Алла Николаевна сделала большие глаза. – Фи, дочь моя. Какой сестрой! Ольга была замужем за Михаилом Чеховым и, кстати, приходилась родной племянницей Ольге Леонардовне Книппер. Чехова эмигрировала в тысяча девятьсот двадцатом, осела в Германии и стала настоящей звездой немецкого кино. – А что, такое было? – Наверное. Я не в курсе. Но у Рейснер имелось задание завербовать Ольгу. Об этом знал также и Колбасьев, поэтому он тайно приехал в Германию. – Прямо шпионская история какая-то. – Гораздо интереснее, поверь. Колбасьев рассказал Ларисе все, что знал, и предупредил: охота за алмазом продолжается. Именно тогда Рейснер попросила его спрятать алмаз у себя. Их встреча происходила на конспиративной квартире, и это могло стать залогом того, что местонахождение камня останется тайной. Так, в сущности, и случилось. – Вот только Ларису не спасло. Неужели она сама не понимала, что даром ей кража бриллианта не пройдет? – Уверена, что догадывалась. Помнишь, я рассказывала, что ее отъезд из Афганистана напоминал бегство? От мужа так не бегут. Раскольников не собирался за ней гнаться. Он писал умоляющие письма, клянчил и канючил. Так, во всяком случае, считала Лариса. Именно тогда она разлюбила Федора окончательно. Ненавидела смиренных. – Не отвлекайся, мам. Вернемся к алмазу. – Неромантичная ты натура, дочь моя. – Весьма неромантичная, ты права. – Лариса была слишком самоуверенна. Возможно, думала, что сумеет обхитрить тех, кто будет ее преследовать. Софья пожала плечами и слизнула с бутерброда кусочек слабосоленой форели. – Одного не понимаю: что она собиралась делать с «Красной зарей»? Государству не отдала, не продала, даже зная о нависшей над ней опасности. Почему? Мама отложила пирожное, взяла с тарелки бутерброд и сделала то же самое: слизнула самое вкусное – икру. – Кто знает, дочь моя, кто знает! Драгоценные камни имеют над людьми странную власть. Возможно, Лариса испытала ее на себе. «Красная заря» звучит символично, не находишь? Этот камень подходил валькирии революции. Как знамя. Я думаю, она хотела, чтобы алмаз принес ей удачу и славу большую, чем та, которую она уже имела. – А принес смерть. – Когда берешь то, что тебе не принадлежит, это всегда оборачивается против тебя, согласна? Софья подумала о Снобе и кивнула. – Ты права. – Как всегда, дочь моя. И поэтому должна тебя предупредить: если ты собираешься снова сойтись с Кириллом… – Мамочка, ты можешь быть совершенно уверена, что этого никогда не произойдет. – Тогда почему ты не знакомишь меня со своим моряком? Или он уже слился? Софья несколько раз открыла и закрыла рот, придумывая, что сказать, и тут раздался звонок. Даже не посмотрев на экран, она схватила телефон и громко крикнула: – Алло! Это кто? – Это я, – тихо ответил ей Протасов. – Ты чего так орешь? Случилось что-то? – Иван! Нет! Ничего не случилось! Я просто ужасно рада, что ты позвонил! Ты скоро приедешь из командировки? Протасов хмыкнул. – Твоя мама приехала? – Ага! Мы с родителями как раз на юбилее Бенедикта Фомича! – Здорово. Тогда передай им привет и скажи, что дней через десять вернусь. – Так быстро? Тьфу! То есть еще так долго? – Что поделаешь, дорогая, служба. Труба зовет, – ответил Иван и, хохотнув, отключился. Сияющими глазами Софья взглянула на маму и улыбнулась. Алла Николаевна выгнула бровь. – Ну что ж. Убедила. Предлагаю по этому поводу хлопнуть шампанского, а потом отправимся искать твоего непутевого отца. Чую, что они с Беней уже нализались. Я видела краем глаза, как Закряжский тащил на балкон бутылку бренди. Софья с готовностью схватила бокал с шампанским. – Мамочка, какая ты у меня умная! – И красивая! – Самая красивая! Ты была права: все дамы просто обалдели, когда ты вошла в этом платье! Алла Николаевна горделиво вскинула голову и еще чуть-чуть опустила край выреза. – Тогда давай еще по одной и попросим у официанта устриц и ананасов! – А рябчиков? – Обойдемся без рябчиков! Я передумала! Мама плотоядно улыбнулась в сторону жены юбиляра. – Лучше потребуем жареной картошки и устроим скандал! – Мам, ну ты просто акула! Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись. Камень, несущий смерть Двое суток без сна все же сказались. Пригревшись в машине, Басов заснул буквально через минуту и спал так крепко, что даже боль в боку не стала помехой. А между тем время в дороге следовало потратить на мысли о том, как выстроится вся комбинация и что их может ожидать в конце пути. А подумать над этим следовало, ведь именно об этом напряженно размышлял Сноб. Понимая, что полиция идет по его следу, он прикидывал, какая у него есть фора и успеет ли он за отведенное время закончить сделку и уйти. По всему выходило, что времени у него более чем достаточно, хотя в любом деле всегда есть слабое звено. На этот раз им стал Штраубе. Хитрый негоциант не в первый раз приобретал камни таким образом и был, по его собственному выражению, «натертый калач», но всех деталей, разумеется, не знал, а именно в них крылся подвох. Сноб подстелил соломки везде, где смог, но эта солома могла стать проблемой в будущем – она, как известно, отлично горит. Может, все вышло потому, что он слишком поздно заметил слежку? Отвлекся на эффектное, но бессмысленное показательное выступление перед Софьей. Не надо было тратить время, но удержаться он не смог. Следовало закончить все быстро и действовать самому. Банщик – человек надежный, но в данной ситуации разумнее было обойтись без него. Да ладно. Сейчас не стоит этим заморачиваться. Гораздо важнее продумать до минуты встречу с Штраубе. На место надо успеть прибыть первым, чтобы лишний раз проверить маршрут, которым он будет уходить. В принципе, местность вокруг загородного клуба он знал отлично, поэтому назначил встречу именно там. На удачу хозяин постарался сохранить все в первозданном виде, не засоряя природу. Строения клуба так удачно вписались в ландшафт, что с дороги их было совершенно не видно. Только въехав на территорию, удивленный клиент замечал, насколько велико охотничье хозяйство и сколько всего тут понастроено. Бриль не значился среди постоянных клиентов, но за те несколько раз, что бывал в этих местах, он успел досконально изучить все особенности территории. На всякий случай, который как раз и настал. Лучшего места для сделки трудно было придумать. Припарковавшись на видном месте, он, не торопясь, проследовал в сторону главного здания, но как только скрылся за углом, свернул вправо, словно передумав. Там, за трансформаторной будкой, начиналась скрытая в траве тропинка, которой пользовался электрик, когда возвращался домой с работы. Этот путь позволял ему срезать пару километров и выводил прямо к трассе, недалеко от остановки общественного транспорта. Забавно, но парень всегда приходил на работу официальным путем, через охрану, а уходил тропинкой. Бдительные стражи даже не догадывались об этом. Наверное, им было не до рабочего, ввинчивающего лампочки. Имелись дела поважнее. В лесу была небольшая полянка, почти не заметная с дороги, попасть на которую можно, немного повиляв среди деревьев. Вокруг стоял густой лес, а слева начиналось болотце, которое лучше обойти, но если знать скрытую от глаз потайную тропу, можно пройти напрямик и выйти метрах в трехстах от шоссе на корявую районную дорогу. Шла она через поля и вела прямо на запад, заканчиваясь в тридцати километрах от местного аэропорта. На обочине, в той точке, где он должен выйти из леса, ждала неприметная машиненка, которая должна была доставить его в аэропорт. Разумеется, он не собирался лететь рейсовым бортом. Его ждал одномоторный Pilatus, с хозяином которого имелась твердая договоренность на доставку пассажира в известную лишь ему точку страны. Самолетик славился отличной дальностью полета и тем, что мог приземлиться хоть на кукурузном поле. Кирилл проделывал этот путь уже не раз и переходил болотце – самую сложную часть маршрута – вполне уверенно. До появления Штраубе оставалось двадцать минут, и все было готово. Кирилл внимательно осмотрел себя, ища следы пребывания в лесу, и снял прицепившуюся к брючине травинку. Ничего, что могло бы насторожить покупателя. Он достал из кармана расческу и несколько раз провел по волосам. Ну все. Теперь он – символ уверенности и спокойствия. Штраубе подъехал минута в минуту, как и положено потомственному арийцу. Оставив машину на дороге, он пошел вглубь леса. – Герр Штраубе, – шагнул ему навстречу Бриль.