Шевалье предложил Айше руку, и она встала. Незачем прижиматься к стене, ничто не спасет ее, если Жервез де Моргон вздумает рассказать обществу о коварном, отчаянном мальчишке, который улизнул от его конюха на грязных улочках Нанта. Вместе с другими гостями Айша приближалась к нему. Она чувствовала себя так, словно идет на эшафот. Палач ждал с вежливой улыбкой. Графиня представила их друг другу, Моргон склонился над рукой Айши. Она, замирая, ждала слова или жеста, которые погубят ее. Но шевалье снова предложил ей руку, графиня же взяла Моргона за локоть, и все направились к столу. За трапезой Айша не произнесла ни слова. Гостей заинтриговало это молчание, и только Жервез де Моргон, казалось, ничего не замечал. Каждый раз, когда их глаза встречались, он и виду не подавал, что узнал ее. За столом присутствовало семь гостей — две кузины мадам де Рошфор из провинции, кадет военного коллежа Сен-Сир и адъютант австрийского посла в Париже. Шевалье завел с кадетом разговор о системе коалиций в Европе, и Моргон присоединился к ним. Графиня дала этим троим полную свободу, пораженная глубиной знаний и остроумием своего возлюбленного. В конце концов все снова разговорились, и Айше пришлось принять участие в беседе. Жервез де Моргон поинтересовался, что она думает о Париже, но задавал он банальные вопросы, и Айша уверенно отвечала на них. Наблюдая за ним, она старалась привыкнуть к этому смертельно опасному существу. Жервез де Моргон, хорошо одетый, бледный, кареглазый, с мягкими каштановыми волосами, совсем не напоминал хозяина, хотя носил ту же фамилию. Однако Айша не могла чувствовать себя свободно в его присутствии. Когда трапеза закончилась, все отправились в музыкальную комнату, где хозяйка долго играла на арфе. Все слушали с вежливым вниманием, но Моргон, расположившись рядом с Айшой, вполголоса заговорил с ней. — Вы играете, мадемуазель де Нови? — Нет. — Однако итальянцы так музыкальны: наверное, вы поете? Айша стиснула руки, не сводя глаз с исполнительницы. — Немного, иногда. Вдруг перед ее мысленным взором появился длинный ряд женщин в белом: они пели на тростниковых полях. Знал ли сидевший рядом с ней мужчина, что вернул ее в прошлое? — Вы впервые приглашены к графине? Она восхитительная хозяйка, не правда ли? Не всем дано столь умело свести вместе незнакомых людей. Его голос звучал так спокойно, что Айша не угадала, на что намекает Моргон. — Вы долго пробудете в Париже? — Мне хотелось бы задержаться, но это зависит от моего брата. — Ах да! Его куда-то вызвали. По семейным делам? — Так он сказал. Айша задумалась. Разговаривая с другими, она делала вид, что безответственный родственник немного подвел ее, но, беседуя с Моргоном, боялась выдать себя. — Этих молодых людей не поймешь, — сочувственно заметил Моргон и тихо добавил: — Позвольте заверить вас: друзья в Париже сделают все, чтобы развлечь вас, пока он отсутствует. Айша одарила его вымученной улыбкой, но так и не избавилась от смущения. Неужели этот человек не узнал ее? Айша припоминала, как выглядела, когда Моргон впервые увидел ее — неопрятную, в мальчишеской перепачканной одежде. Тогда он смотрел на Айшу так внимательно, что, без сомнения, запомнил ее. Айша украдкой взглянула на Моргона, но сейчас он смотрел не на нее, а на графиню. Может, он слишком озабочен собой, чтобы проявлять любопытство к другим? Или же ждет удобного момента, чтобы выложить все хозяйке. Однако, когда беседа возобновилась, Жервез де Моргон ничего подобного не сделал. Он был любезен со всеми, не секретничал с графиней и через полчаса учтиво распрощался, удостоив мадемуазель де Нови низкого поклона. Совсем обессилев и понимая, что другие гости тоже собираются уходить, Айша поднялась. Но графиня и шевалье удерживали ее до тех пор, пока она не пообещала составить им компанию следующим вечером на ужине у герцогини де Брюссак. У Айши возникло неприятное подозрение. — Месье де Моргон тоже будет там? — Думаю, нет, — ответила графиня. — Он не посещает графиню. Он произвел на вас впечатление? — с улыбкой спросила она. — О нет! Шевалье рассмеялся и предложил Айше руку. — Эту молодую даму нельзя дразнить. У нее слишком чувствительная натура. Только такая утонченная душа откликается на поэзию. — Шевалье собрался проводить ее до экипажа графини. — Только подумайте, как она ценит мои стихи! Его глаза вспыхнули, и Айша ответила ему благодарной улыбкой. Над тростниковыми полями взошла луна. Айша одна шла по полю, а позади нее слышались тяжелые шаги. Айша пустилась бежать, к ее вискам прилила кровь и стучала в них. Она добежала до угла и хотела свернуть, но тело не слушалось ее, и тяжелые шаги неуклонно следовали за ней. Айша ухватилась за толстый тростник, надеясь укрыться в тени, но оказалась на открытом пространстве. Лунный свет освещал убийцу и ее обнаженное тело. Краем глаза Айша увидела, что к ней приближается белозубый человек. В руках у него сверкнуло длинное лезвие. Это был Голо, он высоко поднял мачете и собирается нанести ей удар. Мачете опустилось, Айша закричала и — ничего не почувствовала. Образ Голо распался, будто лезвие разрезало его пополам, а в образовавшейся пустоте появился хозяин. Айша заметила, как блеснули его ястребиные глаза, затем очертания хозяина стали расплываться. Айша снова пронзительно закричала и проснулась. Свет проникал из-под двери спальни. Приближалась служанка. Айша вздрогнула и окончательно проснулась. Она села, ухватившись за столбик кровати, ее сердце громко стучало. — Мадемуазель, с вами все в порядке? Я слышала, как вы звали. Айша прикрылась простыней и опустилась на подушки. — Подойди ближе, — прошептала она, глядя на служанку, почти ее сверстницу. — Ты видишь кошмары? Служанка покачала головой: — Редко, мадемуазель. Может, мне лечь на диване, если вы не хотите остаться одна? Я раньше не раз поступала так, когда прислуживала другим дамам. — Зажги эту свечу. — Да, пусть служанка будет рядом: она не вынесет эту ночь в одиночестве. — Хорошо. Пойди, принеси свое белье. Служанка вернулась с подушкой и одеялом. — Я проверила дверь, мадемуазель, так что не беспокойтесь. Все заперто. Это место похоже на крепость. Служанка устроилась на диване, робко посмотрела на Айшу и погасила свечу. Спустя некоторое время Айша сделала то же самое. Услышав ровное дыхание служанки, она поняла, что та уснула. Айша лежала с открытыми глазами и видела в темноте прямоугольную дверь и зеркало на стене. До рассвета еще оставалось много времени. Айше казалось, будто она с Флорусом на корабле, и оба устремились во мрак. Айшу терзало то, что осталось позади, и то, что ждет ее впереди. Да, именно так складывалась ее жизнь: на поверхности жалкий маскарад, втайне же ею руководила твердая цель. Пока хозяин жив, она не узнает покоя. Она должна отомстить тому, кто исковеркал ее судьбу, а также судьбы Жозефа, Лори, Мерле, Ниа и всех тех, которые страдают в «Каскадах». Айша не оставила себе иного выбора: она уничтожит хозяина, иначе он погубит ее. САЛОНЫ Ги де Ришмон уединился вместе с шевалье д’Эоном в нише недалеко от гостиной элегантного дома на Иль Сент-Луи. Его снедало любопытство: все, что Ришмон услышал в Париже два дня назад, свидетельствовало о том, что шевалье недавно влюбился, и ему пообещали найти какую-нибудь должность за рубежом. — Что значат эти разговоры о дипломатической миссии? Шевалье удивился, но этот вопрос был ему приятен. — Скажи мне, как ты узнал: ведь это секрет. — Правда? Я слышу твой секрет два раза в день от людей, которым ты и графиня де Рошфор сообщили о нем строго конфиденциально. Говорят, ты уезжаешь на следующей неделе. — Шевалье нахмурился и кивнул. — Куда они посылают тебя? Как это случилось? — Сначала отвечу на второй вопрос. Об этом я не сообщал никому, клянусь. — За исключением графини де Рошфор. Шевалье невольно покраснел. — Без нее ничего такого вообще не случилось бы. Получив приглашение на бал в Версале, она любезно предложила мне сопровождать ее. Сент-Фуа, Дюбарри и Лораге составили нам компанию. Они утверждали, что некоторые гости придут в масках. Поэтому и посоветовали мне надеть женский наряд. Знаешь, много лет назад я делал это, когда мы ходили в доки и вместе с Грекуром попали в беду. — Боже милостивый! — Ги хорошо помнил непутевого студента Грекура, который безвременно погиб. Ги никогда не любил ни Грекура, ни его беспутных старших друзей. Тем не менее они чем-то привлекали д’Эона. — Тебе не показалось, что твои юношеские переодевания неуместны и рискованны при дворе? — Я не удержался: меня очаровала Мари де Рошфор. Она предложила мне свой наряд и даже вызвалась одеть меня. Я просил ее оставить меня одного в спальне в ее доме, пока я переодевался. Но она заявила, что затянет все тесемки. Пока ее пальчики бегали по моему телу, я представлял грядущую ночь, когда этот процесс повторится, но уже я дам волю своим рукам. — Итак, ты отправился на бал. Тебе удалось добиться успеха? Глаза шевалье насмешливо блеснули. — Мы приехали, нас впустили, я очаровательно танцевал. Почти ни одна душа меня не узнала, зато от кавалеров не было отбоя. Наконец, после ужина прибыли члены королевской семьи, но я держался в противоположном конце помещения. Конечно, я не так глуп, поэтому не позволил представить меня им. — Конечно. — Затем распространились сплетни. Думаю, их распустила Помпадур. Говорили, будто кто-то из собравшихся явился в маскарадном костюме, и все решили, что это я. — Не может быть! — Представь себе, я считал, что в бальном зале никто не может этого точно знать. Лораге и Сент-Фуа веселились как никогда в жизни. Дюбарри, криво усмехнувшись, отвел меня в сторону и сказал, что ему кое-что предложили. Знатная дама, услышав эту историю, отказалась поверить ей. Она заявила, что ее не обманешь. «Я женщина и готова поставить тысячу ливров, чтобы доказать свою правоту». — Шевалье пожал плечами. — При дворе делают ставки на что угодно. Дама пожелала встретиться со мной в отдельных апартаментах, дабы убедиться в своей правоте и выиграть пари. Дюбарри убеждал ее, что она ошибается. — Она хотела побеседовать с тобой наедине и доказать, что ты женщина? — Вот именно. Я не исключал, что она рассчитывает выиграть в любом случае. — И ты согласился.