Через несколько минут он закончил оформлять заказ двух билетов на рейс из лондонского Хитроу до аэропорта в городе Миннеаполисе, отправляющийся в 23:40, и с облегчением выдохнул. Из ванной доносился убаюкивающий шум воды. Делать пока было больше нечего, и Кристофер наконец позволил себе прилечь. Он зверски устал, но нервное напряжение не давало расслабиться, поэтому сразу заснуть не получилось. Повернул голову к окну – ветер качал широкие банановые листья, их шорох успокаивал, как и плеск воды. Кристофер понимал, что пока лучше не думать о сенсационных научных открытиях отца. Всю информацию, полученную сегодня в заброшенной лаборатории, нужно оставить на потом ради собственного душевного здоровья. Он кое-как сумел принять и переварить события последних дней, внезапно и жестоко обратившие его жизнь в кошмар, он собрал в себе силы, о наличии которых раньше не догадывался, чтобы сражаться за Симона и спасти его любыми средствами, даже ценой насилия и убийства. Но справиться с метафизическим потрясением и до конца осмыслить феномен, свидетелями которого они с Сарой стали несколько часов назад, сейчас он просто не мог. Чувствовал себя слишком слабым и не готовым к умопомрачительному перевороту в онтологии и в собственном мировоззрении, чтобы вот так сразу принять факт бессмертия души. Пока он боролся с собой, Сара вышла из ванной – с мокрыми волосами, босая и в белой мужской рубашке, которая была ей слишком велика. Поймав взгляд Кристофера, она пожала плечами: – Не хотелось надевать запачканную кровью одежду, пришлось постирать. Вот, нашла эту рубашку в шкафчике в ванной. – Тебе идет, – улыбнулся ей Кристофер. Сара склонила голову набок – мол, ваши шуточки неуместны. Их взгляды пересеклись, и он не выдержал первым – отвел глаза, задохнувшись от странного чувства, в котором желание смешалось с угрызениями совести. – Я тоже должен тебе кое в чем признаться. Сара догадывалась, что именно не дает ему покоя, но предпочла молча выслушать. – Когда ты была в операционной наедине с убийцей, я оказался перед выбором… ужасным выбором. И принял решение. Кристоферу хватило смелости поднять голову и посмотреть Саре в лицо, а она невольно сравнила его поведение с тем, как трусливо отводил глаза Эрик, рассказывая ей о своем предательстве. – Я воспользовался тем, что второй убийца занят тобой, чтобы попытаться открыть потайной ход в кабинет отца. Когда ты звала меня на помощь… я сделал выбор и оставил тебя на произвол судьбы, потому что должен был успеть спасти Симона… Мне так стыдно, Сара… Но она и не думала обижаться. У нее не было никакого права осуждать Кристофера – наоборот, она восхищалась поступком мужчины, который был готов на все ради спасения ребенка, даже ценой чужой жизни. Кристофер сделал единственный выбор, возможный в той немыслимой ситуации. Сейчас его решение не имело для Сары никакого значения, важна была лишь его стойкость – он не сдался, не опустил руки, несмотря на гибель брата, убийство матери и похищение племянника, ставшего его приемным сыном. И ради сына он бесстрашно рисковал не только ее жизнью, но и своей. А к этой физической храбрости добавилась еще и моральная, когда он решил честно во всем ей признаться, глядя в глаза и не пытаясь отложить этот разговор, хотя сам считал себя слабаком и предателем. Все эти мысли отразились на лице Сары – и Кристофер был поражен, увидев в ее взгляде понимание и уважение. Но на словах она была, как всегда, лаконична: – На твоем месте я поступила бы так же. В порыве благодарности Кристофер шагнул к ней и коснулся ее щек горячими ладонями. Сара не отстранилась. Он убрал рыжие пряди, скрывавшие обожженную сторону ее лица, поцеловал красноватое веко, скулу, добрался до губ. Сара, прильнув к нему всем телом, ответила на поцелуй. Он вздрогнул, потому что давно ждал этого и страстно желал. Она расстегнула пуговицы на рубашке – та соскользнула с ее плеч, а Кристофер уже неистово ласкал изгиб ее спины, и Сара вдруг почувствовала нечто большее, чем лихорадочное физическое влечение. Нечто настоящее, то, что останется надолго. Позже, когда они уже лежали под одеялом, рука Кристофера покоилась на груди Сары, и не было стыда, их тела отдыхали от схватки с убийцами и друг с другом, а сердца, все еще охваченные тревогой, бились ровнее, ненадолго забыв о нервном напряжении и страхе. В десять утра Кристофер еще спал, и Сара, проснувшаяся час назад, разбудила его поцелуем. Он открыл глаза, почувствовав тепло ее губ. – Пора… – шепнула она. – Ты давно встала? – Достаточно давно, чтобы хватило времени разузнать про Дэвисберри и рудники в Соудене. Расскажу тебе в самолете. Еще я отправила эсэмэску со смартфона наемницы от ее имени, чтобы он не всполошился раньше времени. Кристофер взглянул на нее с признательностью – он был счастлив оттого, что Сара рядом с ним, но не сказал об этом, а просто поцеловал ее так, как будто они прожили вместе долгое время, и сбежал в ванную принять душ. Сара закусила губу. Если бы не обстоятельства, которые не позволяли расслабиться, она бы улыбнулась. Через полчаса они торопливо позавтракали тем, что любезно приготовил для них Эдмунду, оставивший поднос в коридоре у двери комнаты, тепло попрощались с ним и заспешили к арендованной машине, припаркованной на лужайке. Кристофер гнал внедорожник на предельной скорости по петлявшей на склонах вулкана дороге. Через двадцать минут они уже были на равнине, в центре призрачного Джорджтауна, который казался киношной декорацией под лазурью неба, уже позолоченной восходящим солнцем. Вернув машину хозяину единственного в городке магазина, они отправились на военный аэродром. Кроме них, не нашлось ни одного желающего лететь сегодня в Бриз-Нортон, так что с билетами проблем не возникло. Самолет должен был отправиться в путь меньше чем через час. Они подходили к трапу на предангарной площадке, когда Сара получила два сообщения от Стефана Карлстрёма. В первом он озабоченно интересовался, как у нее дела, во втором требовал позвонить ему в течение двух часов и грозился выслать поисковую команду, если она этого не сделает. Сара немедленно отправила эсэмэс: «Я на острове Вознесения, лечу в Англию, оттуда в Миннеаполис. Поверь, узнав результаты расследования, ты не будешь разочарован. Дай мне еще 48 часов, и дело будет закрыто». Тотчас пришел ответ: «48 часов, ни минутой больше». – Проблемы с начальством? – догадался Кристофер. – Не беспокойся, уже все улажено. На борту их встретила стюардесса и предложила занять места, какие они пожелают, – в салоне было пусто. Усевшись в кресло, Кристофер потер ладонями лицо. Очень хотелось думать, что они с Сарой вышли на финишную прямую, что кошмар скоро закончится и он наконец сможет обнять Симона. Но уверенности в счастливом исходе по-прежнему не было. Кристофер пытался успокоиться, выровнять дыхание, а воздух судорожно врывался в легкие. Тогда он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, спросил: – Сколько лететь от Лондона до Миннеаполиса? – Девять часов. А оттуда три с половиной часа на машине до Соудена. – Сара положила ладонь на руку Кристофера, чтобы его успокоить. – А что будем делать на месте? Не факт, что мы найдем Дэвисберри в рудниках. Но даже если найдем, ты думаешь, он нам вот так просто выложит все тайны, за красивые глаза? Сара… ты ведь не хуже меня понимаешь, что это бесполезно! Зашумел двигатель, самолет вырулил на взлетную полосу, разогнался и оторвался от земли. – Лучше послушай, что мне удалось выяснить сегодня утром, – сказала она. – Марк Дэвисберри – миллионер и крупный промышленник, занимается медицинским оборудованием. Кроме того, он ревностный христианин и щедрый спонсор баптистского университета «Либерти». – Ясно. А про рудники что-нибудь узнала? – Соуденские рудники действительно заброшены, как и сказала наемница. Но уже лет двадцать в одной из шахт размещается экспериментальный научный центр, Соуденская подземная лаборатория, которая занимается исследованиями… по физике частиц и астрономии. Понимаешь, что это означает? Кристофер покачал головой: – Потом обдумаем. Лучше скажи мне, как мы попадем в этот научный центр. Строительство лаборатории под землей, наверное, стоило бешеных денег. И вряд ли туда пускают всех подряд. – Шахта – часть большого рудничного комплекса, который считается историческим наследием США. Там устроен государственный музей, так что доступ под землю открыт всем желающим. – Ну наконец-то хорошая новость! – Если в пути не случится непредвиденных задержек и если учесть время ожидания рейса из Лондона, мы будем в Соудене через… двадцать три часа. Потом придется быстро найти способ проникнуть в лабораторию, найти там Дэвисберри и заставить его ответить на вопросы. Сделаем для Лазаря видеозапись. А если мы хотим в тот же день улететь во Францию, у нас на все про все остается два часа. Сара заглянула Кристоферу в лицо. Оба мысленно подсчитывали скудные шансы на успех и сомневались в своих силах. Но крепко держали друг друга за руки. Глава 46 «Все религии обещают нам жизнь после смерти, пусть и в разной форме. Приверженцев индуизма ждет реинкарнация, буддистов – нирвана, христиан и мусульман – райское блаженство, а древние египтяне верили, что бессмертная душа вернется в мумифицированное тело. Я долго и терпеливо изучал священные тексты – тибетскую и египетскую Книги мертвых, а также Новый Завет и христианские духовные сочинения. Все они учат нас не бояться смерти и правильно готовиться к ней, потому что умрет лишь тело, но не дух. Все написаны между 2000 годом до Рождества Христова и XV веком нашей эры. Все с полной уверенностью и поразительными подробностями рассказывают о том, что произойдет, когда человек испустит последний вздох». Марк Дэвисберри оторвался от экрана ноутбука, сделал глоток кофе и помассировал лицо. Почти всю ночь он провел в размышлениях, совсем не отдохнул, и теперь ему казалось, что речь, которую он начал писать вчера вечером, чтобы завтра произнести ее перед своей исследовательской командой по случаю запуска нового модуля, не соответствует пафосу момента. Взгляд старика задержался на черно-белой фотографии в рамке рядом с ноутбуком. На ней он сам, моложе на тридцать шесть лет, стоял подле Натаниэла Эванса, оба с гордостью, почти с вызовом, смотрели в объектив, а у них за спиной маячили открытые двери барака на острове Вознесения, где находилась секретная экспериментальная лаборатория под прикрытием НАСА. В тот день им передали приказ о немедленном сворачивании проекта и срочной эвакуации всех еще действовавших к тому времени научных центров программы «МК-Ультра». Тогда они заключили тайный договор продолжить исследования вопреки всему и втайне от властей. Дэвисберри взял на себя финансовые расходы и обязался переправить двух многообещающих подопытных в европейские клиники так, чтобы никто об этом не проведал. Эванс должен был дистанционно руководить экспериментами над ними и над новыми испытуемыми, а также, как и прежде, анализировать полученные данные. Поскольку Дэвисберри в ту пору занимал пост директора научно-исследовательского отдела ЦРУ и тесно сотрудничал с Фондом Форда, ему без труда удалось найти нужных людей в Норвегии, доставить туда в строжайшей секретности первого пациента 488 и поместить его в психиатрическую больницу «Гёустад» – все было проделано быстро и безупречно с помощью тогдашних министров обороны и здравоохранения. Второго пациента 488 Дэвисберри устроил в другую психиатрическую клинику, во Франции, задействовав давние связи с французскими спецслужбами, которым он в свое время помог вычислить «крота» среди сотрудников. Тот договор Дэвисберри с Эвансом положил начало тридцатишестилетнему сотрудничеству, и оно оказалось столь плодотворным, что позволило в конце концов перейти ко второму и заключительному этапу проекта. Бизнесмен продолжил сочинять речь с того места, где остановился, стараясь подчеркнуть научные и практические устремления, руководившие исследователями с самого начала. Пальцы забегали по клавиатуре. «Давайте ненадолго забудем о священном трепете и безмерном уважении, которые внушают нам духовные книги, и отодвинем на дальний план убеждение в том, что древние были мудрее и лучше, чем мы. Зададимся вопросами: на что опирались авторы при создании этих текстов? Какими фактами они располагали для столь убедительных и детализированных описаний? Каким опытом? Найдется ли хоть одно доказательство тому, что все эти представления о бессмертной душе не плод человеческого воображения? Откуда они могли знать, что случится по ту сторону смерти? Неужели кому-то довелось там побывать и вернуться? Вам не хуже, чем мне, известен ответ: нет. Священные тексты нельзя назвать документальными свидетельствами, это не отчеты о реальных событиях, а всего лишь умозрительные теории, которые многие считают неоспоримой истиной. Вы, как и я, не подвергаете сомнению бессмертие души, и нам с вами не нужны доказательства, потому что у нас есть вера. Но настало время преумножить наши ряды, раз и навсегда сломив сопротивление атеистов. Пора открыть глаза всему человечеству, предоставив ему доказательства непостижимого. Дорогие мои коллеги, важнейшая работа, проделанная здесь, в этой лаборатории, за многие годы, позволит нам с вами войти в историю не только этого века или тысячелетия – наши имена будут вписаны в историю Вселенной. Потому что благодаря нам с вами религиозный подъем охватит все человечество, и каждому жителю планеты вера подарит счастье и надежду…» Марк Дэвисберри с довольным видом откинулся на спинку кресла, отпил еще немного кофе и в творческом порыве снова взялся за дело: «Религии снова займут в социуме подобающее им место, священнослужители, как им и пристало, опять поведут людей к свету, и мир удержится на краю бездны, к которой он так упорно стремится. Мир не погибнет, потому что даже закоренелые скептики отринут свои заблуждения и присоединятся к нам. Друзья, мы станем пионерами в деле сближения человечества с Богом. Мы научными методами докажем, что душа… бессмертна». Дэвисберри опустил экран ноутбука и мысленно повторил только что дописанную речь, каждое слово которой отпечаталось в его памяти. На столе звякнул мобильный телефон – пришло долгожданное сообщение от Джоанны: «Миссия выполнена. Риски устранены. Доказательства будут предоставлены по возвращении». Старик тотчас набрал послание своему помощнику Джонасу – поставил его в известность, что проекту больше не угрожает преждевременная огласка, и пригласил на завтрашнюю торжественную церемонию запуска нового модуля. Только после этого, с чувством выполненного долга, он позволил себе немного передохнуть. Глава 47 Сара и Кристофер благополучно приземлились в Бриз-Нортоне, добрались оттуда до Лондона и ночью вылетели из Хитроу в Миннеаполис. У обоих гудела голова и было ощущение, что легкие забиты пылью после долгого пребывания в герметичных салонах самолетов. Ошалевшие, на ватных ногах, утром они прошли в американском аэропорту паспортный контроль и бросились в ближайшую контору по прокату автомобилей, где их уже ждал заранее арендованный и готовый стартовать внедорожник. Запрограммировав GPS на кратчайший маршрут до городка Соудена, Кристофер и Сара, не теряя ни секунды, отправились в путь по бескрайним, густо поросшим лесами равнинам штата на предельной скорости. Через три часа они свернули с 53-го шоссе на восток и, протащившись по дороге с ограничением 15 миль в час, увидели наконец долгожданный указатель: «Соуденский государственный железорудный музей-заповедник». Дорога, до тех пор петлявшая среди деревьев по ровной местности, пошла в гору, лес закончился, и взору предстали шахтные отвалы вокруг зева старой горной выработки. Вся земля, насколько хватало глаз, тут была засыпана рыхлой породой с примесью металла – цвет ржавчины до самой вершины, где находился главный вход в рудники, мешался с зеленью. На парковке музея почти все места оказались свободными. Кристофер остановил машину рядом с бодро развевавшимся на ветру американским флагом неподалеку от входа и, заглушив мотор, опять уставился на часы, хотя с последнего раза, когда он это делал, не прошло и пяти минут. Было почти половина первого. За два часа им предстояло спуститься в шахту, попасть в научно-исследовательский центр, найти Дэвисберри, получить от него все, что нужно, выбраться на поверхность целыми и невридимыми, а затем вернуться в аэропорт и успеть на самолет. Перед тем как выйти из внедорожника, Сара посмотрела на Кристофера – он заметно осунулся, глаза запали от усталости и блестели, как у больного в лихорадке. Она и сама уже выбивалась из сил.