— Да как-то не придал значения. — Ну если тогда не придали, то и сейчас, извините, я ничего сказать не могу. Но человек надежный. — Партизан есть партизан. — А как иначе? Дисциплина. — Да, конечно. Ладно, работай. Я посмотрю с опушки, как вы пойдете. Гулаев пожал плечами и проговорил: — Это ваше дело. Хотите смотрите, хотите нет, но особо ничего не увидите. Из дубравы в балку нырнем, выйдем уже у нового ангара и сразу за него подадимся. А дальше нас тем более видно не будет. — А если немцы повяжут, как узнаю? — Если через час не вернусь, уходите обратно к взводу. Значит, взяли меня или нас с Зайцевым. Но этого не случится, мы пройдем. — Это хорошо, что ты в себе уверен. Удачи! — Спасибо. Удача мне не помешает. Гулаев с Зайцевым из дубравы проскочили в балку. К Шелестову подошел Авдеев. — Вовремя ты. Я собирался сам к тебе идти, — сказал майор. — Задача твоей группы, Саша, такая… Авдеев внимательно выслушал Шелестова и проговорил: — Понятно. Только удастся ли пройти через станцию, когда в поселке начнется суета? — А ты правее, восточнее возьми. В Минске узнают о нападении на Горош, остановят основной эшелон или вернут обратно. Люди из двух вагонов, которых немцы соберут здесь, услышат выстрелы и разбегутся. В такой кутерьме ты ближе к реке пройдешь и сразу к административной зоне. Схема у тебя с собой есть. — Да я уже без схемы все запомнил. Сориентируюсь. — Вот и хорошо. В 12.20 вернулся Гулаев и доложил: — Все нормально, проход открыт, немцев нет. За улицей смотрит тетя Маша. Если что, она снимет с головы платок. Кто следующий? Шелестов подозвал к себе Сосновского и приказал: — Капитан, пошел! — Есть! Гулаев перевел его, а затем Буторина и Когана. В 15.40 Шелестов вошел на большое подворье бригадира обходчиков, обнесенное высоким забором. Майор приказал Гулаеву идти к Авдееву, к подводе. Зайцев и все остальные бойцы уже угостились тем, что по-быстрому приготовила хозяйка. Перекусил и Шелестов, после чего спросил у женщины: — Мария Семеновна, ваш муж когда обычно возвращается домой? — На этот вопрос точно ответить невозможно. Всегда по-разному, но до комендантского часа, если не задержат, конечно. Бывает, ночью вызывают, и не спит вовсе. Последнее время спокойнее стало, хотя немцы на станции теперь отчего-то держат целый взвод, как сказал Петя. А еще поговаривают, что в Минске наши диверсанты уничтожили почти всех самых важных гитлеровских начальников. Кто-то видел, как парашютисты с самолетов прыгали, а с востока танки советские шли. Не знаете, правда это? Шелестов улыбнулся. Да уж, слухи всегда распространяются очень быстро и выглядят красиво. Парашютисты, танки!.. Ну и ладно, пусть будет так. — Нет, Мария Семеновна, не знаю. Но если люди говорят, то что-то такое, наверное, было. — Вот и хорошо. Нельзя давать фашистам покоя на нашей земле. — Мы для того и прибыли в поселок, — сказал Шелестов. — Да хранит вас Господь, да поможет в деле святом. — Она перекрестилась на икону, которую Шелестов заметил только теперь. — Немцев у станции много. Кто их знает, вдруг облаву решат устроить. Вы уж извиняйте, но вам всем лучше в сарай пройти. Там под загоном для свиньи подвал, туда немцы не сунутся. — Конечно, Мария Семеновна, мы люди простые, небрезгливые. Офицеры с Зайцевым ушли в сарай. Хозяйка показала им хорошо замаскированную крышку. — Подвал здесь. Там лестница, лавки, стол, керосиновая лампа. Но при облаве ее лучше не зажигать. — Ясно. Вы нас позовете, когда вернется муж. — Конечно. Сегодня Матвеев пришел домой раньше обычного, в пять часов вечера. На станции появился взвод охранной роты. Гитлеровцы готовились к отправке людей в Германию, рабочие им были не нужны. Узнав, что на подворье гости, он тут же прошел в сарай и позвал их в дом. — Нам, Петр Михайлович, задерживаться у вас нет резона, — сказал ему Шелестов. — Да, жена передала мне слова Лешки Гулаева, что вам надо к Рогозе. Но все одно ждать придется. А дома гораздо уютней. Но если хотите посидеть рядом со свинкой… — Почему ждать? В двадцать ноль-ноль наступает комендантский час. — Я объясню. Пойдемте. Из-за забора двор соседям не виден, да среди них фашистских прихлебателей нет. Людям приходится неволей работать на них. Но иначе нельзя. — Никто никого ни в чем не упрекает. В дом, так в дом. Идемте! Из-за укрытия вышли Буторин, Коган, Сосновский и Зайцев. — Вот не думал, что в моем сарае могут спрятаться пять человек. — Оказывается, могут. Они зашли в дом. Жена накрыла стол. Матвеев плотно поужинал, остальные чуть перекусили, поскольку обедали недавно. Матвеев дождался, когда жена уберет со стола и уйдет во двор мыть посуду, и сказал: — Насчет комендантского часа. Как ни странно, но это самое безопасное время для хождения по городу. Конечно, я говорю о людях подготовленных. А вы ведь как раз такие и есть. Пришли сюда явно не с целью посмотреть на то, как немцы будут завтра отправлять несчастных людей в Германию. Скажите, вы из-за них тут появились? — Не только, — уклончиво ответил Шелестов и попросил: — Не задавайте, пожалуйста, вопросов, Петр Михайлович, на которые, как вы сами понимаете, мы ответить не сможем. — Ладно, а как называть-то вас? — Меня майором зовите, партизана — Григорием. — Да того я знаю, видел. Значит, майор. А остальных? — А остальные в наш разговор вмешиваться не будут, если только кто-то не пожелает свой вопрос задать. Кто мы, вам, Петр Михайлович, знать не надо. Вы уж извините. Так почему комендантский час — самое подходящее время для передвижения по поселку? Матвеев по старой привычке смахнул со стола несуществующие крошки и ответил: — Все просто, майор. Народ у нас запуган. Никто и не подумает выходить из дома в комендантский час. Все население после восьми вечера сидит дома. Раньше с десяти было, потом с девяти, а как диверсанты наши разгромили сборище главарей нацистов в Минске, с восьми стало. Кстати, не ваша работа? — Матвеев с хитрецой посмотрел на Шелестова. — Ну что вы, — с улыбкой ответил майор. — Такое геройство нам не под силу. — Да? Ну и ладно. Значит, другие постарались. Так вот, гитлеровцы за время действия комендантского часа расслабились, однако сейчас вроде встряхнулись, чего-то боятся, вчера охранный взвод к вокзалу прислали. Но подготовленные люди пройдут, главное — знать, где идти. Шелестов согласно кивнул и сказал: — Золотые слова, Петр Михайлович. Вы ведь знаете, где надо идти, не так ли? — Знаю. — Укажите на схеме. — Майор развернул лист бумаги. Матвеев достал из шкафа простой карандаш, подточил его. — Вот мой дом. — Петр Михайлович поставил жирную точку на схеме. — Из него огородами выходите к проулку. Пересекаете улицу Ворошилова, ныне Ямскую. Вот здесь вам следует быть осторожными, хотя освещения нет, перейти можно. Далее заходите в этот вот переулок. По краям кусты, деревья, если появится патруль, спрятаться можно. Да идти нет ничего, всего один квартал. Пройдете проулок и свернете направо, в так называемую промышленную зону, которая тянется вдоль почти всей Восточной улицы. Выберетесь к зданию МТС и автобазе.