— Пакистанка, — напечатал он на клавиатуре. — Пришли мне фото. Этот приказ разозлил его. Кит что, ему не доверяет? Хейхе тяжело задышал, и между маской и щекой захолодело. Он снова посмотрел в прицел и нашел подвальное окно, в котором должна показаться женщина. И стал ждать. Вдруг он заметил какое-то движение. Это была та самая отбившаяся от стаи собака с ушами овчарки. Она, хромая, ходила между корпусами с поджатой задней ногой. Видимо Хейхе своим тяжелым военным ботинком что-нибудь ей сломал, и в мгновении жалости он перевел прицел на животное. Рана на позвоночнике мгновенно набухла кровью, глаза выпучились от боли. У этого существа не было будущего. Потом он заметил, как что-то шевельнулось в подвале. Женщина из полиции, осмотрев подвал, подошла к окну. Остановилась и положила фонарь на подоконник. Свет осветил ее лицо. В ярких лучах кожа лоснилась. Хейхе нажал на спусковой механизм около прицела, услышал щелчок, подтверждавший, что фото отправлено, и стал ждать приказа. Всего одно слово Кита. Одно. Этого будет достаточно. Глава 32 — Так, значит, мы возвращаемся в управление? Пропустив вопрос студента мимо ушей, Фредрик посмотрел в окно автомобиля на пустынное место, куда они подъехали. В колеях от колес трейлеров стояли лужи, а между ними талая вода заполняла следы от высоких каблуков женщины в кожаных штанах и искусственной шубе, удалявшейся от полицейской машины в сторону парковки. Они находились на востоке города, на полуострове Шурсёя. Прямо на асфальтированной прямой кишке Осло-фьорда, где мысли о нефти и химикатах на складах и в бункерах, вид возвышавшихся кранов и рядов морских контейнеров портили впечатление от фьорда. Повернувшись, Фредрик увидел голые верхушки деревьев на вершине склона Экеберга. В сумерках вечернего неба ветви напоминали когти ворона. Осмотрев печальные останки Рикарда Рейсса, полицейские вернулись к Маридалсваннет. Оттуда поехали по карте перемещения флешки к городу, ища иголку в стоге стена. Но что искал Фредрик? Важно ли, что флешку провезли всего в паре кварталов от квартиры Беаты Вагнер? Имело ли значение, что флешка, судя по всему, находилась в одном из переулков около здания ТВ2? Они ехали неспешно, потому что каждый раз, увидев камеру наблюдения, останавливались, и Фредрик отмечал ее на карте. Получилась точечная линия через окраину Осло, в центр и потом сюда. Линия вела на парковку в нескольких сотнях метров от порта с контейнерами, где водители трейлеров приобретали хламидии, в ожидании, когда разгрузят их вагончики. Фредрик раздраженно щелкнул ручкой. — Возьми карту и выясни, кто владеет камерами наблюдения. — Но сегодня же воскресенье… — взмолился студент. — Тем лучше. Завтра понедельник. Начнешь собирать все видео. Как думаешь, в багажнике найдется пара резиновых сапог? — Вы не поедете в управление? — Мне нужно пройтись. Подумать, — ответил Фредрик. — Идти неблизко. — Если уж проститутки ходят, то и я смогу. Сапоги оказались велики на пару размеров, но со своей функцией справлялись. Фредрик постучал в кабину одного из стоявших там трейлеров, но никто не открыл. С другой стороны парковки кто-то развлекся, соорудив конструкцию из картонных коробок, обломков досок и прочей ерунды. Рядом стояла обгоревшая бочка из-под нефти с вздувшимся лаком на стенках, в которой развели костер. Фредрик наугад пошел вперед, пиная снежную кашу. Остановившись, посмотрел на порт полуострова Шурсёя. Туда прибывали грузовые суда и танкеры со всего света. Может, флешка уплыла на одном из них? Или уехала в трейлере через Швецию и далее на континент? А может, отправилась на пароме через Балтийское море? Зачем вообще было красть эти документы? У Фредрика было две версии. Целью могло быть обнародовать информацию. Использовать Бенедикте Штольц и ТВ2, чтобы помешать политикам купить самолеты-разведчики. Если это так, значит, что-то пошло не по плану. Совсем не по плану. Либо это шпионаж, похищение государственных тайн. Многие хорошо бы заплатили за такие сведения. Так хорошо, что вполне можно было пожертвовать чьей-то жизнью. Его мучила мысль, что, возможно, он увидел контуры дела какой-то большой политики? Фредрик прислушался к гулу с шоссе E18 и запрокинул голову назад. Капли дождя падали на подбородок и щеки. Следователь уже почти погрузился в состояние покоя, как неожиданно вздрогнул. Над парковкой и вдоль шоссе зажглись фонари, и все вокруг мгновенно озарилось золотистым светом. Трейлеры, слякоть под ногами, и даже капли дождя заблестели. Но за пределами света фонарей мир вдруг приобрел расплывчатые очертания. Охота за тенью в безлунную ночь, подумал Фредрик. Он прошел небольшой отрезок пути вверх по склону с другой стороны европейской трассы. В свете уличных фонарей показалось здание, которое еще пару минут назад Фредрик едва различал. На первый взгляд, это была одиноко стоящая вилла среди деревьев в самом низу склона. Одна ее сторона ярко освещена, а другая — погружена во тьму. Что-то показалось Фредрику очень знакомым в этой постройке. Он пересек парковку, вышел на дорогу, и… разве это не…? Да. Это она. Этот дом. Он уже видел его раньше. Именно эта вилла была на фотографии в сумочке Бенедикте Штольц. Вилла Равнли. Движение было неплотным, но машины ехали быстро. Резиновые сапоги, скользя подошвами по льду, тормозили Фредрика, пока он перебегал дорогу. Дом из красного кирпича располагался за колючей живой изгородью, в саду, опускавшемся к фьорду. Даже без листьев изгородь была такой густой, что Фредрику пришлось подойти к кованым воротам, чтобы заглянуть за ограду. Ворота оказались выше него и достаточной ширины, чтобы пропустить большой автомобиль. Вблизи стало видно, что на кирпичных стенах время уже оставило свой отпечаток. В строительном растворе между кирпичами — глубокие борозды. Фредрик долго рассматривал здание. Свет не горел. Никаких признаков жизни. Ворота закрыты. Он сделал шаг назад. Удастся ли вышибить их? И тут он заметил почтовый ящик — изгородь почти полностью поглотила его. Но на нем сохранилась табличка с названием виллы, все еще читаемым. Зачем Бенедикте Штольц носила в сумке фото этого невзрачного жилища, спрятанного в саду недалеко от самого центра города? И как вообще можно было так назвать подобное место? Разве что… а что, если это вовсе не жилой дом? Здание было похоже на жилое, а вот дверь выделялась. Это была не обычная входная дверь, а заржавевшая металлическая — такие обычно стоят на промышленных постройках. Под коньком крыши он увидел светлые пятна, словно раньше там были вкручены фонари. Или камеры наблюдения. На высоких окнах не хватало штор, а в саду стояли буровые машины и грузовик. Фредрик вскарабкался на почтовый ящик, и проволока, к которой он крепился к воротам, противно заскрипела. Перелезть через ворота оказалось легче, чем он думал, но приземление в резиновых сапогах отозвалось болью в колене. И вот перед ним открылась она. Вилла Равнли. В саду в кузове грузовика рядами была сложена кухонная мебель, плита и древняя масляная печь. Полки архивных шкафов, зиявшие пустотой, столешницы письменных столов и офисные стулья. Может, тут был чей-то офис? Фредрик уже собирался подняться по лестнице, как вдруг застыл на месте. Давно забытое вылезло на поверхность из глубин подсознания. Не из воспоминаний, которые можно было бы представить, подобно сцене из детства или эпизоду из школьных времен. Нет, это хранилось намного глубже. Фредрик знал, он просто знал, что первая бетонная ступенька сдвинется с места, когда он перенесет на нее свой вес, и со скрипом заденет о железный парапет. Это было воспоминание такой давности, что он даже не мог его воссоздать. Он просто знал это. Ступенька приподнялась, и железо завизжало о бетон. Не так громко и пронзительно, как он ожидал. Но тем не менее. Завизжало. В голове Фредрика постепенно начали всплывать воспоминания. Вилла была не домом, а рабочим местом его отца. И этому есть только одно объяснение. Мать была домохозяйкой, только отец мог привезти сюда сына. Кен Бейер. Вот почему Бенедикте Штольц спрашивала Фредрика, знакомо ли ему название Равнли. Фредрик не испытал ни триумфа, ни радости. Он знал, что отрывистое частое дыхание — признак нарастающей тревоги. Теперь сомнений не оставалось. Это расследование касается и его тоже. Он не понимал пока, каким образом. Но был уверен, что уже стоял на этом месте раньше. Что же такого давным-давно сделал его отец, что журналистка стала копаться в этом сейчас? Он отжал защелку дверной ручки как можно более неслышно. Дверь оказалась заперта. Как только он ступил на нижнюю ступеньку, в его кармане завибрировал телефон. Фредрик спрятался в тени изгороди. Глава 33 — Кафа? — Кафа? Он услышал ее быстрое отрывистое дыхание. Но почему она молчит? — Кафа! Это что, шаги? Быстрые шаги? Она бежит? — Ты здесь? Что-то случилось? — Машина, Фредрик! Я только что слышала, как заводят машину! Я должна… — О чем ты говоришь? — Я ее вижу. Твою мать! Она уезжает! — Что там у тебя творится? Звуки шагов по снегу стихли. Тяжело дыша, Кафа разразилась бранью. — Извини, Фредрик. Машина уехала. Но там кто-то был. Кто-то за мной следил. — О чем ты вообще? Где ты? — В Чернобыле. Свалка взрывчатки в лесу. Я же тебе говорила, что еду сюда. Тут что-то… очень странное. На карте тут вообще ничего нет. А на деле вся зона огорожена и на заборе висят предупреждающие знаки. Внизу долины несколько зданий, более-менее скрытые деревьями, похожи на промышленные постройки или склады… Но внутри все пусто. Одни только голые стены. Пахнет чистящими средствами. Здесь что-то произошло. Совсем недавно. — Ты говоришь, за тобой следили? Кто? Фредрик старался говорить тихо, прислонившись к изгороди около виллы. — Я не знаю. Я зашла в подвал самого большого здания, когда собаки, там много диких собак, залаяли. А потом услышала, как завели машину. — Но… ты уверена, что они пришли за тобой? Откуда им знать, что ты там? — Фредрик. Долина практически изолирована. Зачем еще туда приезжать? Фредрик услышал, как Кафа пошла. — Я иду к машине и поеду в город. Как только появится интернет, пришлю тебе фотографии. — Какие? — Там в подвале есть особое помещение. С железной дверью, нарами, умывальником и металлическим туалетом. — Как… тюремная камера? Она продолжила.