И все-таки у нее была удивительная мама! Вступив на путь познания, она не отклонялась от курса, пока не проходила его до конца. Несмотря на умопомрачительную занятость в университете, аспирантов, подготовку к серьезнейшей конференции в Израиле, а также посещение салона красоты и модных бутиков, она умудрялась заниматься поисками путей, которыми алмаз мог попасть в Питер. Мама позвонила в одиннадцать вечера, когда утомленные любовью Софья и Протасов уже спали. – Я нашла еще одного неслучайного в жизни Рейснер человека, – объявила она. – Его звали Сергей Колбасьев. – Колбасьев? Какой Колбасьев? – с трудом приходя в себя, переспросила Софья. – Сергей Адамович. Она окончательно проснулась и вытаращила глаза. – Погоди, мам! Господи, так он в нашем доме жил! У нас табличка на фасаде! Только литера другая – А! – Моховая вообще полна сюрпризов. Знала бы ты, кто там жил! Вернее, кто там только не жил! Знаменитые доходные дома. – Мам, не отвлекайся. При чем тут Колбасьев? – Начать следует с того, что его мать и мать Ларисы были подругами детства. Именно с легкой руки семьи Рейснер Сергею Колбасьеву в тысяча девятьсот двадцать третьем году была предложена должность переводчика при русском посольстве в Кабуле. – Да ты что! – А вот поди ж ты! Но представь: Колбасьев проработал там всего два или три месяца и уехал по очень странной причине – не сошелся характером с начальником. – А начальником был Федор Раскольников. – Ага. – Я так понимаю, что настоящей причиной стала ревность. – Да уж не сомневайся! – хохотнула мама. – Лариса ни за что не пропустила бы такой экземпляр. В молодости Сергей был красавчиком. А кроме того, настоящим моряком, писателем и одним из первых джазменов! Как ей было пройти да не цапнуть! Хоть бы и со скуки! К тому же он был большим умницей. Кроме рассказов и стихов написал еще книгу про радио. – Знал языки, раз был переводчиком. – В общем, разносторонне развитый был человек и шикарный мужик. – Еще бы! Один джаз чего стоил! По тем временам! – Джаз и по нынешним временам стоит дорого. Слышала бы ты, как играл на саксе один афроамериканец – а по-нашему негр – в Южной Каролине позапрошлым летом! – Мам, сосредоточься. Итак, что там у нас с Колбасьевым? – У них с Ларисой был не просто перепихон, а по-настоящему доверительные отношения, начавшиеся еще до Афганистана. После возвращения из Кабула он сразу уехал в Хельсинки и пробыл там до двадцать восьмого года. – Но вернулся? – Вернулся на свою голову. Его трижды арестовывали, пока наконец не засадили окончательно в тридцать седьмом как подонка, оказавшегося агентом фашистов. – Так. И что? – Да все то же. Расстреляли. И тут начинается самое интересное. – Он что, воскрес? – В каком-то смысле да. По одним документам Колбасьев расстрелян в октябре тридцать седьмого, а по другим – в январе следующего года убыл из тюрьмы в неизвестном направлении. Далее еще чуднее. Есть свидетельства, что Колбасьев замерз на лесоповале в Талнахе, но его дочь получила справку, что он умер от лимфосаркомы. И знаешь когда? В сорок втором году! Как тебе такое? – В то время часто фальсифицировали документы. Ты сама говорила. – Но не до такой же степени! Это уже кордебалет какой-то, честное слово! – Ну допустим. К чему ты ведешь? – К тому же, к чему и раньше. Ему не давали умереть, потому что он кому-то был очень нужен. Вернее, не он, а сведения, которые у него имелись. – Ты хочешь сказать, что алмаз или был у него, или он знал, где тот находится? – Оф кос, мон шери. Софья хихикнула. Мама говорит прямо как Рудольф, который живет на чердаке. – Не знала, что ты у меня такая авантюристка! – Как это не знала? Ты хочешь сказать, что твоей бедной маме не хватает перцу? – Да боже упаси! Я в научном смысле! Это же совершенно авантюрное предположение, что Рейснер отдала алмаз на хранение Колбасьеву! Домыслы без фактов! – Да неужели? Тогда объясни мне, пожалуйста, что искали убийцы в квартире твоего морячка? – Ну, во-первых, не моего и не морячка, а во-вторых, при чем тут квартира Ивана Сергеевича? Колбасьев жил в другом подъезде! – Может, и в другом, но камень искали именно в этой квартире! – Быть того не может! Ты все придумываешь! – В последний раз, когда ты думала так же… – Да, я помню. Но тут другое! Это совпадение! Случайность! – Случайности не случайны. А в совпадения я не верю. – И что мне теперь делать? – Тебе лучше всего забыть об этой истории. Она затягивает, понимаю. Сама грешна. Но для начала вспомни, что по профессии ты бухгалтер. – Да я и сама жалею, что не пошла на юридический. – Все, что ни делается, к лучшему, – философски изрекла мама и стала щебетать на тему предстоящей поездки, к которой просто необходимо приобрести новый чемодан и желательно от «Американ Туристер», ведь по приезде ее будет встречать сам председатель оргкомитета. Наверняка захочет помочь, поэтому опозориться совершенно недопустимо. Слушая маму, Софья вдруг вспомнила, что Протасов так и не удосужился выяснить, кто жил в его квартире раньше. И не просто, а лет сто назад. А эта информация может быть полезной. Он сам убеждал ее, что коробка была спрятана очень давно. Надо только узнать, где именно находится место, в котором хранятся подобные сведения. Утром, пока Иван еще спал, Софья заперлась в ванной и позвонила секретарше. Умная Света сразу ответила, что все выяснит, и в самом деле выяснила ровно через семь минут. Все-таки нынешнее поколение живет и думает гораздо быстрее, не то что они. Софья впервые подумала о себе как о старухе и грустно хмыкнула. Да, летит времечко! Скоро сороковник стукнет, и нагрянет климакс. А у нее на данный момент ни мужа, ни ребенка. Есть над чем посокрушаться, покручиниться. Она вышла на час раньше обычного и направилась по найденному Светой адресу. Хорошо, что госслужбы начинают работать так рано. Вот она, подлинная забота о гражданах! В кабинете конторы было несколько столов, и за каждым сидели занятые чем-то очень важным женщины. У всех уже были посетители, кроме одной, самой флегматичной на вид. Сама не зная почему, Софья сразу окрестила ее Тетенькой. Ну просто Тетенька, и все тут! Софья присела к столу и кашлянула. Тетенька оторвалась от бумаг и медленно перевела взгляд на посетительницу. Она представилась жительницей дома на Моховой и перешла к делу. – Скажите, остались ли еще те, что живут в этом доме сто лет? Тетенька медленно сняла очки и посмотрела на посетительницу с опаской. За двадцать лет работы она, конечно, всякого насмотрелась, но чтобы молодая, такая нормальная с виду женщина… – Вы меня не так поняли, – спохватилась Софья и не смогла удержаться от смешка. Вот уж ляпнула так ляпнула! – Не долгожители, а семьи. Ну, например, несколько поколений жили тут всегда. Давно. Очень давно. Тетенька незаметно выдохнула и опустила глаза. Все равно надо быть настороже. Мало ли для чего этой бабе информация могла понадобиться. – Вообще-то дом всегда был жилым, так что данные сохранились. Не все, конечно. Во время блокады они не велись.