Открыв папку, Рибе посмотрел на помощника. — Разве твои родители не принадлежали к той многочисленной группе норвежцев, которые не делали ничего, кроме как держали нос по ветру? — Именно поэтому я советник, а вы — премьер-министр. — Ну, есть и другие причины, — заметил премьер. — Хотел посоветоваться с вами по одному делу, — начал Рубен. — «Афтенпостен» попросили разрешения, чтобы их фотограф смог сопровождать вас все время до выборов. Они хотят показать, кто вы на самом деле, — сказал он, сделав ударение на последних словах. — Статью опубликуют в выходные перед выборами в их еженедельном журнале. Думаю, она будет иметь большой успех. Жизнь за кулисами — неплохая идея. Рибе рассеянно махнул рукой. — Ага. Пока правительственный автомобиль пробирался по центральным улицам, Рубен наблюдал, как начальник читает, в ожидании легкой улыбки уголками рта. Наконец она появилась. — Тогда утверждаем, — заключил Рубен. — Вы довольны? — Более чем. Ужасный стыд, что американцы так долго выбирали нового посла. Но он же будет здесь к приему новых F-35? — Непременно. Все пройдет грандиозно. Совершенно грандиозно. Рубен наклонился вперед и, нажав на кнопку, дождался, пока стекло, отделяющее водителя от заднего сиденья, поднимется. — По поводу информации, которую вы попросили меня…. Передать дальше. Насчет министра финансов и ее внука. Рибе недовольно оторвался от бумаг. — И в чем проблема? — Если мы дадим прессе доступ к этому документу, то тем самым раскроем информацию, что страна была на грани террористической атаки. И нас будут считать ответственными за сокрытие планов террористов. Поднимется страшный шум. Рибе захлопнул папку. — Рубен. Помнится, у нас уже был этот разговор. Наш комментарий — «Без комментариев». После этого пресса обратится к экспертам по терроризму, Обороне и службе безопасности. Все скажут одно и то же — существует несчетное количество угроз, о которых никогда не узнает общественность. Причина в том, что, если методы разведки станут известны, это ослабит нашу способность предотвратить их. Тот, кто обвинит нас в секретности, должен будет нести ответственность за теракт, совершенный в следующий раз, когда безопасность даст трещину. Рибе положил папку на сиденье и посмотрел в окно. На стену красного кирпича на Гласисгата. Стену, разделяющую владения министерства обороны и офиса премьер-министра. — Через пару дней мы пригласим несколько изданий в дом премьер-министра. Пусть приходит твой фотограф из «Афтенпостен». Перед камином с семейными фотографиями я с серьезной миной выслушаю их вопросы перед тем, как подчеркнуть, о чем в действительности шла речь в этом деле. Что все закончилось хорошо. Что никакого теракта никогда не было. И причиной тому — наш безупречный аппарат разведки. Наши великолепные отношения с союзниками. А также правительство, которое никогда не подведет свой народ в борьбе с терроризмом и враждебными силами. Рибе застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и подтянул галстук. — Твоя задача, — холодно произнес он, — поместить этот документ в прессу так, чтобы никто не узнал, откуда он пришел. Мой дражайший Рубен, если, не дай бог, станет известно, что мы пытались повлиять на выбор лидера другой политической партии, не оберемся проблем. Никто не должен узнать, что это мы сообщили общественности о том, что дочь Ветре родила ребенка от террориста Бёрре Дранге. Как только автомобиль свернул в подземный гараж, салон заполнил изумрудный свет табличек выхода. Рубен смотрел на своего шефа: его кожа светилась, словно листья омелы. Глава 54 В другой школе Осло заместитель директора сидела за столом своего кабинета, а напротив нее — двое мальчиков с бледными лицами. Она была крайне рассержена и, в желании дать ученикам это понять, чеканила слова, понизив голос. — А ты что сказал? — Она приковала взгляд к старшему мальчику, третьекласснику с золотистыми кудрями и ямочками на щеках, сейчас не слишком-то ему помогающими. — Я всего лишь сказал, что его мать умерла, — пробормотал он. — Ты не так сказал! — выпалил второй. — Ты сказал, что ее убили, и что я так избалован, что заслужил это! — Уильям Давид Ветре, — наставительным тоном сказала замдиректора. — Ты будешь говорить, когда я дам тебе слово. — Она повернулась к первому мальчику. — Это правда? Мальчик едва заметно кивнул. — Но это же правда. Ее убили. И вообще, это не дает ему право набрасываться на меня. — Не дает. — Замдиректора посмотрела на окровавленный камень, лежавший на столе. К счастью, третьеклассник успел защититься рукой. Медсестра сказала, что рана в ладони не опасная и зашивать не нужно. — Не дает, Уильям. Насилие в моей школе неприемлемо. — Она повернулась к третьекласснику. — То же самое касается и буллинга. Я вызову ваших родителей… ваших опекунов на серьезный разговор. Этому необходимо положить конец. — Моя бабушка — министр финансов, — дерзко сказал Уильям. — Ей некогда ходить на ваши дурацкие встречи! Женщина зажала рот рукой и медленно досчитала до десяти. — Хорошо, — произнесла она, кивнув кудрявому. — Ты можешь идти. А ты, Уильям, останешься. Дверь закрылась, и они молча уставились друг на друга. Он — вызывающе, она — выжидающе. Наконец, сделав глубокий вдох, она выдавила улыбку. — Уильям. Мы, сотрудники школы, хотим тебе помочь. Зачем ты пытаешься все усложнять? Мальчик заерзал на стуле. — Другие дети… им не так легко понять, каково это — потерять маму с папой. Если кто-то над тобой издевается, просто скажи нам. Договорились? Уильям кивнул, смотря в стол. — Хорошо. — Замдиректора поискала на столе бумажку, на которой была сделана запись, и пробежала ее глазами. — Звонил один из секретарей твоей бабушки. Она задерживается на встрече, поэтому тебя заберет ее ассистент. Жди у автобусной остановки. Он будет на «Вольво» и зовут его Бёрре. Глава 55 — Служба спасения? — Алло! Я звоню из хутора Сульру в Маридалене. Вы можете соединить меня с полицией? — Как я могу к вам обращаться? — Ле… — Нет! Никаких звонков! И несколько неразборчивых слов. Стон и удар мобильного об пол. Затем короткие гудки — линия оборвалась. — Как давно это было, говоришь? — Фредрик откинул голову на подголовник и пустым взглядом уставился на елки за окном. Между ними виднелись белые холмы внизу долины Маридален. Они с Кафой припарковали машину в паре метров от проселочной дороги, ведущей на хутор Сульру. Именно сюда неизвестные работодатели Франке направили его, чтобы искать пастора Бёрре Дранге. На записи Кафы все еще шли короткие гудки. — Этот звонок поступил в аварийную службу в прошлое воскресенье. Восемь дней назад. — Это же целая вечность прошла. — Да, — согласилась Кафа. — Обращение поступило с британского номера, который в центральной диспетчерской не смогли отследить. Они решили, что звонил какой-то чокнутый. — Это и есть чокнутый, — удрученно сказал Фредрик. — Чокнутый преступник. Но кто же звонил? Кто такой Ле… Кафе пришло сообщение. — Это Косс, — сказала она и поправила на пистолет на ремне. — Нам разрешили иметь при себе оружие. Фредрик взглянул на нее. — Тебя не смущает, что мы пойдем одни? Кафа пожала плечами. — Вся страна помнит резню в Сульру. Если вызовем группу быстрого реагирования, в течение получаса обо всем узнает пресса. А поскольку расследование дела Дранге нужно держать в секрете… По приказу мы должны отступить и призвать подкрепление, увидев какие бы то ни было признаки жизни. Проверяя правильность посадки пуленепробиваемого жилета, Фредрик что-то пробурчал. Не нравилось ему это все. Следователи по проселочной дороге пришли в Сульру. В последний раз, когда Фредрик был здесь, на участке между сараем и домом, было лето. В тот день трупы членов секты уже увезли, а выжившие сбежали до этого. Он сидел на корточках между плодовых деревьев и проводил руками по траве, вдыхал аромат спеющих фруктов, представляя себе жизнь общины до бойни. Сколько верующих жило тут тогда. А теперь повсюду безбожие. В облупившихся стенах сарая. В сломанных ветвях неухоженных деревьев. В зияющем пустыми глазницами окон и закрытой пастью двери фасаде дома. Даже снег в саду был блеклый и серый, словно кожа тех, кто лежал на столе патологоанатома. — А Франке сказал, зачем его послали сюда? — прошептала Кафа, когда они подошли ко входу в дом, и достала «Хеклер и Кох» из кобуры. — Чтобы найти Бёрре Дранге.