— Потому что… — Его рука потянулась к ране. Казалось, его ткнули лицом во что-то твердое. Или же он сделал это сам. — Потому что теперь я думаю… может… может, я мог предотвратить ее смерть. — Как? — прошептала я. — Не надо было мне с ней вообще знакомиться. — Он говорил отрывисто, полным отчаяния голосом, словно обращался к самому себе. — Как же ужасно я об этом жалею! Я пытался бежать от воспоминаний о ней. Стал жить с семьей, надеясь так сохранить свой разум… — Воздух вокруг него медленно становился другим, морозным, хрустким, и с лица врача Кхуна исчезли все краски. — Но неважно, кто что мне говорил и говорит — голос моей совести громче всех остальных. Я навлек смерть на Анби. Я во всем виноват. — Что вы имеете в виду? — продолжала допытываться я, но тут услышала звук чьих-то шагов и запаниковала. Быстро обернувшись, я увидела блестящий зеленый халат — к нам приближался евнух. Он не сводил с меня взгляда. Я поняла, что время мое истекает. Если я не вытяну из врача Кхуна его тайну прямо сейчас, то не сделаю этого никогда. Я шагнула к молодому человеку так близко, что он наконец взглянул на меня. — Так почему вы считаете себя виновным в ее смерти? — Я сын убитой дворцовой медсестры. — Знаю. Медсестра Кюнхи мне все рассказала. Теперь он смотрел в сторону, на приближающегося евнуха. В его взгляде мерцала неистовая тьма. — Тогда ты должна спросить себя — случайно или нет я полюбил одну из трех свидетельниц убийства моей матери. Мой ум лихорадочно работал. До настоящего момента я об этом даже не задумывалась. Но могло ли это и в самом деле быть совпадением? Или же он намеренно искал общества придворной дамы Анби? Сблизился ли он с ней, желая завоевать ее доверие, выведать тщательно хранимую тайну о том, что она видела, как убили его мать, и, возможно, помогла закопать тело? — Медсестра Хён, — услышала я чей-то пронзительный голос. Я повернулась и узнала евнуха Има, того самого старика, который играл роль принца в ночь резни в Хёминсо. — Вас призывает его королевское высочество. На какое-то мгновение мне захотелось придумать оправдание, почему я не могу пойти. Любое, какое угодно — лишь бы остаться в саду, вызнать у врача Кхуну ответы. Но моя осмотрительность сомкнула мне уста. Я бы не посмела перечить его высочеству. Я поклонилась евнуху, и в голову ко мне медленно прокралась одна мысль. Возможно, всего лишь возможно, именно у наследного принца имеются ответы на все мои вопросы. * * * Евнух Им молча шел на три шага впереди меня, голова его была опущена, руки прятались в широких рукавах. Но вдруг он остановился, и я замерла за его спиной, заметив трех чиновников в халатах красных, как пятна крови. Они стояли перед воротами и вглядывались сквозь решетки на двойных деревянных дверях в резиденцию наследного принца — шпионили за ним. — Поминутно перечисли мне все, что делал прошлой ночью, — послышался из-за ворот резкий властный голос. Это говорил король. — Ты утверждаешь, что ночью слонялся по дворцу. Мимо каких стражников ты проходил? Когда вернулся к себе? Повисло долгое молчание, и меня пробрала холодная дрожь. Король допрашивал своего сына. Он подозревал его во вчерашнем нападении на женщин. — Почему ты молчишь? Я представила, как наследный принц, будущий король, застыл перед отцом и смотрит на него глазами испуганного ребенка, а потом до меня донесся его очень тихий голос: — Что бы я ни сказал, что бы ни сделал, я всегда оказываюсь виноват. В воздухе, казалось, разлилась ярость. — Я не хочу быть королем. И никогда не стану этого достоин, — продолжал принц, в его тихом низком голосе дрожала нотка отчаяния. — Мне всегда было довольно того, что я ваш сын… — До чего же ты жалок, — задохнулся от гнева король. — Вечно скулишь, словно изнеженная собачонка. С тобой невозможно разговаривать нормально. Отрывистые слова его величества эхом отразились от павильона Чосын, шпионы поспешили удалиться, потому что ворота вдруг распахнулись. Из них вышли король и его свита, и мы с евнухом почтительно склонились перед его величеством. — Наверное, мне лучше прийти в другой раз, — сказала я осторожно, когда мы снова остались одни. — За вами послал принц, — возразил евнух Им невозмутимо спокойным голосом. — Следуйте за мной. Я неохотно подчинилась и вошла в ворота. Двор был пуст; принц, должно быть, быстро удалился в свои покои в павильоне Чосын — это название означает «Дом будущего короля», но напоминает также по звучанию слово, смысл которого «После жизни». Меня охватило уныние: казалось, тени вокруг доносят до меня эхо из другого мира. — Не открывайте рта, пока к вам не обратятся, — шепотом напутствовал меня евнух по дороге в резиденцию. — Не поднимайте головы. Никогда не смотрите принцу в глаза. — Вероятно, он повторял эти слова не меньше тысячи раз. — И что бы ни произошло, если вам дорога жизнь, не говорите ничего, что может огорчить его высочество. Слуги раздвинули дверь, и я с опаской вошла во внутренние покои. Пол казался выложенным светлой квадратной плиткой — это солнечный свет проникал в отверстия закрывающих дверь экранов. Повсюду лежала одежда и книги. Разглядывая одну из стопок, я ждала, и мое сердце колотилось как безумное, потому что я чувствовала присутствие принца — темноту, заполнявшую каждый угол комнаты. Была ли это аура убийцы? Действительно ли он обезглавил медсестру Хё-ок? Держал ли он с тех пор в руках меч? — Я буду говорить с ней наедине, Им, — раздался глубокий громкий голос. Евнух ушел, дверь у меня за спиной закрылась, и я стала ждать, когда принц снова заговорит. Он молчал. Я смотрела на него из-под опущенных ресниц. Принц Джанхон стоял спиной ко мне. Вблизи он казался выше и больше, и я решила, что истории о его военной доблести должны быть правдивы. Шелковый халат с драконами — до того темно-синий, что казался почти черным, — обтекал его подтянутую фигуру, словно вода — массивные камни. Его широкие плечи нашептывали о силе и способности поразить одним ударом сразу нескольких противников. — Скажи мне, — сказал он мне, приглушив голос. — Ты шпионка? Мои мышцы напряглись, ум стремительно заработал. Я не могла взять в толк, с чего он это взял. А затем вспомнила, как шла за ним от резиденции госпожи Хегён до королевского кабинета два дня тому назад. — Нет, ваше высочество. — Все шпионы так говорят. — Он медленно повернулся и стал приближаться ко мне, пока его гигантская тень не нависла надо мной, а полы его халата не закрыли мне обзор. — Я убью тебя, если ты одна из них. У меня на спине выступил холодный пот. — Я не шпионка, ваше высочество, я… — Я облизнула сухие губы. — Я обеспечиваю вам алиби. — Алиби? — шепотом переспросил он. — В ночь резни в Хёминсо, — поспешно сказала я, — госпожа Хегён позвала меня и еще кое-кого осмотреть ваше высочество. И с тех самых пор я заверяю всех, что вы действительно были той ночью у себя в покоях, целый и невредимый. — А. — В его голосе прозвучала нотка понимания. — Той ночью. Я стояла совершенно неподвижно, мою кожу покалывало от уверенности в том, что за мной наблюдают. Изучают. Словно я гобелен, скрывающий некую тайну. — А кто, как ты думаешь, убийца? Подобно всем остальным, считаешь, что это я? — Ваше высочество, кто я такая, чтобы думать об этих вещах? — Я, насколько могла, постаралась съежиться. Стать совсем маленькой, чтобы суметь улизнуть от него, словно мышь, спасающаяся от когтей тигра. — Я всего лишь простая служанка. Принц чуть повернулся ко мне, и серебряные драконы на его халате ярко блеснули. Он холодно произнес: — Тебя, как мне сказали, зовут Пэк-хён. Ты бывшая ученица медсестры Чонсу и незаконнорожденная дочь его сиятельства Сина. Я с трудом сглотнула. Мой голос немного дрогнул, когда я отвечала ему: — Да, ваше высочество. — Не сомневаюсь, все это лишь дает тебе больше оснований для слежки за мной. У меня скрутило желудок, я крепче сжала руки, чувствуя, что принц видит меня насквозь. Он был знаком с моим отцом и, возможно, даже считал его своим соперником. И все же оба они оказались рядом с местом преступления и тем самым обеспечили друг другу алиби. Если верить показаниям сторожа, убийца, скрываясь, налетел на отца, и я гадала теперь, а видел ли убийцу принц. Мое любопытство все росло, обостряя восприятие и прогоняя страх. Я задумалась, как лучше задать имеющийся у меня вопрос. Не было ни малейшей вероятности, что его высочество что-нибудь расскажет мне, зато он может поведать что-то своей покойной сестре. Никогда не смотри в глаза принцу. Я умудрилась набраться смелости, подняла взгляд и посмотрела в его глаза, темные как ночь. Я очень надеялась, что обо мне говорят правду — что я почти точная копия сестры принца. Его любимой сестры. Почти мгновенно глаза принца Джанхона расширились. В его взгляде засветилось удивление, а затем мелькнула боль. Испуганная тем, какое сильное впечатление произвело на него мое лицо, я быстро опустила глаза. — Раньше я видел тебя только издали, — сказал он, задыхаясь и пытаясь вернуть самообладание. — Ты так похожа на нее. Я несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться и не зная, как реагировать на его слова. Но, казалось, он уже забыл о своих подозрениях. — Посмотри на меня еще раз. «Что я наделала?» Но, я подчинилась и увидела перед собой ночь — глаза до такой степени темные и околдовывающие, что я забыла все страшные истории о принце и видела лишь переполнявшую его боль. Такую боль невозможно сыграть — я слишком часто замечала ее в глазах умирающих и тех, кого они покидали. — Мертвые никогда не остаются мертвыми надолго, — чуть слышно пробормотал он. — Они никуда не уходят. Ты веришь в это? — Да, ваше высочество, — сказала я, желая угодить ему — и себе. — Я верю, они остаются рядом с нами. Верю, что духи могут вселяться в тела живых людей. — Значит, моя сестра может находиться где-то поблизости? — спросил он хрипло. — Ты слышала ее? В его голосе звучало отчаяние, и я не сразу нашлась с ответом. Он внимательно изучал мое лицо, — возможно, точно так же его глаза проходились по страницам оккультных книг в поисках успокоения, которого не мог дать ему большой и пустой дворец. — Да, — солгала я. — Я слышала ее, ваше высочество. И она велела мне следовать за вами. Я не намеревалась шпионить, ваше высочество. И словно будучи больше не в состоянии смотреть на меня, он отошел в сторону. Шелк зашелестел, когда он садился за столик на коротких ножках, халат обтягивал его тело, словно темная-претемная могила. Он сидел неподвижно, поставив локоть на стол, его рука касалась шелковой ленты на голове. Ни единой пряди волос не выбивалось из его идеальной прически, и его лицо было открытым и ясным — хотя и омраченным взглядом, исполненным тревоги. — Можешь идти, скажи только… вдруг тебе что-то нужно? — Он поднял глаза, но его взгляд остановился на воротнике моей формы. — Какие-нибудь украшения или платья?