– Да, он же приходил по делам. Но дела у него появлялись и тогда, когда хозяина не было дома. Он же адвокат, месье. – И как миссис Клоуз принимала его? – Ну, он же адвокат, месье. – И он всегда приходил по делам? – О, да, по делам, всегда по делам… но мадам была такой красивой женщиной. Возможно, ему нравятся красивые женщины, eh bien?[11] Это было до того, как доктор Грегори врачевал мадам. После того, как доктор обработал мадам, месье Лоуренс стал приходить не так часто. – Вы всецело преданы миссис Клоуз? Не могли бы вы оказать ей услугу? – спросил Крейг. – Сэр, я бы и жизнь за мадам отдала. Она всегда была так добра ко мне. – Я не прошу вас пожертвовать жизнью, Мари. Но вы можете оказать ей услугу, очень большую услугу. – Хорошо. – Я хочу, чтобы этой ночью вы спали в комнате миссис Клоуз, – сказал Крейг. – Вы можете это устроить, ведь, как я знаю, до возвращения жены мистер Клоуз перебрался на проживание в клуб Св. Франциска. Завтра утром приходите ко мне в лабораторию, – Крейг протянул служанке визитку, – и я скажу вам, что делать дальше. Кстати, никому не говорите об этом и внимательно наблюдайте за действиями всех слуг, которые могут входить в комнату миссис Клоуз. * * * – Ну, прямо сейчас мы ничего больше сделать не сможем, – сказал Крейг, когда мы вышли на улицу. Так молча прошли несколько кварталов. – Да, – пробормотал Крейг. – Уолтер, ты сможешь сделать кое-что. Я бы хотел, чтобы ты разузнал о Грегори, Клоузе и Лоуренсе. Я уже знаю кое-что о них. Но ты, с твоими связями в газетном деле, сможешь это быстро выяснить. Мне бы хотелось узнать все, что возможно, о любом скандале, связанном с ними или с миссис Клоуз. Или со связывающим их с любой другой женщиной. Нет нужды говорить о том, что не должно быть опубликовано ни слова. Собирать сплетни оказалось легко, хотя, по моему мнению, очень немногие из них могли иметь хоть какое-то значение. Заглянув в клуб Св. Френсиса, я встретил нескольких товарищей и невзначай упомянул о проблемах Хатчингтона Клоуза. К своему удивлению, я узнал, что он почти не бывал ни в клубе, ни дома, и лишь изредка заглядывал в клинику чтобы справиться о состоянии жены. Потом мне пришло в голову заглянуть в редакцию «Светских остряков» – я уже давно был знаком с их редактором. Тот, приняв безучастный вид циничного сплетника, поведал мне, что если я хочу узнать что-то о Хатчингтоне Клоузе, то мне следует обратить внимание на миссис Френсис Тулкингтон – очень богатую женщину с запада; она в разводе, и высший свет сходит по ней с ума – особенно, та его часть, благосостояние которой более не соответствует принятому в обществе. – А перед трагедией, – добавил редактор, бросив еще один хитрый взгляд, словно он сообщал самую интересную часть сплетни, – в городе ходили слухи о том, что адвокат Клоуза уделяет миссис Клоуз слишком много внимания. Но, к ее чести, позвольте заметить, что сама они никогда не давала нам ни малейшего повода подозревать что-то такое. И, ну, вы знаете нас: чтобы сделать острую новость нам многого и не нужно. Затем редактор стал говорить еще более доверительным тоном. Я давно выяснил: если сидеть и просто внимательно слушать, то часто удается выяснить намного больше, чем задавая настойчивые вопросы. – Настоящий позор – этот Лоуренс играет собственную игру, – продолжал редактор. – Как я понимаю, это он познакомил Клоуза с миссис Т. И он, и она – его клиенты. Лоуренс вел ее дело, когда она подала на развод со стариком Тулкингтоном, и добился хороших выплат для нее. Говорят, его гонорар достигает сотен тысяч. Не знаю, в чем заключается его игра, – редактор понизил голос до шепота, – но говорят, что Клоуз задолжал ему немало денег. Я уверен, вы сможете допытаться, что к чему. Ну, а я сказал вам лишь то, что знаю. Джеймсон, заходи, если захочешь узнать еще что-нибудь остренькое, и не забудь упомянуть обо мне ребятам из «Стар». * * * На следующий день в лабораторию Кеннеди пришла служанка миссис Клоуз, а я как раз в это время отчитывался о своем расследовании. Француженка выглядела осунувшейся и изможденной. Она провела практически бессонную ночь и просила Кеннеди больше не повторять этот эксперимент. – Мари, могу пообещать вам: следующей ночью вы будете спать намного лучше. Но вы должны будете провести в комнате миссис Клоуз еще одну ночь. Кстати, не могли бы вы устроить так, чтобы я прошел через комнату сегодня утром, когда вы вернетесь? Мари ответила, что сможет, и спустя час или около того мы с Крейгом под ее руководством проскользнули в резиденцию Клоузов. Крейг нес нечто, напоминавшее миниатюрный бочонок, а я – тщательно упакованный сверток. Дворецкий с подозрением оглядел нас, но Мари сказала ему несколько слов и, как я думаю, показала ему записку от миссис Клоуз. Как бы то ни было, но он ничего не сказал. В комнате, которую занимала несчастная женщина, Кеннеди развернул то, что мы принесли. В упаковке был всего лишь портативный электрический пылесос. Кеннеди быстро собрал и включил его. Профессор водил его взад-вперед вокруг кровати и под ней. Для чистки штор, стен и даже мебели он использовал различные насадки. Особое внимание он обратил на плинтус за кроватью. Затем он осторожно извлек пыль из пылесоса и переложил ее в свинцовый коробок. Когда он уже собирался разобрать и сложить пылесос, ему в голову пришла еще одна мысль. – Уолтер, надо поработать и над этим, – сказал он, вновь запуская аппарат. – Я пропылесосил все, кроме матраса и латуной основы под ним. Теперь я займусь ими. Думаю, нам следует открыть бизнес по уборке – он приносит больше денег, чем работа детективом. Пылесос прошелся над и под матрасом, а также по всем щелям латунной кровати. Сделав это и тщательно собрав полученную пыль, мы удалились. Это немало озадачило Мари и остальных слуг, которые, как я подозреваю, подглядывали в замочные скважины и дверные щели. – В любом случае, – ликующе заявил Кеннеди, – думаю, мы перехватили инициативу! Я не верю, что они готовы к этому, по крайней мере, на данном этапе. Уолтер, не задавай мне вопросов. Тогда у тебя не будет секретов, и никто не сможет их у тебя выпытать. Помни лишь, что этот Лоуренс – хитрый тип. На следующий день Мари снова к нам пришла, и теперь она выглядела даже более измученной, чем прежде. – В чем дело, мадемуазель? – спросил Крейг. – Разве эта ночь прошла не лучше? – Ох, mon Dieu, я хорошо отдохнула. Но этим утром, когда я завтракала, меня вызвал мистер Клоуз. Он сказал, что я уволена. Слуги говорят, что ваш визит привел его в ярость. И что теперь со мной будет? Даст ли теперь его жена мне рекомендацию? – Уолтер, нас обнаружили! – с досадой воскликнул Крейг. Затем он вспомнил о бедной девушке, которая оказалась невольной жертвой нашего расследования. Обратившись к ней, он сказал: – Мари, я знаю несколько очень хороших семей, и я уверен, что вы не пострадаете в результате ваших действий. Но потерпите несколько дней. Отправляйтесь к родным. А я присмотрю за тем, чтобы для вас нашлось место. Девушка рассыпалась в благодарностях. – Я не ожидал, что придется форсировать события, – сказал Крейг после того, как служанка оставила нам адрес и ушла. – Но мы на верном пути. Уолтер, о чем ты говорил, когда пришла Мари? – Крейг, я собирался рассказать то, что может оказаться очень важным, – ответил я, – хотя сам я всего не понимаю. На «Стар» оказывается давление с целью не пускать эту историю в печать, или хотя бы свести статью к минимуму. – Я не удивлен, – заметил Крейг. – Но что ты имел в виду, говоря о «давлении»? – Сегодня утром Лоуренс, адвокат Клоуза, позвонил редактору (не думаю, что вы об этом знаете, но у него есть связи с владельцами газеты). И он сказал, что деятельность одного из репортеров, некоего Джеймсона, была весьма неприятна мистеру Клоузу, и что этот репортер работает на человека по фамилии Кеннеди. Я не понимаю этого, Крейг, – признался я. – Сначала они сообщают обо всем газетам, но спустя пару дней угрожают нам, чтобы мы больше не публиковали ничего на эту тему. – Это озадачивает, – сказал Крейг, но выглядел он при этом не озадаченно, а напротив – как человек, для которого все стало яснее. Он трижды нажал на кнопку вызова посыльного, и какое-то время мы сидели молча. – Тем не менее уже к вечеру я должен быть подготовлен, – в конце концов заключил Кеннеди. Я ничего не сказал. Прошло несколько минут. Затем в дверь постучал посыльный. – Я хочу немедленно отправить эти две телеграммы, – сказал Крейг пареньку. – Вот тебе четвертак – чтобы ты доставил сообщения, а не ушел с головой в чтение детектива. Если ты быстро доставишь мне квитанцию, то получишь еще один четвертак. А теперь – беги. Затем, когда паренек-посыльный ушел, Крейг обратился ко мне: – Сообщения для Клоуза и Грегори с просьбой присутствовать вечером с их адвокатами. Клоуз возьмет Лоуренса, а Грегори придет с молодым адвокатом Эшем – очень умным парнем. Приглашения сформулированы так, что они навряд ли захотят отказаться. Я же тем временем принялся выполнять собственное задание для «Стар» – чтобы быть уверенным, что к вечеру я освобожусь и в решающий момент буду с Крейгом. Мне было очень интересно, каким же станет его ход в этой игре. Вечером я застал его в лаборатории: он прикреплял две катушки тонкого провода к разъемам на внешней стороне причудливого черного коробка. – Что это? – спросил я, подозрительно присматриваясь к зловещей коробочке. – Адская машина? Я надеюсь, что ты не собираешься покарать виновного, отправив его в небытие? – Уолтер, не беспокойся о том, что это. В свое время узнаешь. Это может быть «адской машиной», а может и не быть ей – но только в совсем другом смысле. Чем меньше ты знаешь, тем меньше вероятность, что ты сможешь невольно выдать тайну неосторожным взглядом или действием. Ну, примемся за дело. Возьми эти провода и помести их в трещины на полу – так, чтобы их не было видно. Если присыпать их пылью, это поможет замаскировать их. Теперь Крейг переставил черный ящик с одного из стульев на пол, где на него никто не обратит внимания, если только ничего не заподозрит. Я тем временем провел провода к стенам, а потом вдоль них – к двери. – Теперь я завершу работу, выведя их в соседнюю комнату, – сказал Крейг. – А пока я занимаюсь этим, снова пройдись вдоль проводов и убедись, что они надежно скрыты. Тем вечером в лаборатории Кеннеди собралось шестеро мужчин. Совершенно не зная, что должно произойти, и я оставался так же спокоен, как и все остальные, помимо Грегори. Он был самым нервным, хотя его адвокат, Эш, неоднократно пытался успокоить его. – Мистер Клоуз, – начал Кеннеди, – я думаю, мы лучше всего разместимся, если вы и мистер Лоуренс сядете с этой стороны комнаты, в то время как доктор Грегори и мистер Эш сядут напротив, а мистер Джеймсон – посередине. Полагаю, что, выслушивая меня, вы оба захотите проконсультироваться со своими адвокатами. Конечно, это будет очень неудобно, а то и невозможно, если вы сядете рядом друг с другом. Итак, если вы готовы, то я начну. На стол в лекционном зале Кеннеди поместил свинцовый ящик. – В этом контейнере, – прокомментировал он, – содержится некое вещество, собранное пылесосом в комнате миссис Клоуз. Кто угодно мог заметить: атмосфера в комнате напряжена. Крейг вынул пару перчаток и осторожно открыл коробку. С помощью большого и указательного пальцев он извлек из нее стеклянную колбу – ее он держал на расстоянии вытянутой руки. Мой взгляд был прикован к ней, ведь донышко колбы светилось. И Грегори с его адвокатом, и Клоуз с Лоуренсом зашептались между собой. Впрочем, они занимались этим на протяжении всего «представления», которое устроил Кеннеди. – Никакая адская машина не может быть более изощренной, чем колба, которую я держу в руке, – заявил Крейг. – Любой из писателей, специализирующихся на сенсационных историях, пришел бы в восторг от загадок этой смертоносной колбы и ее способностей вершить страшные дела. Будь в этой колбе больше вещества, я получил бы неизлечимые ожоги – как это произошло с его первооткрывателем перед тем, как он умер. Меньшее количество, конечно, действует не столь быстро. То количество вещества, которое находится в колбе, может вызвать ожоги, если оставаться неподалеку от него достаточное время. Крейг сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. – Джентльмены, в руке я держу цену женской красоты. Он снова сделал паузу, а затем продолжил: – Теперь, продемонстрировав ее вам, я ради собственной безопасности уберу ее обратно в свинцовый контейнер. Снимая перчатки, он продолжал: – Сегодня я получил каблограмму, в которой говорилось, что корпорация, производящая это вещество, получила заказ на сто миллиграммов бромида радия по тридцать пять долларов за миллиграмм. Определенный человек заказал его семь недель назад. Крейг говорил, обдумывая каждое слово, и я почувствовал, как меня охватило волнение. – В то же самое время миссис Клоуз начала проходить серию процедур у нью-йоркского рентгенолога, – продолжал Крейг. – За пределами научного сообщества это малоизвестно, но физиологическое действие радия и рентгеновских лучей совершенно одинаково. Но у радия есть «преимущество»: для того, чтобы им воспользоваться, сложная аппаратура не нужна. К тому же излучение радия является постоянным, в то время как рентгеновское излучение может меняться в зависимости от силы тока и вакуума в рентгеновской трубке. Но воздействие на тело остается точно таким же. Как я смог вспомнить, за несколько дней до того заказа в нью-йоркских газетах появилось сообщение. Я прочитаю его: