– Ну и что? Сегодня женат, завтра свободен! Софья сделала строгое лицо. – Странные у вас взгляды на брак, Бенедикт Фомич. Бенедикт втянул голову в плечи и повертел головой: не дай бог Фаина Ростиславовна рядом и слышит. – Что вы такое говорите! У меня как раз вполне традиционные. Даже закоснелые. Это ж про него! – Я поняла. – Но настоящий Гумилев не в этом, поверьте. Перед расстрелом он сам копал себе могилу и стоял над ней с окровавленным лицом и улыбаясь. Бенедикт моргнул и спохватился. – Мы, кажется, увлеклись поэзией. – Нет, для меня это важно. Прежде всего, я жажду знать, как вы установили личность хозяйки платка. – Заметьте, я не сказал, что уверен в своих выводах на сто процентов. Только на восемьдесят шесть. – Вы сказали – на восемьдесят девять. – Три дополнительных процента я отнес к научной интуиции. – И что это значит? – Это означает, что меня осенило предчувствие своей правоты. – А… – Именно так. В последний раз подобное ощущение позволило мне получить престижный грант от Национальной академии гуманитарных и социальных наук Соединенного Королевства. – Ого! – восхитилась Софья и посмотрела на Закряжского с уважением. Бенедикт Фомич приосанился и принял позу Наполеона на картине Жака Луи Давида. Выглядело это потешно, но занятая другими мыслями Софья даже не улыбнулась. – Мне надо узнать о Рейснер как можно больше. Не могу сказать почему, но это очень важно. – В таком случае вы должны посетить нас с Фаиной Ростиславовной на дому. Да-да! На дому! Рассказ будет длинным и, поверьте, захватывающим. Из поэтессы в комиссары Балтийского флота, а из жены посла – в бойца на баррикадах! – Она прожила долгую жизнь? – Отнюдь. Умерла в тридцать. От тифа. Так что, придете? Софья с готовностью кивнула. Она готова была бежать сразу. Ее просто распирало от непонятного куража, совершенно непохожего на простое любопытство и уж тем более несвойственного такой уравновешенной особе, как Софья Бриль. Оказывается, дело вовсе не безнадежно. Если так пойдет, скоро она узнает, что было спрятано в тайнике. А это вам не фунт изюма, как любит говорить папа! Вот бы и Маришка не подвела! Короткими перебежками по косой Однако уломать бывшую подругу оказалось не так легко, как старика Закряжского. Цепкая Маришкина память хранила пространный перечень обид, когда-либо нанесенных разными людьми, среди которых Софье отводилось почетное место. Шутка ли: прилюдно продемонстрировать презрение к ней, милому и доброжелательному человеку! Еще вчера они весело проводили время на пляже у залива, а на следующий день эта стерва просто прошла мимо, как будто она пустое место. А ведь Мариша окликнула подругу и даже шагнула навстречу, вытянув губы для дружеского поцелуя! И все, абсолютно все видели, как она стояла потом, сгорая от неловкости! Такое вообще прощать нельзя! Особенно если ты ничем не заслужила подобного обращения! Софья застала подругу одиноко сидящей за столиком с поджатыми губами и глазами, подернутыми влагой незаслуженных обид. – Привет, Мариша! Прекрасно выглядишь! Сколько не виделись, а ты ничуточки не изменилась! – с ходу запела коварная Софья, разглядывая подругу с преувеличенным восторгом. – Признайся, ездила на Мальдивы? У тебя дивный средиземноморский загар! Никакого средиземноморского загара на Мальдивах, находящихся в Индийском океане, быть не могло, но Софья не сомневалась, что Маришка об этом не догадывается. – А похудела как! – продолжала она заливаться сладкоголосой сиреной. – Поделись диетой. Я растолстела ужасно! Влезаю только в пятидесятый, представляешь? Это тоже было враньем, но чем не пожертвуешь ради достижения благой цели! Маришка слушала, приподняв брови и глядя вроде бы с недоверием, но Софья была уверена: зацепило! С ходу отдать сопернице лавровый венок победительницы – ничто так не тешит женское тщеславие! Софья подозвала официанта, чтобы сделать заказ, а сама исподволь поглядывала на меняющее выражение лицо Шармановой. Еще минута, и лед тронется. Она решила сделать финишный рывок и, глубоко вздохнув, призналась, что всегда завидовала Марининой фигуре. – У тебя классические песочные часы, самая выигрышная форма. Не то что у меня. Живот уже прет вовсю! Маришка наконец разлепила губы. – Конечно, мышцы следует держать в тонусе. Тебе нужно регулярно заниматься на тренажерах. Мне, знаешь, тоже не даром все дается. Разумеется, такой нужды, как у тебя, у меня нет, но ходить на фитнес приходится не реже трех раз в неделю. Софья проглотила «нужду» не моргнув глазом и печально вздохнула. – Тебя все равно не переплюнуть. Да теперь и стимула нет. – Неужели? – тут же трепыхнулась Шарманова. – А Кириллу разве все равно? – Ты не в курсе? Мы разошлись. Официант принес заказ и задержался у столика, расставляя блюда. Софья исподтишка кинула взгляд на подругу. Переваривает. Вон даже щеки вспыхнули. Значит, Кирилл еще в цене. Давай, Соня! Куй, пока горячо! Чередуя кислую мину с обиженной физиономией и подергивая как бы в волнении ворот скромной серой водолазки, Софья рассказала, что расстались они по причине вдруг возникшей у Кирилла непонятной холодности. Произошло это – ну ты помнишь? – после пикника на заливе. Она тогда была в таком стрессе, что ничего и никого вокруг не замечала. Неужели он влюбился в другую? Все у них было нормально, а тут муж стал холоден как лед и задумчив, представляешь? Маришка отлично представляла. Так вот, значит, что тогда произошло! Кирилл в самом деле влюбился, и ей отлично известно в кого. Ведь тогда на заливе с ними была именно она. Непонятно только, почему за два года Кирилл ни разу не позвонил. Конечно, скандалы, развод, раздел имущества, но как-то обозначиться мог! Неужели испугался быть отвергнутым? Конечно, после расставания с этой стервой ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. И что теперь делать, звонить первой? Так сказать, выразить сочувствие и предложить дружескую помощь? Вариант вполне светский. Заодно можно прощупать, каковы его намерения и готов ли он к новым отношениям. Софья наблюдала за пробегающими по хорошенькому личику Маришки мыслями, и ей было немного грустно. Ведь она считала эту профурсетку близким человеком, советовалась с ней, доверяла… Однако сейчас надо думать о другом. – Знаешь, Кирилл сложный человек, – задумчиво произнесла она, помешивая чай ложечкой. – К нему нужен подход. Хотя мы расстались, я желаю ему счастья, пусть и с другой. Маришка поерзала, сгорая от желания узнать, какой именно подход нужен к Кириллу, а Софья продолжала: – Нам обоим нужна поддержка в этот непростой период. Скажи, я могу на тебя рассчитывать? От неожиданности Маришка, не жуя, проглотила кусок огурца. Рассчитывать? Софье? Вот уж чего ей меньше всего хочется! Если кто и может на нее рассчитывать, это только Кирилл. Впрочем, отвергать Софью сейчас глупо. Бывшая жена может быть полезной. Ведь не зря она упомянула про особый подход к наполненному сложными переживаниями Кириллу. Что ж, будем делать вид, что мы по-прежнему подруги. Но лишь до тех пор, пока Кирилл не окажется в ее объятиях. – Вы встречаетесь? – равнодушно спросила Маришка, запивая огурец апельсиновым фрешем. – Изредка, – соврала Софья. – Я сейчас слишком занята. Новое жилье, надо обустроиться… Ну, ты понимаешь. – А Кирилл? – Он все там же. – А… – протянула Маришка, и ее глаза вспыхнули охотничьим азартом. Софья это заметила и тут же сказала: – Кстати, Мариш, не поможешь мне в одном деле? Это по твоей специальности. Подруга сразу сделала скучное лицо. – Это для тебя несложно, – усиливая просительную интонацию, снова запела Софья. – Ты же химик с большой буквы. – Тебе нужен химический анализ? – Точно. Помоги мне узнать, что было завернуто в… платок. Маришка вытаращила голубые глаза.