— Тыквы? — удивился Ма Жун. Краб кивнул с глубокомысленным видом. Из-за отворота платья он вынул зубочистку и начал ковырять в зубах. — Мы их выращиваем, — объяснил Креветка. — У нас с Крабом есть маленький домик на берегу реки, в западной части острова. Мы владеем небольшим участком земли, на котором и выращиваем тыквы. С работы мы возвращаемся на рассвете, поливаем свои тыквы и ложимся спать. После полудня просыпаемся, пропалываем участок, снова его поливаем, потом возвращаемся сюда. — О вкусах не спорят! Хотя, на мой взгляд, это слишком однообразно. — Ты не прав, — серьезно возразил Краб. — Посмотрел бы ты, как они растут! Двух одинаковых тыкв не встретишь. Никогда! — Расскажи ему, как мы поливали тыквы десять дней назад, — небрежно сказал Креветка. — В то утро, когда мы обнаружили на листьях гусениц. Краб внимательно осмотрел зубочистку, потом заговорил: — В то самое утро мы видели, как лодка академика подплыла к причалу. Он находится прямо напротив нашего тыквенного участка. Именно там антиквар Вэнь о чем-то долго беседовал с академиком. Тайком, за деревьями. Когда-то отец академика был у Вэня постоянным покупателем, поэтому и сын его знал. Только не кажется мне, что они говорили об антикварных вещах, по крайней мере со стороны так не казалось. Понимаешь, мы привыкли всегда за всеми наблюдать. Даже в свободное от работы время, и даже когда нашим тыквам угрожают гусеницы. — Мы преданные слуги господина Фэна, — добавил Креветка. — Последние десять лет мы едим его рис. Краб отшвырнул зубочистку и поднялся со стула. — А теперь господин Ма вероятно желает сыграть, — сказал он. — А значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Итак, сколько вы можете позволить себе потратить, господин Ма? Глава 5 Ма Жун сыграл несколько партий с тремя чванливыми торговцами рисом. Карта ему шли довольно хорошая, но удовольствия он не получал. Он любил игры неистовые, с громкими выкриками и смачными ругательствами. Сначала он немного выиграл, потом это же и спустил. Ма Жун решил, что самое время уйти, встал из-за стола, попрощался с Креветкой и Крабом и направился к «Журавлиному домику». Хозяин заведения сообщил ему, что ужин, который устраивает управляющий Фэн, близится к концу: двое из гостей и куртизанки уже ушли. Он пригласил Ма Жуна присесть на скамье возле стойки и предложил чашку чая. Вскоре Ма Жун увидел судью Ди, спускающегося по лестнице в сопровождении Фэн Дая и Дао Баньдэ. Пока они шли к паланкину, судья сказал Фэну: — Завтра утром, сразу после завтрака, я приду к вам в контору для официального судебного заседания. Проследите, чтобы мне подготовили все бумаги, связанные с самоубийством ученого. Также я попрошу присутствовать там вашего судебного врача. Ма Жун помог судье подняться в паланкин. Пока их несли, судья Ди поведал своему помощнику, что ему удалось узнать о самоубийстве. При этом он деликатно умолчал об увлечении судьи До, лишь заметил, что его коллега оказался прав, назвав это дело самым заурядным самоубийством. — Люди Фэна так не считают, господин, — сдержанно возразил Ма Жун. Он подробно пересказал все, что узнал от Краба и Креветки. Когда он закончил, судья раздраженно бросил: — Твои друзья ошибаются. Я ведь говорил, что дверь была заперта изнутри? Ты сам видел решетку на окне. Никто не мог проникнуть внутрь. — Господин, а вам не кажется странным совпадение, что, когда отец Дао покончил с собой в той же комнате тридцать лет назад, там тоже видели старого антиквара? — Твои два ракообразных дружка поддались чувству предубеждения против Вэня, соперника их хозяина Фэна. Очевидно, им хочется досадить антиквару. Я видел его сегодня вечером, это действительно мерзкий старикашка. Меня не удивит, если он строит козни против Фэна и рвется на место управляющего Райским островом. Но убийство — дело совсем иное! И зачем Вэню понадобилось бы убивать академика, если он наверняка искал его помощи, чтобы устранить Фэна? Нет, мой друг, два твоих информатора сами себе противоречат. И давай не будем вмешиваться в эти местные дрязги. Он задумался, машинально поглаживая усы, потом добавил: — Информация людей Фэна о пребывании молодого ученого на острове во многом проясняет картину. Я встретил женщину, из-за которой он наложил на себя руки. Хуже того, я встретил ее дважды! Изложив Ма Жуну беседу на веранде, судья добавил: — Возможно, ученый был человеком талантливым и образованным, но в женщинах он не слишком разбирался. Хотя Королева цветов в самом деле удивительная красавица, по сути это бессердечное и ветреное существо. К счастью, она присутствовала только на второй половине ужина. Должен признать, что еда была великолепна, и мне удалось интересно побеседовать с Дао Баньдэ и молодым поэтом Цзя Юйбо. — Это тот самый неудачник, который спустил все деньги за карточным столом, — заметил Ма Жун. — И все за один раз. Судья Ди поднял брови. — Странно! Фэн сообщил мне, что Цзя скоро женится на его единственной дочери. — Что ж, это один из способов вернуть утерянные деньги, — с усмешкой заметил Ма Жун. Паланкин опустили на землю возле гостиницы «Вечное блаженство». Ма Жун взял со стойки свечу, они пересекли дворик и через сад прошли к Красному павильону. Судья Ди отворил дверь в прихожую. Вдруг он остановился как вкопанный. Указывая на полоску света, пробивавшуюся из-под двери Красной комнаты, он прошептал: — Странно! Я отчетливо помню, что перед уходом погасил все свечи. Он помолчал, потом добавил: — И ключ, который я оставил в замке, исчез. Ма Жун приложил ухо к двери. — Ничего не слышно. Постучать? — Давай вначале заглянем в окно. Они быстро прошли через гостиную на веранду и на цыпочках подкрались к зарешеченному окну. У Ма Жуна вырвалось проклятие. На красном ковре лежала голая женщина. Она лежала на спине, раскинув руки и ноги, голова была повернута набок. — Она мертва? — шепотом спросил Ма Жун. — Во всяком случае, ее грудь не колышется. — Судья прижался лицом к железным прутьям решетки. — Смотри, ключ торчит в замке. — Значит, это третье самоубийство в этой проклятой комнате! — с досадой воскликнул Ма Жун. — Я не уверен, что это самоубийство. Кажется, я вижу у нее на шее синяк. Иди к хозяину гостиницы и попроси немедленно послать за Фэн Даем. Немедленно! Но ни слова о том, что мы обнаружили. Когда Ма Жун умчался прочь, судья вновь заглянул внутрь. Красные занавески балдахина были раздвинуты, как и при его уходе, но рядом с подушкой он увидел аккуратно сложенные детали женской нижней одежды. Верхнее платье висело на ближайшем стуле, тоже аккуратно сложенное. Перед кроватью стояла пара миниатюрных шелковых туфелек. — Бедное глупое создание, — покачал головой судья. — Она была так в себе уверена! И вот теперь она мертва. Он отвернулся от окна и присел возле балюстрады. Из дома в парке доносились звуки песен и смех, вечеринка была в полном разгаре. Всего лишь несколько часов назад она стояла здесь, у балюстрады, выставляя напоказ соблазнительные прелести своего тела. Она много о себе мнила, но не следует судить ее слишком строго. В этом виновата не только она сама. Раздутое преклонение перед внешней красотой, культ телесной любви и лихорадочная погоня за золотом, царящие в подобном злачном месте, неизбежно должны были испортить женщину, привить ей превратное представление о жизненных ценностях. В сущности, Королева цветов Райского острова была довольно несчастным созданием. Его размышления прервал приход Фэн Дая, который появился на веранде в сопровождении Ма Жуна, хозяина гостиницы и двух слуг. — Что случилось, господин? — взволнованно спросил Фэн Дай. Судья Ди указал на зарешеченное окно. Фэн и хозяин гостиницы подошли к окну и, заглянув в него, отпрянули в немом ужасе. Судья поднялся. — Прикажите взломать дверь, — обратился он к управляющему. Двое помощников Фэна попытались высадить дверь. Поскольку та не поддавалась, к ним присоединился Ма Жун. Дерево вокруг замка раскололось, и дверь распахнулась. — Оставайтесь на месте! — приказал Ди. Он переступил через порог и осмотрел распростертую женщину, но не обнаружил на безупречном белом теле Осенней Луны ни ран, ни следов крови. Однако, по всей видимости, она скончалась в чудовищных мучениях, потому что лицо ее было страшно искажено, а остекленевшие глаза почти вылезли из орбит. Судья опустился на пол возле Осенней Луны и положил ей руку на сердце. Тело было еще теплое, должно быть, она умерла совсем недавно. Он прикрыл ей веки, затем пристально осмотрел горло. Вероятно, ее кто-то задушил, но следов ногтей не было видно. Никаких признаков насилия, кроме нескольких тонких царапин на предплечьях, не имелось. Царапины казались совсем свежими, и судья готов был поклясться, что их не было на ее теле, когда она стояла перед ним на веранде практически нагая. Он перевернул тело, но и на спине не было видно никаких следов. Затем судья тщательно осмотрел ее руки. Длинные, тщательно ухоженные ногти не были повреждены. Под ногтями он обнаружил только частички ворса от красного ковра. Судья выпрямился и осмотрел комнату. Никаких признаков борьбы не было заметно. Он позволил остальным зайти и обратился к Фэн Даю: — Совершенно ясно, что привело ее сюда после нашего ужина. Очевидно, она намеревалась провести эту ночь со мною. Она надеялась, что судья Ло выкупит ее, а узнав, что просчиталась, решила, что для этого могу сгодиться и я. Пока она дожидалась меня здесь, что-то случилось. Посчитаем пока причиной ее смерти несчастный случай, потому что, насколько я могу понять, в комнату никто не мог проникнуть. Прикажите перенести тело в вашу контору для вскрытия. Завтра утром я займусь расследованием этого дела во время судебного заседания. Передайте Вэнь Юаню, Дао Баньдэ и Цзя Юйбо, чтобы они тоже появились в суде. Когда Фэн ушел, судья Ди спросил хозяина гостиницы: — Не видели ли вы или кто-либо, как она вошла в гостиницу? — Нет, ваша честь. Но ее павильон находится на соседнем участке, и оттуда короткий путь ведет прямо к этой веранде. Судья приблизился к постели и заглянул под балдахин, расположенный выше, чем принято. Судья постучал по деревянным планкам задней стенки, но, судя по звуку, внутри не было никакой полости. Он обернулся к хозяину, который глаз не мог оторвать от белого тела, и резко произнес: — Что ты стоишь и таращишь глаза! Отвечай, есть ли у этой кровати какое-нибудь тайное смотровое отверстие либо какое-нибудь другое особое приспособление? — Конечно нет, господин! — Хозяин снова взглянул на мертвую женщину и произнес, заикаясь: — Сначала молодой ученый, теперь Королева цветов, я… я не могу понять, что…