– Чем же я еще могу?.. – Скажите, вчера мальчика с бабушкой мог видеть кто-то еще из тех, кого вы знаете? Какой-нибудь постоянный посетитель? Бармен добросовестно задумался, покусывая губу, с ожесточением почесал в затылке. Глаза его, внимательные, глубоко посаженные, непрерывно перебегали с одного посетителя на другого. Наконец он уверенно ткнул пальцем в того, кто забился в дальний угол, но сидел лицом к стойке. Человек с длинным скучным лицом и блестящими залысинами почти прилег на столик, острый подборок упер в сложенные руки и поглядывал на беззвучный экран телевизора поверх пивной кружки. Выражение лица у него было сердитое и упрямое, словно он сам с собой вел нескончаемый спор. – Я его последним вчера спровадил, – шепотом доложил бармен. – Вот чудила, никак его домой не прогнать, хотя семья нормальная. Иногда жена за ним сюда приходит, уговаривает так и сяк, чтобы пошел с ней. Вообще он особо не пьет, может с одной кружкой весь день проторчать. Бармен оттопыренной губой выказал свое отношение к таким посетителям. – Возможно, он как раз столкнулся с теми, кого ищете, не знаю. А может, не заметил их, поскольку был, как бы сказать… недостаточно свеж. Но вы попробуйте поговорить. Он отошел в зал принять заказы от забредшей с улицы компании. Ребята коротко посовещались между собой. – Тут надо действовать наверняка, – решила Злата. – Так что я пойду первой. Девушка направилась в сторону мужчины, изящно огибая почти впритык стоящие круглые столики. Брат с сестрой через пару секунд последовали за ней. Злата подошла к угловому столу, улыбнулась и села напротив завсегдатая. Тот вышел из своего апатичного состояния, дернулся и заозирался, подозревая подвох. Что-то спросил, девушка улыбнулась еще лучезарнее. Поскольку зрительный контакт уже состоялся, поспешили подойти и ребята. – И вы сюда? – помрачнел мужчина. – Столика другого не нашли? Эй, а ты не слишком молода для подобных мест? – прищурился он на Таню. Однако было заметно, что он чувствовал себя не в своей тарелке, то и дело прикасался к горлу, оттягивал ворот несвежей футболки под расстегнутой курткой. – Мы все вместе, – пояснил Володя. – Вот оно как. А так хорошо все начиналось, – скис мужчина и, начав неуклюже привставать, угодил ладонью в лужу на столе. – Подождите, у нас к вам вопрос. – Владимир не слушком бережно дернул мужчину за рукав, тут рухнул обратно на стул, возмущенно заерзал. – Парень, мне домой нужно. С женой поговорить… – Он уже панически дергал свой ворот. – Это быстро. Вы видели вчера вот этого парнишку? – спросил Володя, а Таня подсунула мужчине под самый нос фотографию своего друга в смартфоне. Тот глянул неохотно, но ответил: – Да, видел парня вчера, прямо у порога этой забегаловки. Всё, я пойду? Напуганный своим состоянием, он сделался необыкновенно сговорчив, не пытался больше встать, но поглядывал на Володю с доверчивой надеждой. – А что он делал? – спросила Таня. – Вы просто расскажите от начала и до конца, ладно? И пойдете к жене. – Ну да, вчера вышел отсюда в неурочное время, после всей этой мутотени по телику. Увидел пацана, он мимо как раз шел. Весь потный, дрожит, озирается. Хотел ему сказать, что все это бред, о чем болтают, так он и от меня шарахнулся. Вот ведь молодежь растет зашуганная, будущий защитник отечества, блин! – Дальше, – мягко попросила Злата. – А дальше там бабка параллельным курсом плелась. Увидела его, вскрикнула, вроде как слово или имя, только не наше, басурманское. – Магомет? – подсказала Таня. – Ну точно! А он к ней подскочил, за руку схватил, сам снова по сторонам глазенками ширк-ширк. Тут старушке вроде поплохело, едва не упала. Я лично ее поддержал, вот так прямо шагнул к ней и поддержал, – похвалился мужчина. – А она сюда поплелась, и парень не отстает, аж повис на ней. Ну, я поглядел из интереса, пустят их или нет, и пошел себе… в другое место, где не такие паникеры работают. Ох! Он уже открыто обеими руками ощупывал горло, взгляд его испуганно оцепенел. – Что-то мне плохо. Умираю вроде. Парень, звони в скорую, может, успеют откачать. – Вы лучше пойдите домой, – дал ему совет Володя Милич. – Поговорите с женой, вам станет легче. Мужчина впился в него глазами: – Думаешь, поможет? Или что, совсем плохи мои дела? Ладно, пойду я – может, успею еще. Он вскочил, пробежал рысцой между круглыми столиками, ухитрившись сдвинуть с места каждый, выкатился из дверей. Злата слегка покраснела. – Так он быстрее все рассказал, а то начал бы выпендриваться. Володя взял ее руки в свои: – Ты все правильно сделала. Нам надо спешить. – Это нам что-то дало? – спросила Таня. – Ну, теперь мы точно знаем, как они оказались в одной компании, бабушка Маго и этот типчик. Кир был напуган. – Чем? Он же должен был узнать человека из охраны отца? – Ну, возможно, по какой-то причине охрана его к тому времени потеряла. Он понимал, что в городе творится что-то странное, вот и перепугался до смерти. Телефон еще раньше посеял, или вытащили, пацан-то к реальному миру не особо привычен. Вдруг незнакомая женщина окликнула его. Скорее всего, он даже не сразу сообразил, за кого его приняли, но бросился к ней, как ребенок бросается к взрослому, ища защиты. Бабушка Маго уже в следующий миг сообразила, что это не ее внук, от волнения ей стало нехорошо. Но поняла она и то, что видит перед собой близнеца когда-то усыновленного ее семьей ребенка, и уж точно не могла оставить его без защиты и помощи. Осталось понять, что было дальше, почему она не повела его, скажем, к себе домой. – Простите. – У стола возник бармен. – Выяснили, что хотели? Все дружно кивнули. – Дело такое, – развел руками мужчина. – Девчатам тут не по возрасту, а у меня народ. – Да, мы уже уходим, – отозвался Володя. Энергично вскочил на ноги, протянул руки обеим девушкам. Еще некоторое время они толклись на пятачке, заглядывали в супермаркет, выходящий одним крылом на бар, опрашивали киоскершу и продавщицу питьевой воды. Однако никто больше не видел или не запомнил перепуганного пацана и пожилую женщину. В конце концов Владимир, окончательно освоившийся с ролью старшего в компании, распорядился идти по домам и отдыхать. Но Таня, морща лоб и кусая губы, возразила брату: – Нет, Еж, сперва надо выяснить, почему не отвечает Викин папа. И что с нашей Викой. У меня какое-то дурное предчувствие. Глянув на сестру, Володя потемнел лицом и принялся снова терзать телефон. Глава 8 Особенная болезнь Редкому не сиделось в палате. Прошли уже сутки после операции, его несколько раз водили в смотровую, и по лицам докторов он сделал вывод, что все идет как нужно. Глаз под повязкой не беспокоил, и Эдуард искренне не понимал, зачем и дальше держать его в отделении. Он страстно мечтал выйти на свободу и разобраться, что происходит: вчера вечером Элла так странно с ним разговаривала, словно что-то скрывала. Да и в целом это место его тяготило, особенно больно было видеть снующих по коридорам санитаров – среди них больше не было Василия. Но седой профессор на вопрос, когда можно выписываться, сделал вид, что не понимает его английского, медсестры просто отмахивались. Удрученный, Редкий проигнорировал обед и поплелся в Городок в надежде найти там совсем новое местечко, не навевающее воспоминаний. Городок жил своей обычной жизнью, по улочкам чинно прогуливались пациенты, забегали перекусить и отдышаться сотрудники. Эдик шел и шел, пока не уперся в стену с нарисованной горой – он даже удивился, настолько убедительной была иллюзия. Свернул налево, побрел по гравийной дорожке между стеной и розовыми кустами. Сюда они с Эллой почему-то никогда не доходили. Вышел на спортивную площадку со всем необходимым для отличной разминки. За площадкой находился бассейн в форме кляксы, футбольное поле, а еще дальше – площадь, маленькая и круглая, мощенная булыжником. Вывески кафе и магазинов были здесь на французском, но от уже привычного Редкому английского мирка это место отличалось разве что тем, что у каждого кафе и магазинчика обязательно стояли столики, стулья, скамьи, даже винтажные кресла. Многие были заняты, люди тут, казалось, сидят годами в странном оцепенении и с улыбками на расслабленных лицах. Эдуард опустился на один из стульев и постарался отключить все мысли. Неслышно подскочившему официанту заказал мороженое и сок, получил все это на расписном деревянном подносе. Дребезжащий звук вывел его из сонного оцепенения: что-то металлическое двигалось неспешно по мощеной мостовой. Эдик открыл глаз, повернул голову – и дернулся от неожиданности всем телом, да так, что сбил поднос со стола. Пока шустрый официант, сорвав с плеча полотенце, промокал его больничные штаны, Редкий не отрывал взгляда от молодой круглолицей женщины в белоснежном медицинском кителе, в низко надвинутом белоснежном колпаке, из-под которого выбивались короткие пушистые кудряшки. Она толкала перед собой по рельсам, проложенным в булыжном покрытии, блестящую инвалидную коляску, в которой сидела Инна Котенок. Теперь Инну сложно было спутать с сестрой-близняшкой. Она выглядела полной и отечной, сказался малоподвижный образ жизни. Лицо округлилось, а вот глаза запали, взгляд ничего не выражал, голова в цветастой косынке уныло моталась между специальными держателями. Ноги были закрыты мохнатым пледом. У сопровождающей докторши был вздернутый нос, круглые яркие бирюзовые глаза и над ними – смешные брови треугольничками, такие же пушистые, как и волосы. Губы, казалось, улыбались помимо воли хозяйки, хотя в целом выражение лица было задумчивым, сосредоточенным, словно в уме она перебирала по пунктам важнейшие дела. Отодвинув официанта, Редкий ступил навстречу женщине, почти загородил ей дорогу, заговорил сбивчиво: – Простите, но куда вы ее? Это моя знакомая. Я знал, что она где-то здесь, но прежде не видел. Все ведь в порядке? Круглолицая остановилась, глянула с интересом, даже голову на одно плечо склонила. Ответила с легким, каким-то щекочущим акцентом: – Да, с ней все в порядке, не переживайте, прошу пана. Я лечащий врач Инны и стараюсь гулять с ней, когда только имею возможность. Ей это полезно и нравится. – Она же не понимает ничего, – пробормотал он жалостливо, скосив глаз на пустое лицо девушки. – Что же с того? Младенцы тоже не понимают, но любят прогулки. – Я понял. Помочь вам? – Ну если вам этого хочется. Женщина шагнула в сторону, и Эдик взялся за спинку коляски. Немного толкнул – она катилась как по маслу. – Я знал Инну еще школьницей, – сказал он на ходу. Женщина слегка замешкалась, потом подстроилась к его шагу, пошла рядом. – А сестру ее знаю и сейчас, мы общаемся. Скажите, есть надежда? Он не мог знать, что вчера тот же вопрос задал другой женщине его друг, после недавних событий – возможно, бывший.