– Ну хорошо. Что мне делать, если Шарманова опять на меня выйдет? – Кто бы на вас ни вышел, немедленно звоните мне. Это будет лучшим, что вы сможете сделать. – Поняла. Разрешите идти, товарищ майор? «Обиделась», – догадался Басов, но решил быть твердым до конца. – До встречи, Софья Павловна. Она выскочила из машины и побежала, а он остался сидеть и смотрел ей вслед, пока ее сердитая фигурка не скрылась из виду. – «И как тебя угораздило, Серега?» – в который раз задал он себе вопрос. Боль, которая в последние дни не оставляла ни на минуту, поразительным образом стихала, как только рядом оказывалась эта женщина. Басов даже дышать по-другому начинал. Наверное, поэтому не мог отказаться от возможности видеть ее. – Ладно. Недолго уже, – напомнил он себе и тронулся в путь. У него возникла одна идея, и ее стоило немедленно проверить. До окончания рабочего дня у Софьи не было минуты как следует поразмыслить над тем, что услышала от Басова. Неожиданно ее вызвал директор и объявил, что к ним едет ревизор. Отчего-то начальник был взвинчен, постоянно твердил, что проверка будет «страшенной», и в конце концов заразил своим мандражом всех подчиненных. В кабинет заместителя по финансовой части стали то и дело бегать сотрудники с документами, задавать вопросы по делу и без. Софья старалась изображать нордическое спокойствие, являя собой уверенность в благополучном разрешении дела. В итоге к концу дня все успокоились, а она, наоборот, завелась – больше из-за того, что хотела попасть домой раньше обычного, чтобы успеть приготовить для Протасова ужин. Уже две ночи он домой не приходил и не звонил, только писал смс, а сегодня как раз обещал вырваться до утра. Софья предвкушала вкуснейший совместный ужин и была готова сорваться с работы с первым ударом курантов, но в результате вышла на полчаса позже и сразу же заметила у входа машину бывшего мужа. Она чуть было не нырнула обратно, чтобы выйти через парадный вход или отсидеться в кабинете, пока Кирилл не уедет. Но потом вспомнила о Протасове и решительно двинулась навстречу неприятному разговору. Бриль выскочил из машины и пошел навстречу, дружелюбно улыбаясь. Даже слишком, что сразу насторожило. Что ему от нее понадобилось? – Добрый вечер, Софья. Прекрасно выглядишь. – Спасибо. Ты тоже. – Надеюсь. Не согласишься поужинать со мной? Он произнес это так, будто не сомневался в положительном ответе. Софья, которая и так была на взводе от того, что творилось на работе, мгновенно разозлилась. – Нет. Извини. – Так безапелляционно? – спросил он с улыбкой, что взбесило ее еще больше. Неужели Кирилл в самом деле уверен, что она не в силах ему отказать? Развод ничему не научил? – У меня на вечер другие планы. – Сварить пельмени и посмотреть сериал? Пельмени? Почему именно пельмени? – Ты что-то имеешь против? – холодно поинтересовалась она. – Вовсе нет, но мое предложение гораздо интересней. Неужели? Сидеть в ресторане и весь вечер пялиться на его самодовольную рожу? Софья уже открыла рот, чтобы сказать об этом Кириллу, но вдруг подумала, что он нарочно провоцирует ее на грубость. Только зачем? Она посмотрела прямо в холеное лицо бывшего мужа и улыбнулась с равнодушной любезностью, как чужому, едва знакомому человеку улыбаются администраторы в отелях. – Прости, но твое предложение меня не интересует. Повернулась и пошла в другую сторону, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ускоряться. – Тогда в следующий раз! – крикнул ей в спину Кирилл. Она не стала оборачиваться. Как хорошо, что он ей никто. Последствия некоторых поступков бывают трагичны Она едва успела раздеться и принять душ, как пришел Иван. Софья расстроилась из-за ужина, который не успела приготовить, но Протасову, похоже, никакой ужин был не нужен. Ему была нужна она. Казалось, еще никогда, даже в первые дни, они не занимались любовью с такой страстью, больше похожей на сумасшествие или амок. Не отдавая себе отчета, отчего вдруг так обезумели, они даже до комнаты не дошли. Как начали в коридоре, так и закончили, а на диван перебрались только с третьего раза. Впоследствии Софья не раз вспоминала эту ночь и все думала, было ли это предупреждением или нет. А тогда они просто уснули, не разжимая рук, ног и тел, и проспали до самого утра. Утром Софья приготовила завтрак. Они ели, пили кофе и веселились. Иван смешил ее флотскими байками. Она рассказала ему о Ладушкине, об их странной дружбе-вражде, о директоре, напуганном проверкой, ревизорами и всем на свете, о встрече с Маришкой, о том, как глупо они обе выглядели, изображая подружек, о маме, собирающейся экзаменовать его с пристрастием на предмет соответствия требованиям к избраннику дочери. И ни словом не обмолвилась ни о странном интересе Шармановой к платку, ни о не менее странных потугах Кирилла вернуть ее в семейное гнездышко. Даже о разговоре с Басовым ничего не сказала. Но самым интересным было то, что Иван ни о чем не спрашивал. То есть спрашивал, но совсем о другом. И это другое так взволновало обоих, что завтрак закончился в постели, из-за чего Протасов чуть не опоздал на службу. Провожая его у двери, Софья даже подумала: это вообще-то неплохо, что он может приходить домой не каждую ночь, иначе при таких нагрузках их весьма скоро ждало бы полное обессиливание. Она даже из окна ему помахала и уже собралась пойти в душ, как вдруг заметила, что большая черная машина, припаркованная во дворе, тронулась и медленно поехала за Протасовым. Она проводила автомобиль глазами и прижала руку к сердцу, которое вдруг заколотилось так, словно случилось что-то ужасное. Да нет, глупости! Это простое совпадение. У нее паранойя началась на нервной почве, и все. Надо держать себя в руках и не поддаваться панике. Но вид медленно ползущего следом за Иваном автомобиля так и стоял перед глазами. Софья набрала его номер, но телефон был выключен. Паника скользнула в сердце, оттуда в мозг и затопила все ее существо. Господи! Что же делать? Трясущимися руками она набрала номер Басова и долго слушала длинные гудки. Потом он все же ответил, и Софья, проглатывая слова, сообщила ему, что с Протасовым стряслась беда. Басов выслушал, коротко ответил: – Перезвоню. – И отключился. Софью затрясло. Заметавшись по квартире, она быстро оделась, схватила сумку и выбежала из дома. Лишь на улице, мгновенно облитая холодным дождем, она вдруг остановилась, поняв, что совершенно не знает, куда идти и что делать. До начала рабочего дня оставался час с небольшим, но возвращаться домой она не стала. Раскрыла зонтик и пошла буквально куда глядят глаза, стараясь унять противную дрожь. Софья убеждала себя: скорее всего, она надумала все напасти, сказывается нервное напряжение, даже шутить пробовала насчет того, что в ее возрасте вредно так активно заниматься сексом. Помогло. У Спаса на Крови она почти успокоилась и пошла было дальше, но вдруг вернулась и зашла в храм. Служба еще не началась, но батюшка уже пришел, и Софья подошла к нему за благословением. – На что благословения просишь? – спросил священник. Софья помедлила и ответила: – На жизнь. – Ты и так живешь. Праведной жизни не просят, к ней стремятся. Безмятежной просить бесполезно, ее не бывает. Какой жизни тебе надо? – Не знаю. Простой. Настоящей. – Такую заслужить непросто. – Благословите, чтобы получилось заслужить.