– Действительно. Он умер пылкой смертью. Простите, что я снова произношу загадочную и даже нелепую фразу. Но она мне нравится. Если что-то поймете, тем лучше для вас – будет меньше неожиданностей потом. Переночевать я советую у подруги. И не потому, что вам грозит опасность. Вам ничего не грозит. Более того, теперь уже никому ничего не грозит. Ну разве что я представляю собой опасность кое для кого. Имейте в виду: если поедете домой, поспать вам не удастся. Полиция будет копаться во всем, возможно, они уже терзают вашу семью, и, по-моему, гораздо разумнее избежать нудных расспросов. А завтра утром я сообщу вам все подробности. Мисс Фрост снова покачала головой. – Нет, – решительно ответила она. – Я поеду домой, не хочу бросать своих. Я приехала к вам, просто чтобы… кроме того, и мама, и Лу, и дядя… Нет. Я поеду домой. Но скажите мне, мистер Вулф, ну пожалуйста… – Сейчас не могу. Но ждать осталось недолго, обещаю вам. А пока… Зазвонил телефон. Я взял трубку. И на меня сразу обрушился поток слов. Какой-то идиот, не представившись, громогласно требовал немедленно соединить его с Вулфом. Я что-то ответил, и он попросил подождать. Через полминуты я услышал другой голос, который узнал сразу. – Гудвин? Это инспектор Кремер. Может, Вулф мне и не понадобится. Чертовски не хочется беспокоить его. Хелен Фрост у вас? – Кто? Хелен Фрост? – Ты что, глухой? – А что ей у нас делать? Вы думаете, мы теперь еще и по ночам работаем? Погодите-ка, я вас сразу не узнал. Кажется, Вулф хочет что-то спросить… – Я прикрыл рукой трубку и повернулся к Вулфу: – Инспектор Кремер интересуется, нет ли здесь мисс Фрост. Вулф едва заметно пожал плечами. Хелен встрепенулась: – Конечно, скажите ему, что я здесь. – Вы слушаете? У мистера Вулфа нет вопросов, – сказал я в трубку, – а что касается мисс Хелен Фрост, я вот только сейчас заметил: она действительно здесь. – Ах так! Значит, она у вас? Тебе-то я как-нибудь голову отверну. А мисс Фрост пусть немедленно едет сюда, то есть домой. Хотя погоди. Может посидеть у вас, я пришлю за ней. – Не утруждайте себя. Я привезу ее. – Когда? – Прямо сейчас. Немедленно. Одна нога здесь, другая там. – Я положил трубку и повернулся к мисс Фрост. – Инспектор у вас дома. И думаю, он там не один. Вы поедете? Или сказать ему, что я близорук и обознался? Хелен поднялась и застыла в нерешительности. – Спасибо, – произнесла она. – Если вы действительно не можете мне ничего… – Прошу прощения, мисс Фрост, – ответил Вулф, – но пока нет. Может быть, завтра. Я позвоню вам. И не сердитесь на мистера Кремера. Он желает вам только добра. Спокойной ночи. Я встал и вместе с Хелен вышел из кабинета. Машину я оставил в гараже, поэтому мисс Фрост пришлось подождать меня у подъезда. Когда мы свернули на Десятую авеню, я сказал: – Мне кажется, вы еще не пришли в себя. Постарайтесь расслабиться. Она поблагодарила, но сидела все так же напряженно и до самой Шестьдесят пятой улицы не произнесла ни слова. Я думал о предстоящей мне веселой ночке. С той самой минуты, когда она примчалась к нам с этим известием, я все время упрекал себя, что так безответственно поспешил смыться с Семьдесят третьей улицы. Ведь машина Жебера стояла рядом с моей, а умер он буквально через пять минут после того, как я уехал. Это ж надо, как не повезло! Веселой ночки между тем не получилось. Мое пребывание в квартире Фростов в качестве провожатого Хелен оказалось коротким и малоприятным. Она дала мне свой ключ, я отпер дверь, но на пороге стоял полицейский, а в кресле среди зеркал сидел еще один. И в комнату нас не пустили. – Постойте-ка оба. Полицейский исчез в гостиной. Тут же появился Кремер. Вид у него был озабоченный и неласковый. – Добрый вечер, мисс Фрост. Будьте добры, пойдемте со мной. – Мама здесь? А Лу? – Все здесь. Спасибо, Гудвин, премного обязан. Приятных сновидений. – Я не хочу спать. Лучше побуду пока здесь, надеюсь, не помешаю. – Не помешаешь, если пойдешь себе подобру-поздорову. Могу помочь. По его тону было ясно, что спорить бесполезно. Я промолчал и попрощался с Хелен: – Спокойной ночи, мисс Фрост. – Потом я повернулся к полицейскому. – А ну, приятель, открой-ка мне. Он не шевельнулся. Тогда я широко распахнул дверь и вышел. И закрыть ее ему все-таки пришлось. Глава 17 На следующее утро, в субботу, не было никаких признаков того, что работа занимает хоть какую-то часть мыслей Вулфа. Уже к восьми я привел себя в порядок в ожидании поручений от шефа, но с тем же успехом я мог бы дрыхнуть свои законные пятьсот десять минут. Телефон молчал. Фриц, как обычно, отнес Вулфу в спальню поднос с апельсиновым соком, печеньем и шоколадом. Никаких указаний о чем-то более существенном, нежели разбор утренней почты и помощь Фрицу по хозяйству, по-прежнему не было. В девять часов по урчанию лифта я понял, что Вулф, как обычно, поднимается в оранжерею. Я сидел на кухне за маленьким столиком и отдавал должное тостам и яичнице из четырех яиц, зажаренной на медленном огне под крышкой, одновременно поглощая газетные сообщения о сенсационной смерти Перрена Жебера. Из них я узнал кое-что новое для себя. Оказывается, забираясь в машину, он задел головой маленькое блюдце с ядом, которое было прикреплено пластырем к матерчатой крыше над сиденьем. Отрава вылилась прямо на него, причем бо́льшая часть попала на шею. Что это был за яд, газеты не сообщали. Я решил выпить вторую чашку кофе, а потом поискать в шкафу справочник по токсикологии. Вряд ли найдется много ядов, которые, попав на кожу, могут дать моментальный результат. В начале десятого позвонил Сол Пензер. Он попросил Вулфа, и я переключил его на телефон в оранжерее. К моему неудовольствию, Вулф потребовал, чтобы я положил трубку. Я не особо удивился и, вытянув ноги, принялся разглядывать свои ботинки и мечтать, как в один прекрасный день войду в кабинет с убийцей в чемодане и Ниро Вулфу дорого обойдется разрешение заглянуть внутрь. Вскоре позвонил Кремер. Его я тоже соединил с Вулфом и на этот раз слушал разговор по своему телефону и даже записывал его в блокнот. Но все оказалось пустой тратой времени. Голос Кремера был усталым и недовольным – три хороших коктейля и крепкий сон ему бы явно не помешали. Смысл же его ворчания сводился к тому, что у окружного прокурора дым стоит коромыслом и вот-вот будут предприняты самые решительные действия. В ответ Вулф полным сочувствия тоном выразил надежду, что своими необдуманными действиями прокуратура не сведет на нет всех достижений Кремера по этому делу. В ответ инспектор послал Вулфа куда подальше. Содержательно поговорили… Я вытащил справочник по токсикологии. Со стороны я, наверное, мог показаться усердным исследователем, с головой погруженным в науку, но на самом деле я напоминал скорее тигра в клетке. Мне так сильно хотелось найти хоть какую-нибудь зацепку, что даже под ложечкой заныло. Ведь на этом деле я уже два раза садился в галошу – сначала не смог увезти Жебера из Гленнанна, а потом ухитрился смыться с Семьдесят третьей улицы за три минуты до того, как он отдал там концы. Именно поэтому я был настроен не особо гостеприимно, когда около десяти Фриц принес визитную карточку Матиаса Р. Фрисби. Я попросил проводить гостя в кабинет. Об этом Фрисби, помощнике окружного прокурора, я когда-то слышал, но знаком с ним не был. Теперь я понял, что не много потерял. Он был в тщательно отглаженном костюме, весь напомаженный и прилизанный – ну, вылитый манекен из галантерейной лавки. Весь его вид говорил о том, что жить с такой самоуверенностью довольно тяжело. Он заявил, что хочет видеть Ниро Вулфа. Я ответил, что Ниро Вулф, как обычно, занят до одиннадцати часов. Тогда он сказал, что прибыл по делу важному и не терпящему отлагательства, и потребовал немедленной встречи с Вулфом. – Погодите минутку, – ласково улыбнулся я. Неторопливо поднявшись по трем пролетам в оранжерею, я застал Вулфа погруженным в эксперимент по выведению гибридных семян нетрадиционными методами опыления. Легким кивком он дал понять, что заметил меня. – Внизу вас ждет один из любителей самых решительных действий, – сообщил я. – По имени Фрисби. Это он занимался делом Клары Фокс – помните, о краже? А теперь хочет, чтобы вы тут же все бросили и немедленно спустились к нему. Вулф ничего не ответил. С полминуты я подождал, а потом вежливо осведомился: – Сказать ему, что вы внезапно оглохли? Вулф фыркнул. Не поворачиваясь ко мне, он проворчал: – А ты, я вижу, обрадовался. Надо же – сам помощник окружного прокурора, да еще именно Фрисби! Не спорь! Тебе только дай повод помучить меня. Можешь считать, тебе это удалось. А теперь иди. – Что-нибудь передать ему? – Ничего. Иди. Спустившись вниз, я подумал, что Фрисби, может быть, хочет немного побыть один, поэтому заглянул на кухню перекинуться парой слов с Фрицем о предстоящем обеде и прочих интересных вещах. Когда же я вернулся в кабинет, Фрисби сидел с хмурым выражением лица, положив локти на ручки кресла и аккуратно соединив кончики пальцев. – Ах да, мистер Фрисби, вы ведь хотели лично поговорить с мистером Вулфом? Может быть, вам пока дать книгу или свежую газету? Вулф примет вас в одиннадцать. Фрисби разъединил пальцы. – Он дома? Я вас правильно понял? – требовательно спросил он. – Конечно. Он никогда никуда не выходит. – Однако я не собираюсь ждать целый час. Я наслышан о его привычках. Но мириться с этим не намерен. – Как вам угодно, – пожал я плечами. – Так не хотите просмотреть газету, пока вы с этим еще миритесь? – Ну знаете! – Он встал. – Это невыносимо. Вулф вечно мешает нам работать. Мистер Скиннер послал меня сюда, чтобы… – Вполне разумно с его стороны. Сам он едва ли захочет прийти снова, учитывая, что в прошлый раз… – Скиннер послал меня сюда, и я отнюдь не намерен сидеть до одиннадцати. Благодаря излишней мягкости, с которой некоторые сотрудники относятся к Вулфу, он, очевидно, полагает, что ему закон не писан. Но никому не позволено игнорировать законы, слышите, никому! – Его крахмальный воротничок, казалось, стал еще жестче. – Бойден Макнейр убит три дня назад именно в этом кабинете, и есть все основания полагать, что Вулф знает гораздо больше, чем говорит. Его следовало немедленно доставить к окружному прокурору, но его даже толком не допросили! Теперь убит еще один человек, и мы считаем, что Вулф скрывал информацию, с помощью которой можно было предотвратить убийство. Я вообще сделал большое одолжение, приехав сюда сам, поэтому хочу видеть его немедленно. Слышите, не-мед-лен-но! – Да, я все понял, – кивнул я, – но зачем же так распаляться? Давайте порассуждаем. Если я скажу, что вам все-таки придется подождать до одиннадцати, что тогда? Фрисби с ненавистью посмотрел на меня: – Я не намерен ждать. Я поеду в управление и вызову его повесткой! Я добьюсь, что у него отберут лицензию! Он думает, его дружок Морли поможет ему? Нет, эти темные делишки у него не… Тут я ему разок вмазал. Наверное, не стоило это делать, но уж больно мне тошно было и без него. Конечно, удар получился несильный, не удар, а так, легкая оплеуха, но он все-таки покачнулся. Потом отступил назад, затрясся весь, сжал кулаки, но сдачи дать не решился.