вы видели у Макнейра шкатулку из красной кожи? – Шкатулку? – Она нахмурилась. – Какую шкатулку? – Шкатулку из красной кожи. – Никогда. Ни разу не видела никакой шкатулки. Я вообще ничего про нее не знаю. – Вот как. А вы, сэр, готовы отвечать на мои вопросы? – Конечно, – откликнулся Лу Фрост. – Но не о шкатулке из красной кожи. Я тоже никогда ее не видел. – Тогда, боюсь, нам придется продолжить, – вздохнул Вулф. – Кстати, могу сообщить вам, мисс Фрост, что мистер Макнейр знал или, во всяком случае, догадывался, что его ждет. Вчера, как раз когда вы были здесь, он оформил завещание у адвоката. Все имущество он оставил своей сестре Изабелле, которая живет в Шотландии. А своим душеприказчиком назначил меня и мне же завещал красную шкатулку. – Макнейр назначил вас душеприказчиком? – удивился Ллевелин. – Но он же совсем не знал вас. И позавчера даже не хотел с вами разговаривать… – Именно так. Это говорит о степени его отчаяния. Мне ясно, что красная шкатулка поможет раскрыть тайну его гибели. Кстати сказать, мисс Фрост, я был рад вашему приходу, так как очень надеялся, что вы расскажете мне о ней. – Я никогда ее не видела. – Она покачала головой. – И я не понимаю: если он хотел передать ее вам, то почему же не сказал, где она? – Перед смертью он пытался сказать мне, где шкатулка, но, увы… Кстати, у инспектора Кремера есть копия завещания, и десятки полицейских уже ищут то же самое. Поэтому мне срочно нужна ваша помощь. Расскажите все, что знаете. Я должен первым найти шкатулку. Не для того, чтобы спасти убийцу, – просто хочу помочь вам. Потому что я всегда работаю на клиента. А полиция – только на электрический стул. – Но он же завещал ее вам, это ваша собственность, – заметил Ллевелин. – Как только вещественные доказательства попадают в руки следствия, они перестают быть чьей-либо собственностью. И если шкатулку найдет мистер Кремер, мы в лучшем случае сможем рассчитывать на роль зрителей, пусть и в первом ряду. Поэтому еще раз прошу, постарайтесь все-таки вспомнить какие-нибудь слова мистера Макнейра, может быть, жесты, а может быть, раздражение или смущение, когда, например, вы случайно зашли к нему в комнату и он торопливо задвинул ящик стола. Может быть, он упоминал о тайнике. Или кто-нибудь другой говорил об этом. Постарайтесь вспомнить какие-то привычные или, наоборот, несвойственные ему поступки или жесты… Ллевелин задумчиво покачал головой. – Ничего не могу сказать, – проговорила Хелен. – Я постараюсь, но почти уверена, что ничего такого не вспомню. – Жаль. Но все же попытайтесь. Квартиру и контору Макнейра полиция перевернет вверх дном. Но, может, есть еще какие-нибудь места, где он мог что-нибудь прятать. Гараж, яхта, загородный дом, например? Наморщив лоб, Ллевелин вопросительно смотрел на сестру. Она кивнула: – Да, есть. Гленнанн. Маленький коттедж недалеко от Брюстера. – Гленнанн? Странное название. – Ну да, он так назвал его по имени жены Энн и дочери Гленны. – Это его собственный дом? – Да, он купил его лет шесть назад. – А что это за Брюстер? Где это? – Да небольшая такая деревушка милях в пятидесяти к северу от Нью-Йорка. – Прекрасно! – Вулф выпрямился в кресле. – Арчи, звони Солу, Орри, Джонни и Фреду. Пусть немедленно едут сюда. Если не смогут быстро собраться все вместе, в Гленнанн поедут двое, а остальные догонят потом. Пусть как следует осмотрят дом и участок. Там есть сад, мисс Фрост? Меня интересует садовый инструмент – лопаты, грабли. Она кивнула: