Так, дальше. Шофёр. Тоже просто: научитесь ездить на всём, что имеет колёса. Легковушки, грузовики, мотоциклы… О, кстати, кто не умеет, и на велосипеде научится. В автопарке у нас есть советские, немецкие и американские машины. Иван медленно выпадал в осадок: реальность обещала стать сказочнее его фантазий. Кататься на велосипеде Ивану доводилось. Вместе с ним в классе учился сын директора «Рязсельмаша» Егор, парень правильный, комсомолец. Так что на Егоровом велосипеде учился ездить весь класс. Но вот получить профессию шофёра, да ещё на разных автомобилях – это и почёт, и достаток на всю жизнь. А если шофёр ещё и с орденами! Иван мысленно закатил глаза. Кончится война – женюсь! – Снайпер. Та же история, товарищи курсанты: классными спецами не станете, но основы получите. Постреляете из винтовки с оптическим прицелом, научитесь правильно целиться. Научитесь правильно выбирать место лёжки и правильно его маскировать. Хорошо подготовленный вражеский снайпер вам, конечно, будет не по зубам, но вот наглому офицеру вермахта на выбор мозги вышибить или яйца отстрелить с пары сотен метров сможете. Ну а кто из вас окажется талантливым яйцестрелом, того ждёт приз – углубленное изучение предмета и возможность стрелять из иностранных снайперских винтовок. Далее все вы выучите немецкий язык, хотя бы до уровня, позволяющего допросить пленного. У кого окажутся способности к языкам – как вы уже поняли, – добро пожаловать на дополнительные занятия. Научитесь оказывать первую медицинскую помощь при ранениях, когда каждая секунда дороже золота. У нас замечательный доктор Карл Густович Эмих, он вас научит и швы накладывать, и пулю при необходимости вытащить. Расскажет, какие таблетки в какой ситуации пить. Ещё Карл Густович преподаёт дисциплину, которую, наверное, следует отнести к первому блоку навыков. Для себя мы её обозвали «боевая анатомия». А то знаю я вас, вам бы только ножи о кости тупить. А Карл Густович – интеллигентный человек, расскажет и покажет вам уязвимые точки человека. Куда и чем надо бить, чтобы чик – и готово: и трупу не больно, и вы не устали. Как я уже говорил, на войне бывает всякое, поэтому получите несколько, так сказать, не пехотных навыков. Каждый научится водить танк. Не удивляйтесь, это не сложнее трактора. Потом, я не говорю, что в атаку танк поведёте. Но при необходимости должны уметь с десяток километров по прямой дороге проехать и знать самый минимум устройства. Хотя бы чтоб могли проверить, есть горючее или нет. Второй танковый навык – стрельба. Опять самые основы, никто от вас не ждёт снайперской точности, но пугнуть врага, выстрелив в его сторону, сможете. Также научитесь стрелять в сторону противника из двух пушек. Это 45-миллиметровая противотанковая пушка образца тысяча девятьсот тридцать седьмого года и 76-миллиметровая полковая пушка образца тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Эти орудия будут самыми массовыми ещё года два точно. И наконец, третий блок – навыки командира отделения. Первое, что вы выучите, – структура сухопутных войск вермахта. Вы должны понимать, какие части противника занимают фронт перед вами, какими силами и средствами они могут располагать. Наблюдая противника, например, в оптический прицел, вы должны по форме понимать, какого он звания, в каком роду войск служит. Отличать танк от самоходного штурмового орудия, в конце концов, и помнить слабые места обоих. Кстати, противодействие бронетехнике противника – это ещё одна дисциплина. Я уже вкратце коснулся вопроса о том, что должна делать пехота во время танковой атаки – отсекать пехоту. Как уничтожить сам танк, тоже узнаете. Бронирование, вооружение, обзор, расположение мотора и боеукладки – всё это вам покажут. Полигон у нас большой, бронетехника и наша, и немецкая в наличии имеется. И на броне покатаетесь, и под бронёй тоже побываете. Противодействие авиации. Тоже в общих чертах вам рассказал уже. Подробно узнаете на занятиях, ну и попрактикуетесь. Ещё раз напоминаю: и от авиации, и от артиллерии лучшая защита – глубокая узкая яма, куда осколки не залетят. Следующее, в чём потренируетесь – это форсирование водных преград. Вплавь индивидуально и на подручных средствах отделениями. Лодка, плот, ствол дерева, автомобильная камера – всё сгодится. Кто не умеет плавать – научатся плавать в бассейне. Кто умеет – научится выплывать, упав в воду в полной выкладке. Кто утонет – будет строго наказан! Потом пару раз прогоним переправу на речке для закрепления. Речка неподалёку медленная, русло узкое, всего метров десять между берегами. Так что курорт, а не тренировка. Кто утонет в речке, будет наказан ещё строже, потому что амуницию со дна реки доставать намного труднее, чем из бассейна. Да, зима. Но так даже лучше: зимой микробов в воде меньше. Далее у нас, товарищи курсанты, ряд дисциплин, которые можно объединить одной целью: научить вас правильно общаться по службе с подчинёнными, с начальством, с сослуживцами. Основы психологии помогут вам понять, что за человек перед вами, как он будет поступать в той или иной ситуации. Склонен он к риску или, наоборот, осторожен и многое другое. Основы военного законодательства – тут сделаем акцент на обсуждении, то есть наиболее важные и интересные нормы разберём по косточкам. А любите ли вы театр, товарищи курсанты? – неожиданно спросил командир. – Кто любит, поднимите руку. Более неожиданный и нелепый вопрос Иван не смог бы придумать и нарочно. Нет, Иван, конечно же, любил театр. В Рязани здание театра стояло в самом центре города, на Советской площади. Разумеется, Иван с одноклассниками там не единожды бывал. Комсомольская организация школы год от года повышала культурный уровень и политическую сознательность учащихся. Особенно ему запомнился спектакль «Салют, Испания!». Правда, его он смотрел не с классом, а с Зиной Рахиной, которая через несколько месяцев внезапно уехала, не оставив ему адреса. Но на вопрос Командира, каким бы он ни казался странным, надо отвечать, так что, помедлив несколько секунд, Иван поднял руку. – Что-то как-то вяло, товарищи курсанты, вы театр любите. Ну, ничего страшного. Есть в армии две категории людей, смысл службы которых немного отличается от остальных. Это интенданты, которые готовы костьми лечь, но имущество, раз попавшее к ним, из своих загребущих лап не выпустить. И разного рода дознаватели, из наркомата внутренних дел, из военной прокуратуры; у тех вообще задача специфическая – доказать, что вы виноваты. В жизни, а особенно на войне, случиться может всякое, так что, товарищи курсанты, каждый из вас поучаствует в одноактном спектакле «Разговор с интендантом». Если кто сейчас не понял – не заморачивайтесь: изучая психологию и законодательство, с преподавателями разберётесь, что к чему. Так, после театра у нас архитектура. А вернее, та её часть, которая фортификация. Тут, если кратко, научитесь выбирать лучший вариант взводного опорного пункта. И разумеется, возводить его за как можно более короткий срок. В зависимости от типа местности, от наличия личного состава и вооружения разберёте вместе с инструкторами несколько типовых проектов, узнаете слабые и сильные стороны каждого. И когда придётся применять эти знания уже в боевой обстановке, окопы будете копать не абы как, а по плану, выбрав лучший для конкретной ситуации. Если думаете, что взвод – это для вас рано, так на вырост. В будущей войне хороший сержант до помкомвзвода дорастёт очень быстро, и это самое меньшее. А там кто знает, может, и будущие генералы тут сидят. Согласны, товарищи курсанты? – Так точно, товарищ командир! – грохнул зал. – Орлы! Так, товарищи будущие генералы, пожалуй, вкратце расскажу ещё об одной дисциплине, а остальное, если что упустил, в рабочем порядке. За время обучения вы научитесь так задавать вопросы взятым в плен солдатам противника, что им придётся отвечать быстро и предельно честно. А Карл Густович вам поможет. Знания, конечно, не очень приятные, но необходимые. Давайте, товарищи курсанты, подведём итоги. Фашистская Германия – противник сильный и опасный, и в ближайшее время нам предстоит в этом убедиться. Нужно ли его бояться? Однозначно нет! Сейчас Красная армия сильна как никогда. Под руководством Коммунистической партии и лично товарища Сталина вся советская промышленность, весь советский народ год от года крепит обороноспособность СССР. Мы раздавим любую фашистскую гадину, посягнувшую на нашу советскую Родину! А вот нужно ли относиться к немецкой угрозе серьёзно? Или, может быть, мы уже полностью готовы? Можно просто сидеть и ждать, ножки свесив? Нет и ещё раз нет, товарищи! Товарищ Сталин ещё в феврале тысяча девятьсот тридцать первого года на конференции работников социалистической промышленности сказал такие слова: «Мы отстали от передовых стран на пятьдесят-сто лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». И я хочу сказать: товарищи, которые думают, что эти слова относятся только к нашей промышленности, сильно ошибаются. Ошибаются те, кто считает, что современную войну можно выиграть только храбростью солдата, без скрупулёзнейшего изучения военного дела, без точнейшего взаимодействия всех родов войск. Советская промышленность выполнила наказ товарища Сталина: теперь Советский Союз не отстаёт от самых передовых стран Запада. На вооружение Красной армии поступает самое современное вооружение и самая современная техника. Наша первейшая задача – освоить эту технику, освоить передовые приёмы её боевого применения. Дорогой Владимир Ильич ещё восемнадцатом году сказал: «Учиться, учиться и ещё раз учиться военному делу настоящим образом». Сейчас этот лозунг актуален как никогда ранее! И я говорю вам, товарищи курсанты: все мы должны стать результатом нового мышления, солдатами нового технологического поколения, если хотите, коммунистическими боевыми машинами на страже завоеваний революции! Мы не можем позволить и не позволим империалистам раздавить наше первое в мире социалистическое государство рабочих и крестьян! Вот, товарищи курсанты, в принципе, всё, что на данный момент хотел вам сказать. Так что прошу на выход по отделениям, начиная с первого. Наставники проводят вас в спортзал. Так сказать, в здоровом теле – здоровый дух! Айболит и пилюли – Так, после театра у нас архитектура… – Пойдёмте, Алексей Николаевич, пока эти лоси нас не затоптали. Командир закругляется, как раз успеем добраться до моей скромной обители. – Вы хозяин, Карл Густович, вам виднее. Ведите. Две фигуры, слушавшие речь начальника школы, сидя вплотную к выходу, встали и неторопливо покинули конференц-зал. Казалось бы, встретить человека внешне более далёкого от армии, чем доктор Эмих, в стенах этого здания невозможно, но собеседник доктора производил именно такое впечатление. Первое, что бросалось в глаза, это возраст. Крепкий сухощавый старик с чуть растрёпанной седой бородой. Крупный нос, чуть прищуренные умные глаза и высокий лоб, изборождённый морщинами. А вот на совершенно цивильном, чёрном пиджаке резко выделялись двумя яркими пятнами пока не реализованные мечты сержанта Жукова – ордена. Орден Ленина и орден Трудового Красного Знамени. – Нам на первый этаж, Алексей Николаевич. – Это хорошо, Карл Густович, уже, знаете ли, возраст. Но за то, что привели на лекцию вашего, кхм, Командира, благодарю. Архипознавательно, сказал бы Владимир Ильич. Да, я ведь хорошо его знал. Удивительный был человек. А вы, Карл Густович? Не довелось? – Кто я – и кто Владимир Ильич? Нет, увы, не сподобился. – Не надо скромничать, Карл Густович. Я знаю, вам прочили кафедру физиологии в Императорском Клиническом институте, о вас и Иван Петрович Павлов очень хорошо отзывался. Но революцию вы не приняли, да. – Вот мы и пришли, Алексей Николаевич, прошу. Доктор распахнул дверь, радуясь возможности сменить не очень приятное для него направление разговора. Не первый раз впуская в свой кабинет неподготовленного посетителя, Карл Густович с интересом ждал реакции дорогого гостя на обстановку его скромной обители. – Кхм, да! – Седобородый орденоносец поражённо застыл на пороге. – Карл Густович, но как?.. В стране вынужденного бытового минимализма, в сердце затерянной в лесу воинской части просторный кабинет доктора был обставлен в стиле последних лет Российской империи. В глаза бросались небольшая, свечей на пятнадцать, хрустальная люстра, картины в тяжёлых золотых рамах и светлый мебельный гарнитур из карельской березы. А стены, обитые шёлком нежно-зелёного цвета, и книжные шкафы в потолок придавали кабинету уют и подчёркивали хороший вкус и образованность хозяина. – Карл Густович, вы тут натурально барином живёте! – воскликнул гость. – Признаться, и костюмом-то меня удивили, а тут просто слов нет. Как на машине этого английского писателя, Уэллса, кажется, назад в прошлое попал. А не боитесь, что начальство прознает, а, Карл Густович? – Гость обвёл рукой комнату, проходя к массивному письменному столу. Доктор, шедший за своим гостем, вдруг резко остановился и залился весёлым раскатистым смехом. – Алексей Николаевич, голубчик, Командир знает всё, что здесь происходит, и многое из того, что только произойдёт. Да и в конце концов, я же невыездной. Так что это как раз его, можно сказать, компенсация за моё добровольно-принудительное заточение. Давайте чайку и поговорим, наконец, о деле, а то я уже, признаться, взмок от волнения. – Разве вас ещё не известили? Карл Густович! Это успех! Это, не побоюсь этого слова, революция в медицине! Панацея! Советская панацея! Жестом профессионального фокусника гость выставил на стол изящную серебряную фляжку. – Вот, дорогой Карл Густович, несите бокалы, отметим. Коньяк армянский, Юбилейный, выпустили к двадцатилетию революции. А мне его присоветовал сам Григорий Иванович Кулик. – Алексей Николаевич, простите великодушно, я, знаете ли, заработался тут немного. Кто это? – Кхм, да. Ну что вы, Карл Густович, какие извинения, Григорий Иванович даже не по медицинской части. Заместитель наркома обороны, герой Зимней войны, – импозантный старик звонко щёлкнул ногтем по фляжке, – и неплохой знаток хорошего коньяка. – Благодарю за разъяснения, Алексей Николаевич, – ответил доктор, ставя пузатые бокалы на стол. – У меня, знаете ли, в каком-то плане сухой закон. Но сегодня, думаю, можно. – Врач без спирта? Помилуйте, но как такое возможно? Неужели такие строгости? Хозяин кабинета, разлив коньяк по бокалам, снова улыбнулся гостю. – Дело не в отсутствии спирта или запрете, Алексей Николаевич. Я тут неожиданно для себя к спорту пристрастился. Да-да! Каждый день занимаюсь, можно сказать, спортивной дракой. Конечно, не по той системе, по которой учат курсантов. По словам Командира, в моём случае это скорее оздоровительная гимнастика по древним китайским методикам. Вот так, Алексей Николаевич, попробовал и втянулся. А у нас все тренировки проходят на пределе возможностей обучаемого, такой принцип для всех без исключения. Экспериментировал, знаете ли, и выяснил, что даже после ста граммов водки тренироваться в полную силу не получается. Так что спорт, режим, здоровое питание – и вновь чувствую себя сорокалетним. Одним словом, курорт. – Вот оно в чём дело. А я уже подумал, грешным делом, что кроме панацеи вы и эликсир молодости открыли. Выглядите вы, Карл Густович, на самом деле великолепно. Гость встал, вытянул руку с бокалом, подождал, пока напротив встанет хозяин, и произнёс тост: – За Penicillium! За новую эпоху медицины! – За советскую панацею! – подхватил хозяин. – А теперь расскажите же всё, Алексей Николаевич! Хочу знать подробности. Вы не представляете, как мне не хватает общения с коллегами. – У меня для вас одни хорошие новости, Карл Густович. Начну по порядку. Когда пришло письмо от вас про этого Флеминга, про его открытие, я, признаться, отнёсся скептически. Старые публикации конца двадцатых годов, неясные результаты. Подумал: будь там рациональное зерно, давно бы получили новое лекарство. На другой чаше весов – результаты вашего личного исследования, которое упёрлось в нехватку оборудования, и ваши предположения о невероятных свойствах нового препарата, о пользе, которую он может принести нашему государству. И наконец, ваша репутация, Карл Густович. Вы ведь всегда были очень основательным, можно сказать, дотошным врачом. Всё это подтолкнуло меня к верному выбору. Я решил для очистки совести провести исследования, хоть и, каюсь, до первого отрицательного результата. И в том, что химия за десять лет сделала огромный скачок, вы тоже оказались правы. Мы получили достаточно чистый пенициллин, и первые испытания на мышах дали ошеломляющий результат. – Давайте, Алексей Николаевич, за нашу советскую науку! Через некоторое время, необходимое для правильного употребления благородного напитка, поморщившись от дольки лимона, предоставленного принимающей стороной, Алексей Николаевич продолжил: – Вот тут абсолютно с вами согласен, Карл Густович, только наша советская система позволила за столь короткое время перейти от публикации в зарубежном журнале к практически готовому лекарству. – Как, уже?! – Доктор рывком вскочил из-за стола, чуть не опрокинув тяжёлый стул. – Молчу, молчу, продолжайте, Алексей Николаевич. – Смутившись своего порыва, хозяин вернулся за стол. – Да, продолжу с вашего позволения. Дальше была просто детективная история, которая с лёгкостью могла бы стать сюжетом для рассказа про Ивана Путилина. Кстати, Карл Густович, а вы знали, что в те годы, когда вы родились, он занимал должность начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга? – Признаться, первый раз слышу, Алексей Николаевич. Мои интересы, как вы знаете, всегда были несколько в иной области. – Так вот, когда опыты на мышах дали такие удивительные результаты, я решил вас разыскать и предложить присоединиться к группе сотрудников возглавляемого мною института, которые занимались пенициллином. И каково было моё удивление, когда, дойдя до наркома здравоохранения, я не смог найти Карла Густовича Эмиха. Оказалось, он до тридцать седьмого года работал простым врачом в городе Казани, в городской клинической больнице. Но в тридцать шестом пришёл новый главврач, с которым у доктора Эмиха не сложились отношения. На следующий год вышеупомянутый доктор увольняется. Я, Карл Густович, даже пообщался с доктором Лобановым, так понимаю, единственным приятелем доктора Эмиха в то время. И он рассказал мне невероятные вещи: будто бы доктор Эмих спился, и последний раз видели его в обществе каких-то бродяг, то ли на вокзале, то ли на кладбище. А вот дальше следы обрываются. Конечно, можно было бы сказать, обычная история: спился человек, да и умер. Согласны, Карл Густович? – Увы, Алексей Николаевич, человек смертен, как это ни прискорбно. Но я хочу дослушать вашу историю, а потом готов ответить на ваши вопросы, на какие смогу. – Давайте за победу мирового коммунизма!