– Спасибо. Иногда у меня появлялось ощущение, будто на моей стороне только одна бабушка, поэтому, когда Нейт мною заинтересовался, это было так приятно. Мои предыдущие отношения… закончились плохо. – Мне очень жаль. А Нейт был значительно старше тебя? – Да. Мне было семнадцать, а ему двадцать семь. Конечно, он был другом Джозефа, так что он его ровесник. И я подумала… О боже, мне так стыдно. – Продолжай, все в порядке. Ты была практически ребенком. – Я думала, что нравлюсь ему. Я в некотором роде заигрывала с ним и… Ну, в общем, я попыталась… – Я сглатываю. – Он пришел в ужас и оттолкнул меня. Я так расстроилась. Я была в полном смятении. Я воспринимала все не так, как нормальная девочка. Мне было трудно доверять мальчикам. Мужчинам. – Я думаю про домик на дереве. – А ему я доверяла, поэтому была просто в отчаянии. – Мне очень жаль. – В любом случае вскоре после этого я должна была навестить бабушку и, конечно, рассказала Джозефу о том, как я расстроилась из-за произошедшего. Может, я была несправедлива по отношению к Нейту. Может, все прозвучало так, будто он дал мне основания думать, что я его интересую, когда на самом деле он просто проявлял доброту и присматривал за младшей сестрой друга. Это я себя накрутила, навоображала все это. Но я не думала, что кто-то меня слушал. Кто-то, кто мог физически что-то сделать. Именно поэтому я и радовалась, что могу все рассказать Джозефу. Я не хотела, чтобы кто-то что-то предпринимал. – Когда все это происходило? – В начале лета 2013 года. Серена просматривает кассеты, потом берет одну в руку. – Седьмое июня 2013 года? – Вполне вероятно. – Значит, твоя бабушка поставила кассетный магнитофон, чтобы слушать все, что ты рассказываешь Джозефу, а затем… – А затем кто-то облил Нейта кислотой. На самом деле это был раствор щелочи (что не лучше). Ее можно найти на ферме, а я ведь навещала бабушку и Джозефа в Красном доме, который раньше был овечьей фермой. Там уже много лет не держали овец, но полиция нашла там щелочь, которой я могла бы воспользоваться. Но я этого не делала. – И это случилось в месте, где вы должны были с ним встретиться? Я киваю. – Ты говорила Джозефу, где вы должны встретиться? – Да. – Значит, если твоя бабушка прослушала запись, то знала, где будет Нейт в то время, когда его облили кислотой? Я медленно киваю. – Боже. – Мы с тетей и дядей очень сильно поругались, в результате я ушла из дома и перебралась сюда. – Боже мой. – Меня допрашивала полиция, но обвинения мне предъявить не смогли. Тетя с дядей винили меня, хотя делали вид, что так заботятся обо мне, все эти их «Мы хотим тебе помочь». Мы с Нейтом собирались встретиться в таком месте в лесу, до которого сложно добраться. Туда больше никто не ходил. Поэтому мне и не верили. – Я все равно не могу поверить, что они считали тебя виновной. – Считали. Моя тетя все время искала что-то, что подтвердило бы, что моей психике нанесен непоправимый ущерб и что я могу быть склонна к агрессии. Это, можно сказать, было ее главным хобби. Нашу кошку кто-то застрелил из пневматической винтовки, и она решила, что это я. А я обожала эту кошку. – Ева, это ужасно. Ты думаешь, что это твоя бабушка облила Нейта кислотой? Я уверенно качаю головой. – Нет. Нет, она не могла. Она была очень хорошей. – Именно поэтому ты на прошлой неделе сказала Нейту, что это сделал Джозеф? Когда он угрожал тебе змеями? – Это просто вылетело у меня само собой. Из-за змей дома у Нейта я снова почувствовала себя ребенком и, наверное, поэтому так и сказала. Серена смотрит из окна на маленький выложенный плиткой дворик. Летом я выставляю там горшки с цветами, но сейчас они все засохли. – Это был последний несчастный случай? После Нейта больше никто не пострадал? – Никто. После того случая я прекратила навещать Джозефа. Я поменяла имя и фамилию и переехала. Мне помогла бабушка Пегги. Это ведь не могла быть она, правда? – Не знаю. Какой она была? У меня из памяти всплывает картина: Пегги суетится вокруг Джозефа. – Ей нравилось заботиться о людях, делать так, чтобы им было хорошо. Семья для нее была всем. Тетя Делла говорила, что она любит держать все под контролем и давит на всех, но я так никогда не считала. – Ты думаешь, что она это сделала, чтобы попытаться тебя защитить? Я не отвечаю. Все это кажется бессмыслицей. – Прости, Серена. Я думаю, что мне нужно какое-то время побыть одной, – говорю я. Я провожаю Серену до двери, а сама падаю на диван с цветочным рисунком и даю волю слезам. У меня с плеч словно упал тяжелый груз, но в то же самое время я чувствую, будто оказалась завалена щебенкой. Мне хочется выть, вспоминая мое детство. Если бы у меня была семья, которая меня поддерживала, они бы мне поверили. Они бы знали, что я никогда не оболью никого кислотой. Мне хочется вернуться в прошлое и обнять ту маленькую девочку, которой я была. Я пытаюсь найти ее внутри себя. Не думая, я опускаю руку в карман, достаю свой мобильный телефон и звоню Заку. – Ты можешь прийти? Пожалуйста, – говорю я. Глава 46 Перед дверью стоит Зак. Он видит мое лицо и мои слезы, и вытатуированный у него на щеке лист морщится. Я беру его за руку и завожу в дом. – Прости. Я не знала, как объяснить, – признаюсь я. Мы вместе садимся на диван. – Все в порядке, – отвечает он. – Ты не должна мне ничего объяснять. Ты мне действительно нравишься, Ева. Я знаю, что все ему расскажу. Про то, как Нейта облили кислотой и про пострадавших детей. Все это выливается из меня, Зак терпеливо сидит рядом и держит меня за руку. Когда я сообщаю ему, что Грегори и Делла так мне и не поверили, он злится. – Вот ведь гады, черт их побери! – ругается он. Я делаю глубокий вдох. Я должна ему признаться. Я с самого начала знала, что Зак особенный, а я слишком долго хранила много тайн. – Я должна тебе сказать кое-что еще. Но ты должен мне пообещать больше никому об этом не рассказывать. – Конечно. Обещаю. Я закрываю глаза и вижу домик на дереве. Мне было пятнадцать, когда это случилось. Я успокаиваю себя тем, что сейчас я взрослая. Подобное больше никогда не повторится. – У меня лицевая слепота, – выдаю я и выдыхаю воздух. – Я скрывала это всю свою жизнь. Только один раз призналась. – Ты меня не узнаешь? – уточняет Зак. – Я читал про это. – Просто по лицу я не могу узнать человека. Именно поэтому мне так нравится твоя татуировка. Мне нравятся длинные волосы, сломанный нос и необычная одежда моего начальника. И духи его подруги. – Но, вероятно, с этим трудно жить, – замечает Зак. – Это делает меня уязвимой. Пожалуйста, не рассказывай никому об этом. – Я снова делаю глубокий вдох. – Вот что случилось со мной, когда мне было пятнадцать лет. Я не планировала рассказывать ему все в деталях, но слова льются из меня потоком. – Я думала, что была влюблена в этого мальчика. Его звали Коди. – Я отворачиваюсь, плотно сжимаю подлокотник дивана. – Мы договорились встретиться в домике на дереве в нашем лесу. Мы собирались… заняться сексом. В первый раз для нас обоих. Он относился ко мне так, что я чувствовала себя особенной, желанной и нормальной. Зак внимательно смотрит на меня. Он напряжен, но взгляд у него мягкий. Нет ощущения, что меня осуждают. – Я пришла в домик пораньше. Принесла одеяло и бутылку вина, которую стащила из холодильника тети и дяди, и хорошие бокалы. – Я качаю головой. – Я даже принесла ароматизированную свечку. Это было так глупо и наивно. – Нет, совсем не так. – Я призналась Коди, что не различаю лица. Он – единственный человек, кому я в этом призналась до сегодняшнего дня. Все мальчики выглядели для меня одинаково. У них у всех были одинаковые стрижки, все носили школьную форму. Я слишком его любила, чтобы не объяснить, почему я его не узнавала. В любом случае примерно за четверть часа до назначенного времени я услышала шаги на лестнице, ведущей в домик. Я подумала, что Коди тоже пришел раньше.