– О, проснулся наконец! – А когда я заснул-то? – решил разобраться Угушев. – Не, ну ты сперва без сознания был, когда те гады сбросили тебя в шахту, она там от старого лифта осталась. Ты с таким хлопком упал, я перепугался до жути. Начал орать, сбежался народ. – Ближе к делу! Поймали тех мужиков? – Маго наконец разобрался в своих воспоминаниях и почувствовал себя лучше. Майский огорченно помотал головой, перехватил поудобнее руки: – Не-а. Этажей-то много, они могли где угодно выскочить, наверняка косили под медперсонал. А мне еще сперва не верили, что тебя специально сбросили, думали, баловался, может. Хорошо, что внизу пустые коробки были свалены, ты на них упал. Но все равно у тебя перелом плеча. А потом ты то приходил в себя, то отключался. – Где я вообще? – У меня в палате, – сообщил Паша довольным голосом. – Я сам настоял, чтобы сюда поставили еще кровать. Маго нетерпеливо дернул плечом, за что был наказан приступом боли. – Танька небось с ума сошла. – Не сошла. Я ей позвонил и все объяснил. Она рвалась сюда, не представляешь как. – Павел не смог сдержать завистливый вздох. – Но не пустили, карантин же. Ее брат домой увез. – Я вроде маму видел, – пробормотал Маго скорее сам себе, но Паша услышал. – Твоя прорвалась, да. Моя – тоже, они там одним фронтом все снесли на своем пути. Ты со своей разговаривал, про бабушку спрашивал, потом снова отключился. А моя хотела меня домой забрать, такое тут устроила! – Майский широко распахнул глаза, в которых читалось явное восхищение родительницей. Маго пока не до конца все понимал. – Почему – забрать? – Ну, понимаешь, я ведь все им рассказал. Надо же было объяснить, как ты тут оказался и куда мы шли. Я сказал, что меня еще утром хотели столкнуть с лестницы. Я тогда подумал, что это случайность, но сообщил друзьям. Ты пришел ко мне, чтобы во всем разобраться, я показывал тебе место, и все повторилось. Ну, погас свет, кто-то снова несся на огромной скорости. Но ты рванул им навстречу и смог их остановить. Правда, Маго, ты невероятно смелый, – от всей души произнес Павел. – Я даже сообразить ничего не успел, а ты уже принял на себя удар. Мог погибнуть вместо меня. – Дальше рассказывай, – отмахнулся Магомет, но слегка порозовел. – Не знаю, поверили они мне или нет, но полицейский приходил, я с ним общался. Он хотел и с тобой поговорить, только ты от наркоза еще не отошел. Родители-то точно поверили и задумали меня срочно увезти. Но главврач с ними поговорил и убедил, что мне все равно нужны процедуры, которые дома не сделаешь, а возить туда-сюда – и для здоровья хуже, и опасно. Договорились, что отец организует мне охрану из парней с его фирмы. И сам папка будет на диване в холле ночевать и дополнительно за всем присматривать. Тут Маго перестал обращать внимание на ноющее плечо и сосредоточился на главном. – Слушай, Паш, а у тебя отец – настоящий, в смысле, родной? – спросил он с ходу. Майский разжал руки от удивления и исчез. Когда появился снова в поле зрения Маго, вид у него был растерянный. – Понять не могу, зачем тебе это? – Надо, – отрезал Угушев. – Ты же помнишь, мы с Танькой с тобой поговорить хотели, еще раньше. Если бы выбрались из больнички, я бы тебе тот же вопрос задал. Так что? Паша помолчал, откашлялся, сказал: – Ну, вообще, он на маме женился и усыновил меня, когда мне года три вроде было. Но мы об этом никогда не говорим. Во всем остальном он обычный. То есть нет, он – отличный, лучше некоторых настоящих. – Вот да, – с ходу согласился Маго. – Насчет настоящих. Потому что мы с Танькой имеем подозрения насчет твоего настоящего отца. И он точно не подарок, знаю, что говорю, сам прежде считал его своим папашей. Мы бы тебе не стали говорить ничего, но это очень важно. Это может прояснить, с какого перепугу на тебя кто-то охоту объявил. Он замолк, потому что поймал в широко распахнутых Пашиных глазах полное непонимание и мольбу. – Маго, ты не мог бы объяснять как-то по порядку, – попросил Майский. – Я вообще тугодум, знаю, но, если все по полочкам разложить, я обязательно пойму. – Ладно, – сказал Маго. – Будет тебе по полочкам. Устраивайся только поудобнее, это надолго. И мобильник подготовь. – Зачем? – Затем, что если примешь меня за психа, то сразу звони Таньке, она все подтвердит. – Ага. – Паша на миг исчез из поля зрения, скоро появился снова, пристроил на спинку кровати подушку и уткнулся в нее подбородком. – Без телефона обойдусь. Ты мне жизнь спас, поэтому хоть что говори, имеешь право. Тем более если Таня в курсе. Валяй. И Маго приступил к подробному и неторопливому рассказу обо всем, включая истинную версию произошедших в городе страшных событий. Разъяснил вкратце насчет каждого из старшей пятерки. Поведал про Прайда и про их подозрения, что именно он – настоящий отец Пашки. Рассказал о текущей сложной ситуации: Платон – у Прайда, Вика – в больнице, и непонятно, что за болячка у нее такая. Про Сонечку на всякий случай говорить не стал, и про то, как первенцы связаны между собой, тоже. Но не умолчал, что и Даша Зимина оказалась поневоле втянута во все это и теперь предположительно находится в Институте. – А я почему не там? – вдруг задал вопрос Паша, который до того слушал молча, только дышал тяжело и прерывисто. Маго сперва озадаченно захлопал ресницами: – В смысле? – Ну, этот Прайд мне вроде как отец, ты говоришь. Взбесился, когда услышал, что меня кто-то толкнул под машину, велел разобраться. И у него в кармане этот ваш Институт. Почему же он тогда не направил меня сразу туда, чтобы под присмотром был, да и медицина там круче? Маго сказал сам себе, что зря Майский прибедняется – соображает он совсем не туго. Они вот с Таней ни о чем таком даже не подумали. – Не знаю, – признался он честно. – Может, светиться не хочет. Может, он предлагал через врачей, а твои родители не захотели. – С чего бы они не захотели? Они и собирались меня поначалу в платную клинику класть, но им объяснили, что тут врачи лучше и опытней. А когда я в детстве болел – какая-то фигня была с легкими, – отец свой бизнес продал, чтобы меня вылечить. Я в каком-то крутом месте лежал, зато полностью поправился. – Где лежал? – насторожился Маго. – Не помню, я же мелкий был. Ладно, неважно все это. Я вообще о другом хотел спросить. – О чем? Майский вместо вопроса переложил голову на другую щеку и стал смотреть в темноту окна. – О Таньке, что ли? – помог ему Угушев. – Ага. Слушай, она же в курсе этой темы насчет моего отца. Она не злится на меня? – За что бы? – Маго даже рассмеялся. Вечно эти влюбленные тревожатся из-за всякой дурацкой ерунды. – Ну, если я сын Прайда, а у вас из-за него такие проблемы. – Да расслабься. Опыты над детьми велись уже давно, не Прайд их заказал. Он только это подразделение Института купил на корню, а первенцев создавали по всему миру. – Почему же ты сказал, что сейчас первенцев только десять, вы и те малыши? Куда другие-то подевались? – тонким от волнения голосом спросил Майский. Маго был счастлив, что в этот момент в палату заглянула медсестра. Антон Кинебомба слегка удивился внезапному исчезновению из квартиры Маго, но думать об этом не было времени. На кухне конспиративной квартиры рядом с ним сейчас находились два человека из «Комитета», самые проверенные, инициативные, и сын покойного Давида, Слава, который, кажется, смирился с Антоном в качестве главы организации. Все вместе они пытались решить, как остановить Прайда и вывести из-под удара первенцев. Сейчас обсуждали, стоит ли посвящать в проблему с новыми первенцами верховное руководство «Комитета». Слава, хоть и младший в их компании, стоял на своем: нельзя. Может поступить приказ любыми способами уничтожить крайне опасные объекты. А то и не сообщат ничего, просто пришлют свою штурмовую группу, и конец. Слава же взял на себя заботу о том, чтобы время от времени навещать затихшего в комнате юного Прайда, носить ему чай и бутерброды. Потом в дверь позвонили. – Маго вернулся, – рассеянно произнес Антон, не отрывая глаз от первых видео с Сонечкой. – Славка, открой. Парень скользнул в прихожую, и несколько секунд спустя грохот и крики заставили комитетчиков броситься туда же. Посередине квадратного тесного пространства, сложив руки на груди, стоял сам Прайд. Рядом с ним – худой хлипкий мужчина со странными белесыми глазами плюс трое немелких ребят с пистолетами, направленными на вжавшегося в стену Славу и на тех, кто появился со стороны кухни. – Это ведь вы удерживаете Кирилла, желая, видимо, что-то получить от меня в обмен? – насмешливо спросил Прайд – Я ждал от вас звонка, – глядя на мужчину в упор, мрачно сообщил Кинебомба. – А я пожаловал сам, – развеселился тот. – Вы как дети, честное слово! Любой из тех, кто служит мне, в курсе, что делать в подобных ситуациях. Мои ребятки тут же отследили это ваше… лежбище. Он шагнул вперед, улыбаясь широко и страшно, но вроде как запнулся, оперся рукой о широкое плечо одного из охранников. Улыбка уступила место злобному оскалу. – Проходите, поговорим, – предложил Антон, указав рукой в сторону кухни. – С дороги! – рявкнул Прайд. – Я не веду переговоров с зарвавшимся быдлом! Где мальчишка? Поскольку все молчали, он поймал за грудки Славу и сильно встряхнул. Антон шагнул вперед, один из пистолетов ткнулся ему в грудь, удержал на месте. – Мальчик в той комнате. – Кинебомба не стал испытывать судьбу. Вжался в стену, пропуская Прайда и его спутника в сопровождении одного из охранников. Второй просочился на кухню, утащив туда же за шиворот Славу, третий остался в прихожей. Антон последовал за Прайдом, его не стали удерживать. Кир, кажется, превратился в соляной столб, едва услышал голос отца в прихожей. Смертельно бледный, он вжимался в стену между тахтой и окном, руки тискали край серой от пыли занавески. Прайд живо нащупал его взглядом и рявкнул: – Подойди! Встань напротив! Было мучительно наблюдать, как парнишка, почти не владея от ужаса своим телом, медленно ковыляет из угла комнаты в центр, замирает в паре метров от отца, пытается и не может поднять на него глаза. – Отвечай мне. – Прайд не кричал, но словно выплевывал каждое слово. – Когда ты узнал о мальчике, который живет в этом городе? И что тебе о нем известно? – Что он твой настоящий сын, – после недолгой паузы выдавил из себя Кир.