– А вторая? – с нажимом спросил Эдик. – Та, у которой взяли сердце, что с ней? Профессор стремительно помрачнел, отвел взгляд. – Она умерла. – Как? Ведь рядом с Викой… Взметнулась вверх сухая бледная кисть. – Я в курсе. Произошло непростительное головотяпство: пока переводили и устраивали Вику, о второй на время забыли, всего минут на десять, но этого оказалось достаточно. Виновные будут строго наказаны. Тем более горько, что донорское сердце уже было найдено. Да что тут говорить. – Она совсем умерла? – спросил Редкий. – Что вы имеете в виду? – взметнул изумленно седые брови профессор. – Ну, мой друг Василий ведь тоже сперва умер. – Девочка умерла! – Кисть стукнула по дубовой столешнице. – Ее тело завтра передадут родителям, это без вариантов. Есть все же элементарная этика, хотя не все… Он с явным усилием оборвал себя на полуслове. «Да он в паре шагов от того, чтобы влиться в тутошнюю “пятую колонну”», – определил для себя Редкий. И решил ковать железо, пока горячо, дальше. – Насчет этики. Я тут еще кое-кого видел, пока к другу пробирался. Лицо профессора затвердело и ничего не выражало. – Я видел одну девушку, похоже, после трепанации черепа. Я не знал ее прежде, но она заговорила со мной, потому что она-то меня узнала. Ей важно было спросить о самом главном. О ее внуке, черт возьми! По столешнице он долбанул сразу обоими кулаками. Профессор не вздрогнул, даже не поморщился. Сказал: – Тело пожилой женщины принес бука. Вначале, полагаю, ее приняли за бомжиху. Хотя был ушиб головы, умерла она от сердечного приступа. Поэтому спасли то, что еще можно было спасти, – мозг. Хотя Редкий и был вроде подготовлен, но все равно содрогнулся, обмяк на стуле. – Неужели такое возможно? Профессор усмехнулся неопределенно: – Надеюсь, Эдуард, вы догадываетесь о необходимости молчания по поводу того, что вы здесь видели? Вы подписывали документ, когда только поступили сюда. Но суть не в этом. Институт настолько обогнал официальную науку, что, начни вы кричать о том, что видели, на всех углах, еще в психушке окажетесь. Обе семьи получат тела своих близких, и упаси вас бог увеличить их горе и смятение своими соображениями. Я уж не говорю о девочке Виктории и о том, каково ей будет жить с таким знанием, – а уж она-то вам поверит. – Я не собирался говорить. А что будет с бабушкой? С девушкой? В смысле, она же помнит, кто она такая? На лице его собеседника снова отразилась бесконечная усталость: – Это, по счастью, не мое отделение и не моя ответственность. А пациентку для начала нужно поставить на ноги. Здесь, как и с нашим санитаром, имела место так называемая спонтанная пересадка без учета всех необходимых параметров, так что… У вас есть еще вопросы? Последняя фраза прозвучала довольно раздраженно. Эдуард хотел спросить еще насчет Паши – почему он-то с пустяковым переломом оказался в красном отделении, – но решил, что это будет перебор. – Мне куда сейчас? – Вас проводят в палату, – устало уронил профессор. – Что? – Мир закачался под ногами. Кажется, он все же не спасся. – Под мою ответственность, раз уж я сегодня на дежурстве, а вы – мой пациент. Не стану вас выкидывать среди ночи. Постарайтесь нормально выспаться, а завтра я еще раз вразумлю этот ваш непокорный сосудик. И закончим на этом. Спокойной ночи! – Спокойной… Эдик на автомате вышел из кабинета, где его терпеливо дожидались охранники. Один как раз говорил в наушник: «Да, да», похоже, получал инструкции от профессора. Потом вынул из кармана гроздь браслетов, отыскал привычный серый, нацепил Редкому и жестом указал дорогу. * * * На узкой улочке, от которой выложенная плиткой дорожка вела во двор Маго, у тротуара был аккуратно припаркован чудовищных размеров черный джип «Тойота» с затемненными окнами. Володя моментально напрягся, заметив его. Спросил не оборачиваясь: – Слушай, Маго, ты другим путем к своему дому сможешь пробраться? Ну, исключая стены и крыши. – Дальше между гаражами есть проход, – мрачно отозвался мальчик. Весь его вид словно кричал, как же ему хочется оказаться в любом другом месте, только не дома, но он отчаянно боролся со своей неожиданной слабостью. – Тогда я сейчас еще раз квартал объеду и остановлюсь за поворотом, хорошо? – Ага, – последовал вялый ответ. В следующий момент Маго вдруг заорал так, что Владимир едва справился с управлением: – Эй, тормози, тормози! Мальчишка рванул дверцу, выскочил из машины прямо на ходу, помчался по улице. – Да он совсем псих, что ли?! – взорвался Милич, сворачивая к тротуару. Но Таня уже увидела, куда припустил Магомет, ахнула: – Да там же Платон! Володя, это он, между домами стоит! Владимир спешно притормозил, испугавшись, что сестра повторит прыжок Маго. Угушев с разбегу совсем по-детски обхватил старшего друга свободной от перевязи рукой и боднул головой в живот. Тот вынужден был опереться спиной на стену дома, вскинуть руку с мобильным. Подбежавшая Таня схватила Маго за рукав куртки, проговорила задыхаясь: – Ты что, у него же нога! А у тебя – рука! Платон, как здорово! И примолкла, заметив, что парень на себя не похож, бледен и напряжен. – Ой, прости, – попятился Маго. – Ты сбежал от Прайда, да? Воронцов улыбнулся, мотнул головой: – Нет, отпустили. Я как раз собирался вас вызванивать по очереди, а тут так удачно. Злата далеко? Маго дернулся, Таня всхлипнула, а подошедший последним Володя проговорил сквозь стиснутые зубы: – Злату и Соню похитили. Предположительно, люди Прайда, но тут не все стыкуется. Есть сомнения. Платон кивнул, будто был готов и к подобному тоже. Похлопал Маго по плечу: – Главное, ты тут, а Злату мы вернем чуточку позднее. Магомет расцвел на глазах, а Володя онемел от негодования. – Сейчас не время подбирать слова, – сказал Воронцов, – мне придется рассказать вам все, как есть. Отдан приказ об уничтожении старших первенцев. Прайд сейчас в Институте, занимается собственным здоровьем. Меня отпустили, так сказать, под знаком гуманизма, попрощаться с вами. Удар по нам планируют осуществить через Вику. Да стой ты! – Он едва успел ухватить за капюшон Маго, уже собиравшегося рвануть прочь. – Володя, держи его! Милич накрепко обхватил мальчика за пояс, Угушев яростно отбивался одной рукой и ногами, вопил: – Да пустите же меня! Я сумею ее оттуда увести! Наберу камней побольше, и… – Успокойся, ладно? – Платон похлопал его по плечу. – Вику забрать, во-первых, невозможно, во-вторых, опасно, она после серьезной операции. Но волноваться не стоит. – Что?! – прохрипел Володя. – В смысле, смириться и начать всем прощаться? – Нет, на прощание у нас точно нет лишнего времени, – очень серьезно ответил ему Воронцов. – Я пересказал вам чужой план. Сейчас нам предстоит выработать собственный, который от первого не оставит камня на камне. И я уже начал работать в данном направлении. – Как? – спросила Таня, удивительно спокойная. – Ну, в город меня вез секретарь Прайда по имени Павел. Ты его знаешь, верно? Маго интенсивно закивал головой. – Он, перед тем как ехать, взял с меня слово, что я не стану его касаться. Заверил, что он и его сердце давно уже соседи по коммуналке, мне такое прикосновение ничего не даст, а ему неприятно. Я пообещал. Конечно, по пути пытался выведать хоть что-то, что могло бы нам помочь. Но Павел всячески изворачивался, так что узнал я только одно: этот человек набит хитростями и уловками. Я решил, что пора позаботиться о нашем спасении, и на подъезде к городу начал действовать. – Коснулся его? – спросил Маго. – Нет, я же слово дал, – улыбнулся Воронцов. – Но у меня с собой была книга, у одного хорошего человека одолжил. Ею я слегка оглушил его, связал и заткнул рот, а потом сел за руль и приехал сюда. – Повезло, что тебя не остановили, – пробормотал потрясенный Милич.