— Пожалуйста, напишите для меня несколько строчек, и мы оба подпишем их. Банкир поднял брови, но деловито написал документ под диктовку Айши, после чего она ушла. Флорус увидел, что Айша так же раздражена и суетлива, как и люди на улицах. Она шла торопливо, останавливаясь только для того, чтобы спросить направление к рынкам. Но это был напрасный труд, поскольку вся толпа устремилась туда же. Флорус не пытался догадаться, что содержится во всех этих бочках и мешках, которые везли закрытые повозки из окрестностей Нанта. Однако громкие голоса и уличные выкрики рекламировали кое-какие товары. Тут было сладкое белое вино из долин Луары, сахар из больших сахароочистительных заводов в Нанте, который продавали мешками в пекарни и кондитерам и посылали в бочках в города всей Франции, сидр из Нормандии и светлая капуста, выращенная в болотистой местности. Уличные торговцы предлагали все, начиная от вязанки хвороста и кончая изящными бретонскими кружевами. Здесь были дешевые банты, бесформенные соломенные шляпы, пучки травы, жирные куры, подносы с пирожками и маленькими сырками, большие бочки с молоком. Внезапно Флорус увидел между зданиями обширные помещения городского рынка. — Тут. — Он указал вперед, и Айша остановилась, ее плечо соприкоснулось с его грудью. Это было их первое прикосновение. Между ними установилось странное товарищество, почти мужское. Однако в иные мгновения Айша признавала превосходство его пола и возраста и позволяла ему шутливо называть себя дочерью. Но сейчас настало другое время, она снова превратилась в энергичное отчаянное существо, вырвавшее Флоруса из трюма корабля. Выражение ее черных глаз убеждало его, что прежде она была рабыней. Когда же ей приходилось сдерживаться, Флорус замечал, что Айша почти незнакома с окружающим миром и мало знает мужчин. Однако она спрашивала Флоруса только о том, как он умеет манипулировать цифрами и ловко выигрывать. Она привела его в это место, не посоветовавшись с ним, но он последовал за ней. Рынок для рабов находился гораздо дальше, чем они предполагали. Район назывался Сен-Андре. Потных разгоряченных тел здесь было меньше, чем в помещениях для рабов при рынке, большой зал был заполнен лишь наполовину. Ничто не напоминало здесь о режиме для арестантов. Группы держались вместе без всякого принуждения, независимо от того, были на людях ножные кандалы или нет. Инстинкт не побуждал их бежать в незнакомый город. Лишенные семей и охваченные отчаянием, они были готовы ко всему. Флорус следовал за Айшой, как в кошмарном сне. На улицах Эльмины каждый знал его как раба, хотя и самого ценного в хозяйстве Юсуфа аль-Акбара. Он свободно шел по французскому рынку, где на всех черных позвякивали цепи, и ему казалось, что мир перевернулся вверх дном. У Флоруса кружилась голова. Он схватил Айшу за руку, чтобы остановить ее. Она дрожала и не смотрела на него, но ее низкий голос пробился сквозь туман, застилавший голову Флоруса: — Мы должны поговорить с торговцами из твоей части Африки. Посмотри вокруг, скажи мне, кто они. Он послушался, но для него все европейцы выглядели одинаково и походили на банкира Бертрана, но были более просто одеты. Флорус искал среди пленников рабов, напоминавших людей его племени, привезенных с побережья из районов, окружающих Эльмину. Флорус искал таких, как он сам, мужчин из великого королевства Гони в северных Саваннах, или гордых догомбо с верховьев реки Вольта, или рыбаков фанти с побережья. Никого похожего на Ясмин он не заметил. Она была фулани из бродячего племени на севере, длинноногая, с высокой грудью. Ясмин являлась ему в мечтах, оглядывалась на него через плечо, перед тем как уйти в пустыню, куда он не мог последовать за ней. Флорус шел впереди Айши и смотрел поверх голов стоящих вблизи групп, боясь, что его узнают. Он опасался, встретившись взглядом с торговцем, выдать себя и дрожащую женщину, следовавшую за ним. И вдруг Флорус нашел их — десять ашанти, пятерых мужчин, троих юношей и двух женщин. У мужчин были высокие лбы, широкие носы и характерная выпуклость над бровями. Даже несмотря на лохмотья, было видно, что это гордое и могучее племя. Лица подростков, стройных и изящных, еще не располнели, но четко очерченные подбородки и широкие скулы придавали им сходство с грациозными женщинами, стоявшими рядом с ними. Обе женщины с повязками на головах были светлее мужчин. Флорус повернулся к Айше. Он мог рассказать, что эти люди из старого и могущественного королевства Ашанти прибыли из земель, расположенных к северу от Эльмины и протянувшихся от озера Босумиви к водам Вольты. Очевидно, какая-то ужасная беда постигла их деревню, иначе они не стали бы рабами. Но Флорус не хотел говорить при мужчине, который высокомерно смотрел мимо него в сумрачную часть рынка. Айша подошла к торговцу. Опершись широкими плечами о колонну, тот курил глиняную трубку. Торговец удивился, что его спрашивают о том, откуда прибыла эта группа рабов, но ответил: — С «Сантанина», приплывшего вчера. — У вас бывали прежде рабы из тех же мест? — Вы имеете в виду с тех же кораблей? Каждые несколько месяцев, да. — В его глубоко посаженных глазах блеснула насмешка. — Вы покупаете или продаете? — Как сказать. Я ищу молодую женщину. — Для дома или для прогулок? Вы ведь еще юны, и вам не пристало тратить деньги на такие развлечения, не правда ли? Торговец не принимал Айшу всерьез, но и не спешил отсылать ее из-за гиганта, стоявшего за ней. Безусловно, этот негр — лучший экземпляр из всех, кого выставляли здесь в течение дня. Вполне возможно, подросток или, скажем так, его хозяин не осознавал его ценности. — Около шести месяцев назад здесь была продана молодая женщина. Мы хотели бы знать, кто купил эту женщину по имени Ясмин. Торговец рассмеялся, едва не выронив свою трубку. — У нее было имя, э? Это не для меня, малыш. Опиши ее, и я посмотрю, удастся ли мне припомнить одно лицо из тысячи. Флорус старался избегать жадных взглядов женщин ашанти и не замечать враждебности их мужчин. Он слушал, как Айша описывала Ясмин. Пока она говорила, Флорус вспомнил с мучительной ясностью гладкий лоб, большие темные глаза и мелкие черты лица, преследовавшего его во снах. — Да, — наконец, сказал торговец. — Странно выглядевшая женщина, не такая черная, как обычно, э? В головном уборе, немного похожем на арабский тюрбан. Я это помню, ибо ее раздели сразу, чтобы осмотреть. А дальше дело приняло неожиданный оборот, такое не часто бывает. У нас здесь был тогда один настоящий оригинал, испанец, который явился всего-навсего поглазеть, и, честное слово, он заплатил. Да, я вспомнил, испанец купил девушку сразу, как только увидел ее обнаженной, хотя та плюнула в него, когда он сдернул с нее головной убор. А теперь мне надо подумать. Он молчал так долго, что Айша пришла в замешательство. Флорус, давно привыкший к коммерции, вытащил остатки мелочи из мешочка, висевшего у него на поясе, и выложил монеты на ладонь мужчине. Он чуть склонил голову, ожидая новостей, за которые заплатил. — Да, верно, он купил ее для дома принца Пармского. Она должна была отправиться то ли в Испанию, то ли в Италию, туда, где принц находится сейчас. Как я говорил, не называйте мне имена негров, все, что я помню, — это тела. Айша схватила Флоруса за локоть и отвела в сторону. Они вышли на слепящее солнце и пошли к реке. Двумя часами позже они сидели у причала одной из набережных, к которой пришвартовались баржи, и наблюдали, как товары грузят в трюмы. Как говорил капитан одной из барж, самый легкий путь в Париж лежит по Луаре к Орлеану, а затем можно ехать на север по суше. Он не возражал захватить пассажиров, если те заплатят вперед. Флорус потолковал с несколькими матросами, и они сказали, что легко получить работу у прибрежных торговцев. Флорус собирался заработать на проезд до Марселя, находившегося примерно в середине пути между Италией и Испанией, на южном побережье Франции. Он попытается выяснить там, где пребывает принц Пармский, и отправиться к его дворцу морем или по суше. — Что ты будешь тогда делать? — спросила Айша. — Если она там, я стану слугой принца. — А потом? Флорус вздохнул: — Мне нужна женщина. Если, по милости Аллаха, она окажется там, о чем еще мне просить? Об освобождении Ясмин, вероятно? Но Айша ничего не сказала. Однако она знала: Флорус не хочет испытывать судьбу, говоря о дальнейших планах. Каждый раз, когда Айша предлагала какой-либо план, ей приходилось преодолевать сопротивление Флоруса. По его мнению, ничего нельзя изменить в мире, где одни рождаются, чтобы служить, а другие — править, мужчины приказывают, а женщины подчиняются им. Флорус отрицал, что подружился с Айшой, потому что она женщина. Он постоянно утверждал, что он посвятил жизнь Ясмин. Она боялась, что если Флорус не найдет ее, то обратит свою гигантскую силу против себя самого. Он сказал: — Ты описала Ясмин так хорошо, будто видела ее своими глазами. Тот мужчина вспомнил ее, потому что фулани — редкость среди рабов. Я никогда не видел фулани в Эльмине. Ясмин была единственной. Немного помолчав, он спросил: — Что ты будешь делать в Париже? — Я сказала тебе: там живет король Франции. — Он не пожелает встретиться с тобой. Мне наплевать на то, что ты слышала, вожди и короли встречаются только с теми, кого приглашают сами. Они призывают мужчину, если он выиграл для них битву или способен дать совет. Они вызывают женщину, если желают ее. Для других они недосягаемы. Ты должна стать важной особой, иначе тебе не приблизиться даже к помету их лошадей. Айша так разозлилась, что даже не ответила ему. — Чего ты хочешь? — спросил он более мягко. — Я поклялась и не должна говорить об этом, иначе не получится. — Если не скажешь, никто не поможет тебе. Если ты молчишь, тебе не удастся планировать, дочка. — Меня зовут Айша. Флорус посмотрел на реку и прикрыл глаза от света. — Я поеду с тобой. Она покачала головой, вынула документ из нагрудного кармана своего жакета и сунула ему в руку. — Если кто-нибудь пристанет к тебе, здесь сказано, что ты свободный человек. Флорус развернул бумагу и посмотрел на непонятные строчки. — Документ подписан, — сообщила Айша. — Дважды. Банкиром? — Она кивнула. — И владельцем раба. Айша не сразу поняла, что Флорус все знал с той секунды, когда она приказала снять с него цепи, и рассчитывал на нее. Показывая ей цифры, он не объяснял заданную сумму, считая, что она сама в конце концов сообразит это. — Все имеет цену, — произнес он. — Флорус… — Ты хотела, чтобы все это случилось? Может, с тобой было какое-то волшебное средство, но этого мало. Ты должна уметь считать, иначе следующая ошибка обойдется в половину твоей прибыли. Я должен поехать, иначе мне никогда не расплатиться с тобой. — Нет. Айша не выдержала его взгляда. Чтобы преодолеть нелепое сопротивление Флоруса, она высказала ему одну из своих тайных мыслей. — Никто не должен владеть другим человеком, Флорус. Я подписала бы эту бумагу для любого. — Никто не должен быть рабом. Флорус убрал бумагу: — Рабы были с самого начала. Так повелось. — Повелось неправильно. Он коротко рассмеялся: — Как ты это вычислила? — Я знаю это. — А… В его тоне слышалась жалость, но не презрение. Взгляд Флоруса скользил по реке. — Твоя баржа уже почти нагружена. Когда Айша сделала движение, он взял ее за руку: